Пай-девочка - Королева Мария. Страница 31

— Завтра я и сама не могу, — жестко оборвала меня Юка, у меня свидание. С одним известным человеком из шоу-бизнеса.

— С кем?

— Не могу пока говорить, — загадочно ответила Юка.

Раньше я бы начала её упрашивать рассказать мне подробности. Юка долго ломалась бы, но потом всё же неохотно рассекретила бы имя счастливчика. Потому что раньше, не имея своей личной жизни, я жила жизнью Юкиной. Что мне ещё оставалось, спрашивается?

А теперь я спокойно сказала.

— Ладно, расскажешь потом, если захочешь.

Попрощались мы холодно.

Я думала, что Юка с её гипертрофированным чувством собственной значимости после того разговора и близко ко мне не подойдет.

Я чувствовала себя виноватой и уже придумывала предлог, чтобы с ней помириться. Генчик Генчиком, а Юка все же оставалась моей единственной подругой. Но, к моему удивлению, она сама подошла ко мне на аэродроме.

— Настя, может быть, прыгнем вместе? — спросила она.

— Вместе? — Я растерялась.

У Юки было двести пятьдесят прыжков, и она считала себя весьма опытной парашютисткой. Никогда раньше она не предлагала мне прыгнуть вместе с ней. Она прыгала только с Кисой или Шпагиным, у которых было больше двух тысяч прыжков. Которые могли чему-то её научить.

— Ну да, вместе! — несколько раздраженно повторила она. — Или у тебя все взлеты заняты Генчиком?

— Да нет, что ты… Ты просто раньше никогда не предлагала… Я с удовольствием.

— Тогда давай запишемся в пятый взлет!

— Хорошо.

Впервые я сидела в самолете рядом с Юкой. На мне был алый комбинезон, на Юке — черный. Мы здорово смотрелись, несмотря на то что она была куда стройнее. Но, глядя на нас, Жора поднял большие пальцы вверх и сказал:

— Супер!

Пошлый комплимент, но мне понравилось. Не так-то часто мне приходится слышать, что я супер.

— Настя, выпрыгнем и сразу ложимся на живот. — Юка привычно командовала мной. — Будем держаться за руки, а потом синхронно обернемся вокруг своей оси.

Кто знает, может быть, когда-нибудь из нас получится акробатическая двойка.

Я своим ушам не верила. Юка, заносчивая Юка, мало того, что прыгает со мной вместе, так ещё и предлагает создать акробатическую двойку! Мне, которая боится высоты! Мне, у которой нет и пятидесяти прыжков! Мне, которую она, кажется, никогда не уважала.

Вместе подошли к открытой двери. Перед нами прыгал Жорка — он сделал сальто прямо с самолёта и сразу же исчез в облаках.

— Пошли! — крикнула Юка.

И я сделала шаг в сторону.

Сердце моё опять предательски подступило к горлу. Но почему я так боюсь прыгать? Почему все парашютисты рано или поздно начинают страдать от адреналинового голода, одной мне это не грозит? Потому что адреналина я получаю в избытке?

Почти смертельную дозу ареналина каждый прыжок.

Мне казалось, что я прыгаю только ради Генчика. Только чтобы он меня уважал. Чтобы быть с ним рядом.

А теперь выясняется, что я прыгаю и ради Юки тоже. И если она предложит мне прыгнуть в её компании ещё раз, то отказываться я не буду.

Юка держала меня за руки, её пальцы были холодными. Мы лежали в воздушном потоке на животе и смотрели друг на друга. Под нами были облака, облака стремительно приближались, и было немножко страшно на них смотреть, потому что они казались некими твердыми субстанциями.

Но я и не смотрела вниз. Я смотрела на Юку.

Как ей шли массивные пластиковые очки! У неё был такой загадочный вид, как у подружки Джеймса Бонда. Я не видела её глаз, а она мои — да, потому что мои очки были прозрачными.

Юка улыбнулась. Я тоже улыбнулась в ответ, и ветер безжалостно теребил мои губы. Если хочешь в свободном падении, надо напрягать мышцы лица и с силой растягивать губы в стороны. Если губы будут расслаблены, то встречные потоки воздуха будут трепать их, как простыни на ветру.

Вдруг Юка приблизилась ко мне — сначала мне показалось, что это произошло случайно, и я даже отпрянула, потому что столкнуться лбами в свободном падении, на огромной скорости, довольно опасно, тем более что на мне был мягкий кожаный шлем. Но она снова уверенно притянула меня к себе. Её лицо было совсем близко, она вытянула губы трубочкой и поцеловала меня.

Её язык ловко проник между моими напряженными губами, он был холодным, но целовалась Юка приятно, совсем не так, как мужчина.

Поцелуй длился не больше пары секунд. После чего

Юка вдруг развернулась, распрямила ноги и мгновенно оказалась в десятке метров справа от меня. Она махнула рукой, сигнализируя мне, что собирается открыть парашют. Я взглянула на высотомер — девятьсот метров.

И тоже выдернула релиз.

— А я все видел! — сказал мне Генчик на земле.

— Что ты видел?

— Как ты целовалась с этой девкой.

— Как ты мог видеть? Ты даже не прыгал в том взлете.

— Хочешь полюбоваться на свои эротические эксперименты? — Он зловеще улыбнулся. Ревность была ему не к лицу. — Дюймовочка заканчивала АФФ и заказала себе видеосъемку. Шпагин снимал её. На первом плане Дюймовочка делала сальто, а на заднем плане развернулась сценка лесбийской страсти.

Я вспомнила, что Дюймовочка действительно прыгала вместе с Димкой. Причем они отделялись от самолёта сразу за нами. И на Димкиной голове был огромный шлем с пристёгнутой к нему видеокамерой. Так что теоретически мы вполне могли попасть в кадр.

— Ты с ума сошёл? — мягко улыбнулась я. — Ну при чем здесь лесбийская страсть? Я тебя люблю.

— А целуешься с Ликой.

— Но это было… ради шутки!

Я сказала и только потом подумала: а что же это было на самом деле? Почему Юка вдруг решила меня поцеловать? Раньше у неё таких наклонностей вроде бы не наблюдалось. Она знала о том, что собирается сделать, заранее, поэтому и пригласила меня прыгнуть вместе? Или это был случайный порыв?

— Генчик, если бы не она, я бы вообще на этот аэродром не приехала!

— Ну, за это тогда ей спасибо! — он игриво ущипнул меня за талию.

Зная нас с Юкой, нетрудно догадаться, кому принадлежала идея в один прекрасный день приехать на аэродром «Горки».

Она вечно придумывала что-то интересное. Она любила скорость, любила адреналин и опасность.

Я-то всегда была трусихой.

А Юка…

Юка иногда вела себя так, словно у нее, как у кошки, было девять жизней.

Ненормальная — говорила ей вслух. А в тайне восхищалась. Потому что я сама не была способна и на десятую долю тех безумств, на которые она пускалась не задумываясь.

Однажды, выйдя из ночного бара, мы безуспешно пытались поймать такси. Предутренним проспект был пуст, как взлетная полоса. Мы замерзли и устали, Юка темпераментно ругалась и пообещала мне, что мы сядем в первое же попавшееся авто, которое возле нас остановится. Надо упомянуть одну неприятную Юкину особенность — обычно она выбирала такси с такой тщательностью, как будто бы собиралась провести в этой машине остаток своих дней. Один автомобиль не подходил ей из-за того, что не был оснащен автомагнитолой, другой — из-за того, что, по её мнению, устарела его модель. Юка садилась только в иномарки. Иногда она капризничала из-за того, что водитель курил. Но это я ещё как раз могла понять. Изумление у меня вызвал случай, когда Юка гордо вышла из машины, потому что ей не понравился одеколон таксиста. «Ты почувствовала? — наморщив носик, говорила она мне. — Он словно вылил на себя целый флакон туалетного освежителя воздуха!»

После того как Юка это сказала, я немного расслабилась.

Однако улыбка сползла с моего лица, когда я увидела, что «первым попавшимся авто» был оглушительно грохочущий спортивный мотоцикл, управлял которым веселый белобрысый тип. (Я говорю «веселый», а на самом деле он, скорее всего, был изрядно навеселе).

— Девчонки-красавицы! — радостно воскликнул он, окатив нас водой из придорожной лужи. — Куда вас отвезти?

— Спасибо, не надо, — вежливо отказалась я.