Дороги разных миров (СИ) - Иевлев Павел Сергеевич. Страница 20
Рейдеры вдоль дороги опускаются на одно колено и замирают так, пока платформа не проезжает мимо. Тел много, видимо, военная колонна оказала сопротивление.
– А теперь, ребятки, хорошие новости! – заорал в микрофон человек на капоте. – Мы подняли нехило трофеев! Вы даже представить себе не можете, насколько нехило! Поэтому всем бухать и веселиться! Разве не для этого мы живём, братва? Сегодня вечером все пьют за мой счёт!
– Для этого! – заорали из толпы. – Ура Бадману!
Потери были забыты, все кинулись осматривать трофеи и ждать вечера. А за Василисой и Лёшкой пришли.
– Эй, Худая, эти с тобой? – двое крепких татуированных парней с дробовиками настроены решительно.
– А хоть бы и да, – ответила девушка.
– Бадман хочет их видеть. Ну и ты, иди, пожалуй.
– Ой, что-то мне страшно, – признался Лёшка.
– Не ссы, мелкий, – заржал один из парней, – Бадман детей не ест.
– Пойдём, – вздохнула Худая. – Так надо.
***
Бадман – плечистый татуированный бородач в проклёпанной кожаной жилетке на голом мускулистом торсе. На руках шипастые браслеты, на шее висят на цепочках патроны и жетоны.
– Я Бадман, – сказал он веско. – Я тут главный.
– Я Худая, – ответила девушка.
– Вижу, что не Толстая. Ты их привезла?
– Я. Отстала от рейда, мот сломался. Встретила в пустошах.
– И как они тебе?
– Внятные, – твёрдо ответила она. – Девчонка волочёт в железе, починила мот. Пацан… Ну, пацан. Как все.
– Понял. Не уходи пока.
Девушка отошла в сторону и присела на раскладном стульчике. Бадман расположился в большом тканевом шатре, где восседает на своеобразном троне – снятом с какой-то машины кожаном сиденье. Перед ним столик с едой и напитками, дымится сигара.
– Вы были в одной из машин, вас заметили, – обратился он к Василисе.
– Они схватили нас.
– Да? Как и где?
– Мы сначала шли с табором Малкицадака…
– Так, стоп. Опиши-ка мне Малки.
– Ну, он седой, почти лысый, но с белой бородой, у него золотые зубы, алая рубаха…
– Как выглядит его глойти?
– Как укуренный якутский шаман, сбежавший погреться на Гаити…
– Хватит. Не врёшь. Малки ты видела. Давай дальше.
– Они напали на табор, но он сразу ушёл, а мы отстали. Потом нас взял караван звероловов…
– Это от них у вас шмурзик?
– Да, он бракованный, нам его подарили.
– Понятно, дальше.
– Мы надеялись догнать табор Малкицадака, но эти военные напали на звероловов. Началась перестрелка, мы растерялись, нас взяли в плен.
– Зачем? Какая в вас ценность?
– Я не знаю. Нам не сказали.
– Не врёшь? – Бадман уставился на неё пронзительным умным взглядом, резко контрастирующим с его имиджем безбашенного атамана рейдеров.
– Честное слово! Понятия не имею!
– Не верю, – замотал головой Бадман.
– Клянусь, я не вру!
– Не врёшь, – согласился он, – но недоговариваешь. Ты умная девочка, наверняка у тебя есть догадки.
– Я думаю, – вздохнула Василиса, – они хотят отобрать наш волантер.
– У вас есть волантер? Я о них только слышал. Кое-кто говорил, что нашёл в одном срезе разбившийся, ему было лет тыща, и даже открутить с него было нечего. Последний летающий, по слухам, видели лет сто назад. Да и то, врут, поди.
– Я механик с волантера, Лёшка – юнга, а наш отец – его капитан. Сейчас он немного неисправен, но команда его чинит.
– А зачем вам волантер?
– Грузы возить. Путешествовать. Торговать. Смотреть Мультиверсум. Спасаться от врагов…
– Ясно. Да, волантер – ценная штука, за него не то что пару детей, за него кого хочешь прибьют. Но всё же что-то тут до конца не сходится… Всё, идите, я подумаю на ваш счёт. Есть хотите?
– Больше пить, если честно. Тут ничего, кроме пива, не наливают…
– Ах, да, – рассмеялся Бадман. – Сейчас решим.
– Худая, дарлинг! – заорал он куда-то в сторону.
Из-за занавески вышла женщина. Хотя и в походной одежде, но существенно более чистой, чем у большинства здесь.
– Смотри, дарлинг, пацан совсем как наш Бони! Найди им какого-нибудь детского корма. Чай, молоко, что там они едят, пока не дорастут до пива…
***
Василису и Лёшку покормили кашей и напоили компотом. После плохо пожаренного мяса всухомятку это было очень кстати.
Оказалось, что у женщины, которую Бадман называет «дарлинг», есть сын чуть старше Лёшки. Забавный встрёпанный пацан, который сразу заявил, что он настоящий рейдер, что у него есть револьвер, и что скоро папа подарит ему боевую багу. Но Лёшка моментально отыгрался, показав ему шмурзика, и добил рассказами о том, что они путешествуют по Мультиверсуму. В целом вышла ничья.
Бадман призвал их к себе ближе к вечеру. В большом шатре шумно, накурено, большинство собравшихся уже начали отмечать удачный рейд. Однако сам главарь показался Василисе трезвым.
– Итак, дети, и ты, Худая.
Привёзшая их в лагерь девушка оказалась здесь же.
– Я решил дать вам выбор. Цените, это бывает нечасто. Первое! Вы можете остаться в лагере на правах будущих рейдеров. Худая говорит, вы внятные. Сам бы я этим предложением и ограничился, но за вас попросила моя дарлинг. Все вы знаете, что я подкаблучник, и эта женщина крутит мной, как хочет…
Рейдеры вокруг зашлись в громком искреннем хохоте, видимо это была шутка.
– Так вот. Если вы почему-то не хотите шикарной вольной жизни с колёс, то вы можете отправиться дальше с караваном, искать другой судьбы. Нет! Не давайте ответ сейчас. У вас есть время до утра. Худая! Присмотри за ними. Всё, свободны, идите развлекаться! У нас праздник. И принесите мне кто-нибудь уже выпить!
***
Лагерь веселился вовсю, то есть, в основном, пил, орал и плясал под громкую музыку из огромных колонок на центральной площадке. Там горят костры в бочках, там наливают пиво, там жарят мясо, там очень шумно и бестолково, но всем, вроде, нравится. Рядом огорожен ринг, куда периодически выходят подраться, как показалось Василисе, без каких-либо формальных правил, зато под активное одобрение окружающих. В стороне ревут моторы – вокруг лагеря гоняют по кругу мотоциклы и машины. То ли соревнования, то ли просто так, ради веселья. К Ваське несколько раз подкатывали молодые рейдеры, приглашая выпить и потанцевать. Некоторые не хотели понимать вежливый отказ, но Худая оттесняла их, поминая Бадмана, и те сразу принимались бурно извиняться. Девочка подумала, что, не будь покровительства главаря, у неё могли бы образоваться серьёзные неприятности. В общем, желания остаться тут и вступить в ряды Худых у неё не возникло.
А вот Лёшка, когда они нагулялись и пришли спать в сарайчик Худой, заявил, что был бы не прочь стать рейдером. Но только если мама и папа будут с ними. А без мамы и папы, пожалуй, не надо. Хотя тут весело, не надо делать уроки и можно не умываться, если тебя не заставляет вредная сестра.
Но вредная сестра заставила и уложила спать. Обняв шмурзика, он моментально уснул – денёк выдался насыщенный.
***
Утром их снова призвал к себе Бадман. Главарь выглядит слегка помятым с похмелья, но вполне бодрым и решительным.
– Ну, приблудные детишки, что решили? Впрочем, дайте я угадаю – хотите к мамочке?
Лёшка потупился, а Василиса сказала, глядя Бадману в глаза:
– Да, хотим.
– Ну, дело ваше, – согласился он спокойно. – Вольная жизнь не для всех. Тогда будет у меня для вас одно поручение.
– Какое?
– Видишь ли, девочка, с торговлей в последнее время совсем беда. Караванов всё меньше, контры куда-то запропали, застой и стагнация. Экспортно-импортный баланс ни к чёрту, предложение превышает спрос, нам грозит затоваривание и дефляционный кризис. Поэтому, когда вы почините свой волантер и займётесь коммерческими перевозками, не забывайте старину Бадмана. У нас отличные условия для торговцев!