От себя (СИ) - Верная Карина. Страница 12

От того, что чрезмерно нервничаю и тороплюсь, слегка обливаюсь и начинаю кашлять.

Константин Станиславович одной рукой двигает меня от спинки сидения, другой — часто хлопает по спине.

Сгорая от стыда, я радуюсь хотя бы тому, что на мне толстая куртка.

Обеспокоенное лицо мужчины вновь слишком близко к моему. Меня против воли окутывает его запахом, от которого хочется спрятаться. Потому что мое тело бесконтрольно реагирует на него.

Как завороженная слежу за движением губ Симановича, но не могу с ходу расшифровать, что он говорит.

Из необъяснимого тумана меня вытягивает громкий звонок.

Мы с Константином Станиславовичем, как по команде, отодвигаемся друг от друга подальше. Я достаю мобильник из кармана. Это Даня.

— Ответишь?

Заторможенно кошусь на мужчину, который выглядит как-то странно и, вопреки внутреннему ощущению, принимаю вызов.

— Да, Даня! — теперь уже упираюсь взглядом в лобовое, но щека буквально полыхает от пристального внимания. — Да, конечно я помню! Как раз сейчас выезжаю с работы… Ага… Буду там ровно в пять… Да, купи цветов и что-нибудь к чаю…

Черт! У меня совсем вылетело из головы, что сегодня мы едем на ужин к его родителям.

Ох, надеюсь, что успею! Но как же теперь быть с поручением генерального…

— Жених? — не глядя на меня, холодно интересуется Симанович и вытаскивает из подставки навигатор.

— Да.

— Опаздываешь?

Демонстративно рассматриваю экран своего телефона.

— Да, похоже на то…

— Куда тебя отвезти?

— До ближайшего метро, если вам не трудно.

Константин Станиславович заводит машину.

— Мне как-то неудобно, что задание поручили нам вдвоём, а доделывать его вам… — всё же произношу вслух то, что меня беспокоит.

Однако меня волнует не только это.

Я буквально почувствовала, как после звонка Дани Симанович от меня отстранился. Фигурально, конечно. Будто между нами возник невидимый, но высокий барьер, от которого веяло прохладой.

Ё-моё, что за глупости опять в моей голове?! Какая мне разница на то, о чем думает Константин Станиславович, если это не касается работы?

— Я скажу, что ты всё время была со мной, если тебя это так тревожит.

— Нет! Не надо! Скажите, как есть. Мне приятно, что вы хотите меня прикрыть перед Филиппом Ильичем, но не стоит этого делать…

— Почему? — неожиданно Симанович перестраивается и тормозит у тротуара.

Он поворачивается ко мне и явно ждёт ответа. От такого поворота событий я теряю дар речи.

— Э-э-э… — лишь успеваю неуверенно проблеять, не выдерживая слишком требовательного взгляда.

Как виноватая пятиклассница, я пялюсь на свои колени.

И тут нас резко встряхивает, толкая вперёд. Удар несильный, но ощутимый. Да и характерный треск стекла вперемешку со скрежетом металла успевает меня напугать.

— Я вызову тебе такси! — безэмоционально сообщает Симанович, отстёгивает ремень безопастности и выходит из машины, очевидно, чтобы пойти посмотреть на умника, впечатавшегося в зад его автомобиля.

Я, пребывая в лёгком шоке, продолжаю сидеть в салоне.

12. «Я тоже его волную»

В выходные я не сдержалась и, пока Даня отъезжал рабочим по делам, снова написала Вале.

Так получилось, что после того, что со мной произошло в мае-июне этого года, от меня отвернулись все те, кого я считала близкими подругами. Не без причины, конечно… Я сама во многом виновата. Но мосты уже были сожжены, маски сняты. Реабилитировать те привязанности не было смысла.

Как бы грустно это не звучало, но тёплые отношения с Валей у нас сохранились ещё и благодаря тому, что она переехала. Теперь только ей я могла доверить то, что творилось в моей душе. А происходил там настоящий хаос.

«…Знаю, что всё это неправильно. Мои мысли ужасны. Мне стыдно, неприятно, но я пока ничего не могу с этим сделать. Точнее, мне кажется, что могу, но стоит прийти на работу, сесть рядом, как я превращаюсь в какой-то плохо соображающий кисель. Ладно, если бы это была просто легкая симпатия — черт бы с ней! Тут же какая-то пугающая тяга, устрашающий магнетизм которой не поддаётся контролю. И что самое удручающее: есть ощущение, что КС наслаждается тем эффектом, который производит на меня. Ведет себя противоречиво: защищает, провоцирует, врет, смущается, дурацкие вопросы задает… Возможно, для него это какая-то игра. Но я не хочу в ней участвовать! В этом нет никакого смысла.

Я уже всерьёз задумываюсь уволиться. Потому что Даня начинает что-то подозревать. Говорит, что я странная и дёрганая в последнее время. Пока удается прикрываться подготовкой к свадьбе. Ну а дальше-то что?

Мне не нравится то, как на меня действует КС. Внутри что-то томительное меня пленит и одновременно отравляет.

Может, у тебя было такое? Тоже считаешь, что увольнение — единственный выход? Никогда не думала, что окажусь в такой абсурдной ситуации…»

Я отправила письмо и решила до возвращения Дани отвлечь свой мозг свадебными хлопотами. И у меня это получилось. Не успела оглянуться — за окном стемнело.

Васильков вернулся домой поздно вечером и явно не в духе. Даже ужинать отказался. Ушёл сразу в душ, а потом завалился спать. На мои вопросы до сна отвечал односложно и слегка раздраженно.

Как я поняла, Даня психует из-за сложностей с новым клиентом. Проблемный какой-то ему достался, но отказаться от него нельзя, так как заняться его делом просил лично начальник.

Я расстроилась, что нам не удалось нормально провести время вместе. Мне это было необходимо для стабилизации собственного взбаламученного состояния. Однако обстоятельства сложились иначе. Пришлось принять данный факт.

В пятницу, перед тем, как уехать на такси, любезно заказанным для меня Константином Станиславовичем, я сама попросила, чтобы он написал мне сообщение, когда наше поручение будет выполнено. Но Симанович решил мне позвонить. И именно в тот момент, когда мы все мило ужинали запечённой форелью у Даниных родителей, обсуждая предстоящую свадьбу.

Я, увидев, кто звонит, сразу же отклонила вызов. Испугалась, что окружающие сразу всё поймут. Будто у меня на лице будет написано, что творится в моей голове. Напрягалась так, что даже лопатки сводить начало от неестественной позы.

Дане на прямой вопросительный взгляд я торопливо объяснила, что это звонок по работе, и он терпит до понедельника. Сказала, что устала за неделю, и хочу спокойно отдохнуть в кругу семьи.

По-хорошему, позже надо было бы перезвонить Симановичу, но я этого не сделала. Зато он написал мне в одиннадцать вечера сообщение:

«Поручение Филиппа Ильича успел выполнить вовремя и сказал ему, что ты была со мной до конца. Не волнуйся больше об этом! И спокойной ночи, Соня!»

Я не могла избавиться от ощущения, что в этом с виду обычном сообщении есть подтекст, поэтому ничего не ответила. Просто удалила. Хотя утром винила себя за глупость. Стоило бы написать: «Спасибо!», но уже точно было поздно.

В понедельник с больничного вышла Дарина, которая в течение дня слишком часто подбегала к моему столу по работе, да и просто поболтать, чем неплохо отвлекала от созерцания украдкой сосредоточенного профиля Константина Станиславовича и размышлений о том, что он обо мне думает. Потому что когда Симанович долго ко мне не обращался, у меня создавалось впечатление, что его особое отношение я сама себе выдумала. Да и недовольный вид Зарецкой, которая, похоже, обиделась на меня за то, что загрузила её в пятницу, намного легче не замечать, когда ты не одна.

— В чем ты пойдёшь на корпоратив? Решила? — щебетала Кулакова прямо над моим ухом. — Я себе такое офигенное платье ухватила на распродаже… Хочешь фотку покажу?

— Ага, давай! — согласилась, ощутив, как кожу на лице начало покалывать от знакомого пристального взгляда. — Красивое!

— Ну а ты? В чем пойдёшь? — не унималась подруга.

— Не знаю. Не думала ещё…

— В смысле, не думала? Корпоратив через два дня!