Сделка с профессором (СИ) - Краншевская Полина. Страница 76

В один из дней Атли куда-то уехал рано утром и вернулся только под вечер. Беатрис все это время не находила себе места и не знала, чем заняться. На ее расспросы Пруденс отвечала уклончиво, ссылаясь на важные дела господина, о коих он имел обыкновения никому докладывать. Бетти расстроилась и приуныла, ведь она уже привыкла находиться возле Атли беспрестанно. Она так и просидела у окна в своей комнате до того самого момента, пока хозяин усадьбы не появился на подъездной дорожке. И чем дольше она ждала, тем сильнее досадовала и злилась на Атли.

Но стоило ему войти в дом, как она стремглав помчалась вниз, слетела с лестницы, а увидев его улыбающееся лицо, бросилась к нему, упав в раскрытые объятия, и прижалась к широкой груди, совсем не заботясь о том, что подумают Пруденс и Кло, тоже вышедшие поприветствовать господина.

– Скучала? – шепнул Атли ей на ушко, крепко обнимая и прижимая к себе.

– Очень, – выдохнула она, цепляясь за его рубашку, так приятно пахнувшую терпким одеколоном.

– Прости, что исчез без предупреждения, – сказал он. – У меня было срочное дело. Но теперь все улажено. И я привез тебе подарок.

– Правда?! – воскликнула Бетти, отрываясь от него и с изумлением заглядывая в глаза.

– Да, – тепло улыбнулся он. – Давай я приведу себя в порядок, а потом мы выпьем чаю в гостиной и посмотрим, что я для тебя приготовил? Подождешь меня еще немного?

– Конечно, – заверила она.

Атли повернулся к служанкам и сказал:

– Добрый вечер. Кло, приготовь мне ванну. Пруденс, подай через полчаса чай и легкие закуски в гостиную.

– Как прикажете, господин, – сделала книксен Пруденс и шепнула что-то на ухо Кло. Та пошла в сторону лестницы, так и не сказав ни слова хозяину.

Атли поцеловал руку Беатрис.

– Я быстро, – проговорил он.

И ушел в свои покои, расположенные в том же крыле, что и северная башня, а Беатрис поспешила к себе. Она переоделась в светло-голубое домашнее платье и покрутилась перед зеркалом. За прошедшее с ее приезда в усадьбу время Бетти сильно переменилась, она слегка поправилась, и теперь одежда на ней сидела не в пример лучше, подчеркивая изгибы стройного стана. Светлая кожа и темно-русые волосы сияли здоровьем, серые глаза блестели, а губы горели алым цветом. Улыбнувшись своему отражению, она заправила выбившийся из прически непослушный локон и пошла в гостиную.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В растопленном камине пылал огонь, настенные светильники мягко озаряли комнату, Пруденс стояла перед чайным столиком и расставляла тарелки с закусками и чашки с блюдцами. Она бросила на вошедшую Беатрис мимолетный взгляд и чуть не выронила поднос из рук. Ее темные глаза засветились жгучей завистью, и она тут же отвернулась, стараясь скрыть свои чувства. Бетти ощутила неловкость и направилась к окну, чтобы дать служанке возможность спокойно накрыть на стол.

На улице бушевал неистовый ветер, раскачивая деревья в парке перед домом, лиловые тучи заволокли небо, и крупные хлопья снега сыпались на землю, укрывая все вокруг белым саваном.

– Сколько вам лет, Пруденс? – вдруг спросила Беатрис и обернулась к служанке.

Та замерла, так и не донеся заварной чайник до столика. Ее рука задрожала, и она поскорее опустила его на подставку.

– Пятьдесят, госпожа, – выдавила она прокашлявшись.

– И как давно вы служите у максиса Баренса?

– Больше десяти лет.

– А Кло? – продолжала задавать вопросы Бетти, внимательно следя за Пруденс.

– Точно не знаю, – нехотя отозвалась служанка. Ее руки все еще дрожали, и она постаралась побыстрее закончить с сервировкой стола. – Но Кло уже работала в усадьбе несколько лет, когда я впервые появилась здесь.

– Она всегда была… – Бетти запнулась, но все же договорила: – Всегда была такой?

Пруденс оставила наконец в покое приборы, зажала поднос в руке, выпрямилась и посмотрела на Беатрис в упор.

– Нет, – медленно проговорила она, растягивая звуки и сверля любопытную молоденькую госпожу прожигающим взглядом. Но постепенно ее голос окреп, и она начала приближаться к Бетти. – Когда-то она тоже была смекалистой и ловкой, любила прогулки и сытную еду, а потом ее разум стал медленно угасать. Год от года она становилась все более замкнутой и чудаковатой, пока совсем не утратила связь с реальностью. Только мне удается до нее достучаться, и то не всегда. Не ровен час она совсем потеряет рассудок, и тогда нам всем не поздоровится.

Последние слова она говорила уже ошарашенной Беатрис в лицо, стоя к ней вплотную и тяжело дыша. Бетти сама не знала, зачем ей потребовалось затевать этот разговор, и теперь не представляла, как его поскорее закончить. Пруденс выглядела донельзя взволнованной, ее морщинистое лицо побледнело, зрачки расширились, бескровные губы подрагивали.

– Кло вполне может… – начала было она.

Но тут в гостиную вошел Атли. Он заметил испуг на лице Бетти и строго спросил:

– Что здесь происходит?

Пруденс тут же отступила в сторону и уставилась себе под ноги.

– Все в порядке, господин. Чай подан, как вы и просили.

– Беатрис? – Атли посмотрел вопросительным взглядом на Бетти.

– Все хорошо, – ответила она, смутившись и пройдя к чайному столику. – Мы обсуждали погоду. Ты успел вернуться как раз до снегопада.

Атли мельком посмотрел в окно, увидел бушующую седую стихию и ответил:

– Я спешил к тебе. Мне не хотелось, чтобы ты оставалась надолго одна.

– Давай пить чай, – улыбнулась ему Беатрис.

– С удовольствием, – кивнул Атли. Он расположился на диване и бросил служанке: – Пруденс, ты свободна.

Та сделала книксен и поспешила покинуть гостиную.

Беатрис принялась хлопотать над низким столиком, наполняя чашки горячим, ароматным чаем и перекладывая в тарелку для Атли крошечные бутерброды с вяленым мясом, сыром и листьями салата. Для себя она взяла кекс, орехи и сухофрукты и присела в кресло напротив. Бетти так и не поборола в себе отчаянную любовь к сладкому и при каждом удобном случае удовлетворяла свое пристрастие. Она с непередаваемым блаженством выпила чай вприкуску с лакомствами и захотела еще.

− Чем ты занималась, пока меня не было? – спросил Атли, закончив с чаем.

Бетти стало неудобно, что она бездельничала целый день, так и не удосужившись найти себе дело.

− Ничем особенным, − промямлила она, отведя взгляд. И тут же задала встречный вопрос: − А ты?

− Утрясал возникшие проблемы, − отмахнулся он. – Ничего интересного. Лучше посмотри, что я тебе привез. Иди сюда.

Атли полез во внутренний карман легкого домашнего темно-синего жакета и достал продолговатую, обтянутую бархатом коробочку. Беатрис пересела на диван и с предвкушением заглянула ему через плечо. Он открыл футляр и извлек ожерелье из белого золота с россыпью сапфиров, выполненное в виде мелких листочков с покоящимися на них капельками росы.

− Какое чудо! – ахнула Бетти, всплеснув руками.

− Позволь, я тебе помогу, − с довольной улыбкой сказал он.

Беатрис повернулась к нему спиной, и Атли застегнул украшение на ее изящной шейке. Бетти провела по камешкам пальчиками и, подскочив с дивана, предстала перед покровителем.

− Ну как? – звенящим от волнения голосом спросила она.

Атли не спускал с нее потемневших глаз и скользил взглядом по ее сияющему лицу, белой шее, часто вздымавшейся груди.

− Это ожерелье лишь никчемная оправа твоей ослепительной красы, − неожиданно хриплым голосом выговорил он.

Беатрис покраснела от удовольствия и осмотрелась в поисках зеркала.

− Тебе правда нравится? – спросила она, подбегая к каминной полке, где стояло небольшое овальное зеркало.

– Да, – глухо отозвался Атли и поднялся с дивана.

Украшение действительно очень шло Беатрис, оттеняя ее серые глаза и придавая им колдовскую глубину. Бетти смотрела на свое отражение и не могла поверить, что румяная очаровательная юная прелестница в красивом платье и дорогом ожерелье и есть она.