Не скрыть (СИ) - "BornToRuin". Страница 43

В Покоях Утешения — как это зловещее подземелье называла Кассандра — находиться становилось страшновато. Стеф постоянно ощущал чужое присутствие всем телом, вслушивался в каждый шорох, исходящий из неосвещённых частей помещения, пугался собственной тени, и, кажется, даже слышал чьё-то кряхтение и странный металлический лязг, будто бы кто-то волочит за собой бронзовый пруток. Оказавшись здесь впервые, когда парень выбрался из заточения, не без помощи той же коварной брюнетки, подобный нагнетающий, пугающий звук по округе не раздавался, во всяком случае, Стефан ничего подобного не замечал. А сейчас, выполняя поручения в полном одиночестве, в тусклом свете парочки зажжённый факелов, брюнет пребывал настороже: голубые усталые глаза бешено метаются по подземелью, плечи напряжены, а ухо его чутко внемлет каждый шум. И неимоверно тревожило то, что тихо в нелюдимом, почти никем непосещаемом месте, совсем не было. Он старался успокоить себя тем, что средняя дочь Госпожи — шутливая, хитрая Кассандра — попросту всячески развлекалась, пугая и изводя молодого человека. И когда, в очередной раз, послышался посторонний звон, напоминающий звяканье цепи, Стеф повернулся к месту, откуда он исходил.

— К-Кассандра? — дрожащим голосом спросил брюнет, обращаясь ко тьме, что таила в себе неизвестное.

Но отклика не последовало.

— Бэла?

И вновь в непроглядном мраке пустого проёма вопрос остался без ответа. Лишь неприятные болезненные стоны, хриплое сопение и гулкое лязганье приближались к неяркому свету пламенника.

— Кто… кто здесь?

Колени задрожали, когда звук цепей становился всё громче, всё отчётливее, а хрипящее тяжёлое дыхание перестало казаться человеческим. Нечто из беспросветной тени подходило ближе, еле волоча ноги по пыльным каменным плитам. Животный страх охватил парня мгновенно, и он, не соображая, что делает, рефлекторно рванулся назад. Дожидаться пока эта тварь выйдет на свет и покажется во всей безобразной красе, очень не хотелось. Да и инстинкт самосохранения вряд ли бы позволила оставаться в угрожающем жизни месте, готовясь встретиться с неведомым существом лицом к лицу, посему покинуть подземелье нужно было незамедлительно.

Стефан быстро добрался до кухни и плотно захлопнул дверь, что вела в Покои Утешения, дабы отгородиться от твари, медленно следовавшей за ним по пятам. Он опёрся спиной к деревянной дверце и попытался отдышаться, но паника не позволяли набрать в грудь достаточно воздуха. «Что за чертовщина?» — пронеслось в голове — «Кто…что это было?». В мозг сразу же проникло воспоминание о неких опытах над безжизненными телами, отчего внутри всё сжалось и руки затряслись с новой силой. «А что, если есть ещё эксперименты подобные дочерям Димитреску, но менее удачные?» — немного успокоившись, находясь в какой-никакой, но безопасности, мыслями завладел интерес. Однако, любопытство как резко возникло, так и моментом пропало. Стеф, хоть и начинает терять в этом проклятом месте рассудок, ещё не сошёл с ума и рисковать, вернувшись вниз к существу, был не готов. Молодой человек двумя пальцами потёр переносицу, немного перевёл дух и направился прочь из помещения к Главному Залу. Пусть с делами ещё не покончено, он намеревался навестить своего достопочтенного союзника в его скромной лавке и завалить вопросами, которые беспокоят последнее время. И, выйдя в большой холл, первым делом Стефан обратил внимание на полное отсутствие малейшего намёка на нахождение кого-либо в зале, что безусловно радовало, но одновременно удивляло, ибо время, хоть и вечернее, поздним не являлось, а значит, хозяйки замка спать ещё не должны. Но, раз никого не было и помешать на пути к торговцу никто не сможет, следовало безотлагательно спуститься в Зал Четверых.

Как только лестница осталось позади, Стеф остановился возле двери в лавку, осторожно прислонил ухо к деревянной панели и несколько секунд вслушивался, совершенно не надеясь услышать громкий бархатный голос Хозяйки. Кроме сдавленного кашля громадного мужчины он не уловил ничего, посему, не раздумывая, костяшками пальцев постучал по тёмно-коричневому дереву.

— Входите, Стефан! — тут же прозвучало за ним.

Брюнет повернул золотистую круглую ручку и приоткрыл дверцу, незаметно прошмыгнув внутрь.

— Как вы узнали, что это я? — с порога начал он, изумлённо вскинув брови.

Герцог слегка усмехнулся, затем ответил:

— Больше некому. Леди Димитреску не стучится, когда одаривает меня своим визитом, главная камеристка лавку не посещает, а юная Илина…да обретёт она вечный покой. Бедное дитя. — торговец опечаленно, но до чего наигранно, опустил большую голову и тяжко вздохнул.

— Вам уже известно? — молодой человек гневно стиснул зубы, но изобразил небольшое удивление и лёгкую скорбь.

— Такие события мимо меня не проходят, дорогой друг. Особенно, если это касается моих задушевных благоприятелей. Очень жаль, что всё обернулось именно так. Надеюсь, вам это дало возможность сделать выводы.

— Я не уверен.

Стефан встал рядом с товарным столом лавочника и принялся рассматривать его содержимое, дабы отвлечь себя от пагубных мыслей, что так неистово тревожили.

— Как это не уверены? — недоумевающе спросил торговец. — Неужто вас терзают сомнения?

— Собственно, об это я и пришёл поговорить. — парень едва коснулся стопки бумаг, как на пальцах осталась серая пушистая пыль. — Столько вопросов, столько мыслей… — он потёр кончики фаланг друг об друга, растирая многолетнюю грязь. — С чего мне лучше начать? С того, что вы подставляете меня, рассказывая о попытке побега местному лорду или о том, что я недавно узнал о дочках Димитреску? Первое, как по мне, должно заинтересовать вас больше, ибо о втором, если я правильно подметил, вам было известно с самого начала.

Герцог многозначительно улыбнулся, а позднее сменил довольную эмоцию на недопонимание.

— Рассказывая? — возмутился он. — Если речь идёт о лорде Гейзенберге, то хочу вас уверить, что ему ничего неизвестно о нашем плане.

— Разве? А мне он говорил другое.

— Он мог многое сказать, и не во всё это вам следует верить. Я повторюсь, Стефан, у вас здесь нет союзников, кроме меня. И я не стал бы посвящать этого человека в наше дело, ибо он последний, кому стоит доверять. Прошу простить лишь за то, что упомянул вас и мою помощь в разговоре с владыкой, откуда, видимо, далее он пришёл к такому умозаключению. — торгаш скрестил пальцы в замок и тон его стал серьёзнее. — Можете не сомневаться в моей лояльности.

— Вот как, — недовольно буркнул парень, — То есть, я должен полагаться на человека, который рассказывает о своей помощи бедному, жалкому прислужнику тому, кому доверять он не советует? Каким образом вы прикажете это понимать, Герцог?

— Я не советую, кому вам следует верить. Просто-напросто констатирую факт. Может, я и допустил оплошность в том, что наболтал лишнего, но могу с точностью сказать — Лорд Гейзенберг не станет распространяться об этом. — Герцог, как и всегда, натянул уголки губ в широкой загадочной улыбке и прикурил свою излюбленную сигару, но на сей раз запах был каким-то сладким, нежели травянистым. — Мы оба знаем друг о друге того, чего остальным совсем негоже. — хрипло посмеявшись, он наполнил рот дымом, затем, выпустив его, задал вопрос. — А чего он хотел, если не секрет? И как сумел до вас добраться?

— Он приходил к Госпоже. А когда освободился, поджидал меня у входа в лавку. — голос молодого человека из-за продолжительного недосыпа был уставшим, а ноги становились ватными, вследствие чего стоять ровно не получилось; тело словно само тянулось к полу. — Карл Гейзенберг предложил мне свою помощь. Разумеется, не безвозмездно.

Торговец обратил внимание на вялое состояние Стефана и жестом пухлой ладони указал на табурет, что стоял подле круглого столика.

— Предложил помощь? — несмотря на всю свою любовь к театру и наигранности, в данный момент Герцог искренне поразился.

— Да, — парень охотно принял предложение торгаша и сел на табурет, вальяжно расставив ноги, — Сказал, что поможет мне с побегом, если я помогу ему. Но что конкретно требуется — мне уже неведомо.