Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна. Страница 83

— В грибы?! А… Поляченко не будет против?

— Дался он тебе! — Вадим улыбнулся. — Что будешь на завтрак? Хочешь яичницу с сыром и беконом?

— С меня достаточно и кофе в постель…

— Я серьезно.

— Тогда лучше с овощами. Без сыра и бекона.

— Хорошо. Жду внизу. У нас двадцать минут на сборы.

— Я только домой позвоню…

Ладышев покинул комнату, Катя вытащила из сумочки телефон, посмотрела на экран: ни пропущенных звонков, ни сообщений. Не похоже на отца. Неужели отпустил наконец взрослую дочь?

— Папа, доброе утро! Как вы? — спросила она, будучи уверенной, что услышит в ответ «Когда вернешься?».

— Доброе утро, доча! Всё хорошо! Марта только что проснулась, садимся завтракать, и сразу — в лес, по грибы. А как ты?

Катя ответила не сразу: столько сюрпризов за одно утро, надо привыкнуть.

— И у меня всё хорошо. И мне тоже предложили съездить в грибы… Но если ты против, я приеду домой!

— С чего это я буду против? — не веря своим ушам, она снова присела на кровать. — Отдохни, развейся… Подыши, погуляй по лесу. Хоть до вечера, мы тут сами управимся… Да, чуть не забыл, Генриху напиши что-нибудь. Дважды за ночь звонил, тебя искал. Ну всё, мы спешим. До вечера!

Пытаясь осмыслить разговор, Катя механически открыла в смартфоне «Мобильные данные». На экран тут же посыпались сообщения, и почти все от Генриха. С момента, как она узнала, что он не имел отношения к операциям Марты, интернет в телефоне отключила: не хотела общаться, не хотела разборок по телефону. Лучше выскажет всё по возвращении в Энгер. За это время Оксана с Робертом подготовят недостающие ходатайства, которые по приезде она сдаст в ратхаус — администрацию города. Дату подачи документов на продление вида на жительство она наметила сразу после регистрации брака. Генрих уговорил ее не спешить: подаст прошение в новом статусе супруги гражданина Германии. Теперь же придется подготовить иной пакет документов и поторопиться с подачей — желательно до разговора с Вессенбергом. Катя всерьез стала опасаться мести. Тот Генрих, которого она знала с детства и которому безоговорочно верила, не имел ничего общего с человеком, о котором открылась такая нелицеприятная правда.

— …Катя, ты скоро? — донеслось снизу. — У тебя всё в порядке? — Вадим заметил озабоченность на лице спускавшейся по лестнице гостьи.

— Всё хорошо… Свободна до вечера, — успокоила она, присела за стол и непроизвольно улыбнулась.

Дежавю. Все почти так, как было раньше: утро, они оба на кухне в халатах, Вадим возится у плиты…

— Так с чем тебе яичницу?

— С овощами.

— С овощами… сыром и беконом, — добавил он. — До сих пор не могу понять, зачем тебе понадобился диетолог? Прекрасная фигура молодой женщины. Рожавшей.

— У меня было кесарево.

— Насколько я понимаю в медицине, особой роли это не играет… Готово! — перед Катей появилась тарелка с дымящейся яичницей. — Так и быть, сыр и поджаренный бекон я приготовил отдельно. Соус! — вспомнил он и открыл холодильник.

— А ты? А тебе яичницу?

— Я уже позавтракал… О! Икра красная! — вытащил он закрытый крышечкой салатник с икрой, которую не осилили вместе с Поляченко. — Завтрак холостяка! Мама в Москве, Галину Петровну я отпустил.

— Она до сих пор у вас работает?

— Что значит — работает? Они с мамой подруги, компаньонки. Я ведь с утра до вечера на работе… Галина Петровна теперь и живет неподалеку, на даче с любимым мужчиной.

— Ух ты! В таком возрасте…

— Для любви любой возраст нормальный, — не согласился Вадим. — Михаил трудится у меня помощником по хозяйству.

— Молодцы!.. А родственники в Москве, они кто?

— Мария — двоюродная племянница мамы, врач, доктор наук. Заведует кафедрой, преподает. Она гастроэнтеролог. Сын — архитектор, историк. Дочь — журналистка, работает на телевидении.

— Точно… Мне тогда написала девушка, представилась журналисткой, — вспомнила Катя. — Когда она сказала, что, возможно, в статье идет речь о ее родственниках, и попросила номер телефона, я растерялась. Не знала, как поступить: ни с тобой, ни с Ниной Георгиевной на тот момент уже не общалась. Рискнула, дала домашний номер на Пулихова… Вот как всё обернулось… Нина Георгиевна не простила меня за статью?

— Простила. В тот же день.

«А ты?» — едва не вырвалось у Кати.

— Мне понадобилось чуть больше времени, — Вадим словно услышал ее немой вопрос. — Но я тоже простил и забыл. Давно. А теперь даже готов поблагодарить за обретенных родственников… Маме необходимо было смириться со смертью Кельвина, как-то развеяться. Поездку в Москву она планировала несколькими днями позже. С трудом удалось уговорили поехать сейчас, — он умолчал, что не только смерть Кельвина послужила причиной срочного отъезда матери.

Подумалось: если бы Нина Георгиевна сейчас была дома, он никогда не пригласил бы к себе Катю.

— Очень жаль Кельвина… А давай к ее возвращению купим нового щенка! — осенила ее идея. — Говорят, что так быстрее забывается боль утраты.

— Ты считаешь?.. А знаешь, пожалуй, соглашусь. Пошли-ка, — позвал он ее в комнату рядом с лестницей. Катю еще вчера заинтересовало, что за этой дверью, но так как экскурсию по дому ей не предложили, спросить не решилась. — Кабинет. Изначально планировался как мой, но мама настояла на том, чтобы перевезти сюда отцовскую мебель. Книги, само собой. Не ожидал, что всё так удачно выйдет: и у меня есть место для работы, и память об отце жива.

Катя сделала несколько несмелых шагов… Кабинет Сергея Николаевича в старой квартире она помнила хорошо: массивный стол, диван, книжные шкафы. Всё стояло плотненько, можно сказать, впритык, потому казалось, что нельзя пройти, что-нибудь не зацепив. Теперь же места было гораздо больше, и мебель предстала во всей красе: резьба, инкрустированные вставки, отделка ручной работы. Добавились торшер, еще одно кожаное кресло, диван, шкафы, в которые перекочевали и книги из гостиной на Пулихова. Катя определила это по запомнившимся корешкам. При этом новая мебель идеально подходила к старой и по материалу, и по дизайну. Определить с первого взгляда, где новодел, а где, к примеру, помнившее профессора Ладышева кресло, было невозможно. Всё в обновленном кабинете смотрелось гармонично, а за счет широкого окна в пол еще и прекрасно освещалось. Из ретро-ансамбля выбивалась лишь современная техника на столе: ноутбук, большой монитор, современный принтер с функцией сканера.

— Здорово! — оценила Катя. — Сергею Николаевичу понравилось бы.

— Мама тоже так говорит, — чувствовалось, что похвала пришлась Вадиму по душе. — Он мечтал после того, как уйдет на пенсию, переселиться в эти места… Присядь, — показал он на современное рабочее кресло.

— А что с квартирой на Пулихова? — она решила не проявлять свою осведомленность.

— Продали. Павел Полевой купил. Ты, наверное, знаешь, что Полевые развелись, — стоя справа, Вадим включил ноутбук. — Сейчас поищем… Щенки малого пуделя, купить… Вот, смотри…

— Цвет не тот. Добавь в поисковик «серебристый окрас», — изучив фото предложений, посоветовала Катя. Близость Вадима, когда он несколько раз случайно коснулся ее плеча, мешала сосредоточиться. — Пишут, что без родословной…

— Не обязательно… Не будет же мама с ним по выставкам кататься. Кельвин тоже без родословной был. Здесь главное характер. А вот еще… И с родословной… Вот этот — вылитый Кельвин! Я помню его щенком!

— Слишком маленький, — с сомнением покачала головой Катя, рассматривая снимок. — Шесть недель всего… Ему бы еще пару недель рядом с мамкой побыть.

— Ты права. Мне за ним ухаживать некогда, а мама как раз на две недели уехала. Здесь есть резервирование, надо поговорить с хозяйкой… Телефон наверху оставил, — с досадой похлопал он по карманам халата.

— Мой возьми.

— …Здравствуйте! Извините, если рано! Я по объявлению… Да, щенок интересует… Серебристый… Номер? — Вадим глянул на монитор. — Три. Свободен? Замечательно! Мы хотели бы на него взглянуть и, если понравится, зарезервировать. Ну, или как там это называется… Сможем забрать через две недели. Хорошо, не вопрос! Когда надо сделать предоплату? Завтра? Договорились!.. Вадим и… Катя. Да, обязательно приедем! До свидания! Ну вот и решили, — вернул он телефон хозяйке. — Сейчас тебе сбросят адрес, завтра к десяти утра ждут. Пошли обратно на кухню.