Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас. Страница 39

— Ник, приём, — прошипел в рации голос Циркуля.

— На связи, — отвечал я.

— Готовьтесь. Они будут у вас через десять минут.

— Принял. Затаись у кочевников за спинами. В бой не вступай, мы тут сами разберёмся. Ты должен будешь встретить тех, кто попробует сбежать. Никто не должен уйти. Как принял?

— Я понял, — отвечал Циркуль. — Ну вы уж постарайтесь, чтобы и мне перепало.

— Постараемся, конец связи, — закончил Борис. — Всем приготовиться. Дикари на подходе.

За спиной засуетились латники, строились единой баталией. Заскрипело железо, затрещала тетива арбалетов, первые шеренги уложили на землю длинные копья, задние готовили алебарды. Кусты вокруг поляны на мгновение ожили, встрепенулись, зашуршали встревоженными листьями, а потом резко смолкли. Мы с Борисом вышли вперёд, первыми встречать незваных гостей. Наёмник поправлял автомат, удобно пристраивал заряженные магазины в подсумках. Я же готовился плести мощный таран.

Халирцы ждать себя не заставили, появились даже чуть раньше, чем говорил Циркуль. Поляна не вмещала их всех разом, да и большой отряд всадников сильно уж растянулся на тропе. Колона медленно вываливалась из леса, всё ближе подходила к нам, пока не остановилась в центре поляны. Двигать навстречу внезапному затору кочевники не решились. Спустя несколько минут халирцев уже было много, но, чтобы собраться всем вместе, степнякам нужно было ещё время.

Этот отряд вели воины гораздо более осторожные, чем те, с которыми мы сражались прежде. Командиры не спешили бросаться в необдуманную атаку, нервно оглядывались по сторонам, высматривали кусты, переговаривались друг с другом. Спустя несколько мгновений к нам навстречу двинулись десяток всадников. Переговорщики отъехали от собратьев на два десятка шагов и остановились метрах в пятнадцати от нас с Борисом.

— Кто ты такой, зачем стоишь у меня на пути? — выкрикнул воин в кожаной броне и меховой шапке.

— Я хозяин этих земель, — спокойно отвечал я. — И я не звал тебя в гости.

— Разве у шейтарова леса есть господин?

— Теперь есть.

Нелепость этого разговора меня здорово веселила. Не прошеный гость, захватчик, убийца и поработитель, что несёт на плечах смерть и разруху — вдруг удивлён, что его встречают железом. С одной стороны, дикарь тянул время, пока весь его отряд ступит на поляну, но вот с другой — краски его ауры так и пылали искренним недоумением.

— И как зовут владыку Гиблого Леса?

— Зачем знать то, о чём никому не расскажешь?

— Это правда, — хмыкнул степняк. — Зачем мне имя очередного мертвеца. Ты уверен, что хочешь скрестить с нами клинки?

— Да, — зевнул я. — У вас есть выбор: вы можете приклонить колени и сдаться, и тогда, быть может, мы вас пощадим, а можете умереть быстро — в очень коротком бою.

— Ха-ха-ха, — засмеялись переговорщики. — Так тому и быть. Может, сначала покажешь нам весь свой тмел [4]? Но перед тем как наделать глупостей, безымянный владыка шейтарова леса, знай, что эти земли больше не твои. И преклонять колени придётся тебе, ибо мой владыка…

— Тебе не поможет, — прервал я тираду кочевника. — Вы долго были в пути и не знаете последние новости. Три дня назад я разбил орду. Мураху Свирепого сразил вот этот вот славный муж. — Указал я на Бориса. — Тело вашего гарра не удостоили почётного погребения, а все ваши братья лежат в сырой земле. Так что лес мой, и так будет впредь.

— Ты нагло врёшь, жалкий северный осёл, — зло выкрикнул в ответ переговорщик. Веселье прошло, улыбки исчезли, лицо его исказилось от ярости. — Мураха Свирепый несокрушим.

После этих слов Борис, натянув на лицо одну из самых мерзкий своих улыбок, выбросил халирцам под ноги окровавленный свёрток. Один из кочевников слез с коня, нерешительно развернул сумму и застыл в полусогнутой позе. Руки его задрожали, раскосые глаза округлились и полезли на лоб. Он склонил голову и неуверенно протянул содержимое свёртка командиру. Тот побледнел. В руках воин держал голову Мурахи Свирепого.

— Ты меня оскорбил, назвал трусом, — качал я головой. — Теперь вот я не уверен, что готов оставить вам жизни.

Таран был почти готов, так что пора было заканчивать с этим спектаклем. Кочевник не подвёл, тут же выхватил кхопеш, выкрикнул своим воинам приказ атаковать, пришпорил коня и бросился на нас. Следом за ним ринулся весь отряд. Халирцы кричали и улюлюкали, кони громко ржали, доносился свист плётки. Расстояние было смехотворным, но для того, чтобы разогнаться лошадям нужно время и простор. Поэтому плетение я завершал без суеты.

Спустя удар сердца таран настиг атакующий конный клин. Громыхнуло, злобные выкрики сменились жалобными стонами. Кочевников разнесло во все стороны. Таран сгубил всех передних всадников и их скакунов, кони остальных испугались, многие встали на дыбы. Несколько шеренг споткнулись и покатились по земле. Поляна превращалась в кровавую свалку.

Колдовской удар был сигналом для стражников. Тут же из кустов засвистели болты. Спустя миг над поляной пронёсся душераздирающий треск и три громадных сосны обрушились на головы дикарям, а чисха поменьше перекрыла пути к отступлению. Халирцы суматошно гарцевали меж поваленных деревьев, простора для них почти не осталось. Арбалетчики за считанные мгновения уполовинили шайку выживших степняков. Спустя ещё несколько ударов сердца стрельба прекратилась и из леса вывалила наша армия. Воины всем скопом набросились на зажатых между деревьями дикарей.

Мы с Борисом повели латников в бой. Наёмник отбросил за спину автомат и выхватил меч. Я был быстрее, разогнался тогда, точно ветер, перемахнул поляну двумя затяжными прыжками и влетел в кучу малу, на ходу разрубая голову всаднику. Приземлился неловко, двумя ногами ударив в спину красивого кофейного скакуна. Я расслышал, как сломался хребет, а животина жалобно взвизгнула. Что лошадь, что всадника отбросило на несколько метров. Я размахнулся мечом и отрубил ногу другому кочевнику, третьему клинок воткнулся под рёбра. Двигался я очень быстро, возможно халирцы меня даже не видели.

Для керрийцев кочевники оказались лёгкой добычей. Конница страшна в чистом поле да на полном скаку. Стоя на месте сражаться всаднику неудобно. Пешие воины в такой схватке гораздо подвижнее и, стало быть, смертоноснее, особенно, когда оружие у них в руках подходящее. У гарнизона Угрюмой оружие было подходящим. Стражники били врагов без пощады: рубили их топорищами алебард, кололи пиками, стаскивали крюками за шиворот.

Бой закончился быстро. У нас был перевес, у нас была сила, у нас была выучка и воля к победе. Уловки сработали, ещё один отряд дикарей был уничтожен. Где-то с полсотни кочевников спрыгнули с лошадей и прорвались к тропе, но уйти дикарям не позволил Циркуль. Его воины перебили всех беглецов, оставив лишь двоих для допроса.

Эйфория от лёгкой победы быстро сменилась горечью утраты. В этот раз битва прошла не бескровно. Несколько десятков латников остались лежать на земле. Их тела мы забрали с собой, чтобы провести в крепости пышное погребение для павших героев. Путь предстоял долгий, самое время проанализировать все свои промахи и продумать тактику для новых сражений…

Этот день принёс Тири много волнений. Девица долго стояла у окна своей комнаты и, нервно переминаясь с ноги на ногу, глядела на двор. Сердце всё никак не могло успокоиться, а приятные мысли тонули под мутными водами нахлынувшей тревоги. Сегодня Кроны даровали ей праздник. Сегодня её жизнь навсегда переменится. Сегодня произойдёт нечто, чего Тири очень долго ждала.

Андрей вернулся домой две седмицы назад. Для победителей закатили большой праздник. Победа над ордой вышла воистину славной. Тири почти всё время ожидания провела в келье жреца, неистово молила Керита уберечь её милого от напастей, и Керит девицу услышал, вернул ей Андрея целым и невредимым и помог ему справиться с дикарями.

Но праздновать Андрей не хотел. Он потерял людей, к тому же от его рук пали много халирцев. Душевные муки поглотили торрека, Тири довелось приложить много сил, чтобы его успокоить, чтобы Андрей себя не корил, чтоб поскорее забыл все напасти.