Разворот на восток - Михайловский Александр. Страница 5
– Ну что тут можно сказать… – пожала плечами Антонова. – Тему множественности миров лучше всего было бы обсуждать с товарищами Капицей и Ландау. Впрочем, эта информация для нас и без того не новость, ибо мы сами проникли в этот мир похожим образом. Лично я думаю, что вся эта магия и явления «божественного» порядка – не более чем проявления непознанных пока людьми неких природных сил, заниматься которыми должны физики, а не политики. Все остальное тоже не является каким-либо откровением, меняющим для нас картину окружающего мира. Тот, кому Гитлер предан своей душой и телом, является не только нашим личным врагом, но и врагом всего человеческого рода, и информация о том, что после смерти своего главного вассала он потерял возможность доступа в наш мир, не может нас печалить. Возможно, теперь Америка и в самом деле не превратится в ту гниющую клоаку, которой она была в родном для нас мире, но я бы не стала уповать на неизбежность этого процесса. Алчность, зависть и злоба американской буржуазии, утратившей возможность достижения мирового господства, никуда не делись, и они способны сотворить на ровном месте нового Сатану, ничуть не менее опасного, чем прежний. Это Предначальный Творец един для всех сущих миров, а вот разных демонов может быть очень много, ибо они порождаются исключительно несовершенством человеческой природы. Все, что мы можем сделать на этом пути – это воспитывать человечество на идеалах марксистско-ленинской справедливости и христианской любви к ближнему – и тогда Сатане в нашем мире просто не останется места.
– Вы предполагаете, что мы должны поделиться этой информацией с Лаврой и Ватиканом? – с интересом спросил Сталин.
– С Лаврой – вряд ли, – ответила Антонова. – Православная Церковь действует исключительно в границах уже существующей советской системы, и должна послушно исполнять спущенные сверху ценные указания. Товарищ Карпов в этом случае вам в помощь. Точно так же когда-то византийские базилевсы, начиная с Константина Великого, рулили Константинопольскими патриархами, и те послушно исполняли их волю. Ощущение цезарепапизма, то есть главенства высшей власти, заложено в православное мироощущение на уровне фундамента, и посвящать патриарха и его клир в секретные подробности будет совершенно излишним. Достаточно им и того, что они знают о нашем иновременном происхождении и о Голосе, дававшем нам перед забросом последние наставления, в силу чего шарахаются от нас как черти от ведра святой воды. Ибо каждый из них грешен в том или ином виде, а мы им представляемся кем-то вроде младших апостолов, принесших в этот мир непререкаемую Божью Волю. Совсем другое дело с Ватиканом. Структура эта – вполне самостоятельная, имеющая влияние далеко за пределами советских границ, а папа Пий – умнейший человек, жадно впитывающий любые крупицы информации свыше. Пожалуй, мне бы стоило совершить еще один визит в Рим, встретиться с этим незаурядным человеком с глазу на глаз и без посторонних ушей обсудить сложившиеся обстоятельства. Ведь, в конце концов, в том, что Отец Лжи потерял доступ в наш мир, есть и его заслуга, и еще больше пользы он сможет принести нашему делу в том случае, если Америка все же сорвется с траектории Совладения на свой прежний путь безудержной антисоветчины…
– Пожалуй, вы правы, – кивнул Верховный. – Есть мнение, что папу Пия следует наградить орденом Победы, и вручить столь высокую награду этому незаурядному человеку мы доверим именно вам, как нашему специальному представителю по Европе. Так как ваш визит в Ватикан будет полностью замотивирован, ни у кого не возникнет никаких вопросов, чего это товарищ Антонова теперь мотается в Рим как на службу. На этом, товарищи, наш разговор можно считать законченным. Цели определены, задачи поставлены, и теперь – за работу.
20 сентября 1943 года, Утро. Германия, Берлин, у Бранденбургских ворот.
бывший штабс-капитан ВСЮР, а ныне майор РККА Петр Петрович Одинцов.
В ознаменование победы над нацистско-сатанинскими силами советское командование решило устроить в Берлине парад Победы – и наша бригада (точнее, ее сводный батальон, составленный из самых-самых отличившихся господ офицеров) тоже приняла в нем участие. Войска к торжественному маршу выстраивали на Шарлоттенбургском шоссе. Кого там только не было! Помимо сводного батальона нашей бригады, к этому событию готовились сводный батальон польской народной армии, сводный штурмовой батальон частей народно-освободительной армии Югославии (рядом с этими парнями мы сражались в Загребе), сводные батальоны болгарской и румынской армий, бурский спецполк имени генерала Де ла Рея (сам по себе не больше иных батальонов), сводный батальон чехословацкого корпуса Людвига Свободы, британский сводный батальон, наполовину составленный из моряков, наполовину из летчиков, никого не предавших и от начала и до конца сражавшихся с общим врагом, а также сводные батальоны советских фронтов, поставивших точку в существовании злосчастного Третьего Рейха. Позади пехотных коробок готовилась к маршу прославленная красная кавалерия, а вслед за ними – сводные батальоны четырех советских мехкорпусов.
Не в пример раздолбанным в пыль Белграду, Загребу или Константинополю, Берлин казался почти не затронутым войной. И даже Рейхстаг, в другой истории (как нам было известно от Александра Васильевича (Тамбовцева)) разрушенный почти до остова, тут выглядел почти неповрежденным. Единственное сходство между той и другой историей в том, что и тут стены германского парламента оказались покрыты самыми разнообразными автографами солдат-победителей. Мы с Олегом тоже улучили момент и, вооружившись кистью и краской, оставили на этом историческом памятнике свои имена. История Третьего Рейха началась с поджога нацистами Рейхстага, и теперь русские солдаты поставили под ней окончательную точку и свои многочисленные подписи. Было видно, что некоторые солдаты и офицеры подписывались не только за себя, но и за целые подразделения, а некоторые надписи были сделаны латинским шрифтом.
В отличие от всего прочего Берлина, вдребезги разрушенной оказалась улица Вильгельмштрассе, вдоль которой располагались здания большинства германских министерств и ведомств. Во время того налета, когда был уничтожен Гитлер, авиация красных постаралась вбить в прах этот оплот прусского государственного гонора, и тем самым лишила остатки Третьего Рейха даже слабого подобия централизованного управления. Проезжую часть улицы уже расчистили от обломков и битого кирпича, трупы из-под закопченных развалин вытащили, идентифицировали и похоронили, и сейчас руины некогда величественных зданий говорят о том, что вот так проходит слава мира. Еще недавно эти люди планировали завоевать весь мир, и ради этого ввергли Европу во множество несчастий и смертей – и теперь все они мертвы, и, самое главное, мертв так называемый «вождь германского народа» Адольф Гитлер.
Не спасли новоявленного Антихриста ни ПВО Берлина, которую красные смели концентрированным ударом всей своей авиации, ни вышколенная эсесовская охрана, ни восемь метров армированного железобетона. Теперь «фюрербункер» напоминает пустой корень выкрошившегося зуба. Сверхмощная бомба, поразившая это титаническое сооружение, буквально вывернула его наизнанку. Из числа тех, кто укрывался вместе с Гитлером в этом последнем убежище, не выжил вообще никто. Тут никто не ставит своих подписей, и пробраться к этому месту можно только по узкой ненадежной тропке среди развалин новой рейхсканцелярии. Охраны тоже нет, приходи и смотри кто хочет, да только мало кто это делает. А вот мы с Олегом сходили и посмотрели, о чем нисколько не жалеем.
И вот – парад. Блеск золота погон, как во времена «до без царя», сырой северо-западный ветер колышет тяжелый алый бархат боевых знамен, над батальонными коробками стрелковых частей серое облачное небо царапает щетина штыков. Духовой оркестр играет мрачно-торжественную мелодию, а губы сами повторяют слова: