Громова дубрава (СИ) - Богатикова Ольга Юрьевна. Страница 18

— Мы не афишируем способность Тианары к обороту, но и не скрываем ее, — заметил Дамиан. — По крайней мере, все монархи континента об этом знают. Сокрытие такого замечательного факта могло бы здорово отразиться на международных отношениях. Впрочем, короли и герцоги догадались бы об этом и сами, все-таки она — дочь ханрирской принцессы.

Во взгляде Лабертье отразилось недоумение. Интересно, из какого леса вышел этот мужчина? Если бы не фамильный браслет, надетый на запястье его левой руки, я бы подумала, что он самозванец. Право, как еще можно объяснить его ужасающую неосведомленность?

— Вы ведь знаете, что Ханриром правит клан драконов-оборотней? — уточнила я.

Недоумение в глазах Кристиана сменилось изумлением.

Да уж. Тяжелый случай.

— Драконы живут там вместе с людьми, но у власти уже много веков стоит именно династия оборотней, — подтвердил Дэм. — Серебряные не служат у тамошних королей, господин Лабертье, они являются ими сами. Вы удивлены? Как случилось, что вам, наследнику Заррского герцогства об этом не известно?

На щеках гостя появился румянец — легкий и очень милый.

— Я не являюсь наследником герцогства, — судя по всему, эта тема была Кристиану неприятна. — Наследник — мой младший брат. Мне очень стыдно за свое невежество, однако я попросту не мог всего этого знать. Несколько лет назад мне пришлось уехать из замка отца и поселиться в своих собственных землях, тех, что принадлежат мне по праву рождения. Поэтому многие сведения поступают ко мне не от отца и его приближенных, а от других, менее сведущих людей.

Мы с Дамианом переглянулись.

— Ну конечно, — протянул Дэм, — Ваш родитель — Антуан Заррский. Тот самый герцог, который рассорился с двумя старшими сыновьями и лишил их права наследования престола!

— Да, некоторое время назад мы с отцом повздорили и теперь почти не общаемся, — кивнул Кристиан. — Однако это по-прежнему не извиняет моего невежества. Простите меня, Тианара.

Я улыбнулась. Похоже, этот мужчина не так уж плох. Честолюбив, конечно, решителен и горяч, зато умеет признавать свои ошибки.

— Теперь понятно, почему вы считали, будто меня держат в плену. И откуда растут ноги у невероятной истории о моей матери.

— Что именно из того, что я рассказал в трактире, было выдумкой? — осторожно спросил Лабертье.

— Почти все, — усмехнулся Дамиан. — Например то, что после рождения Тины Даниэлла бросила нашего отца и вернулась в Ханрир.

Брови Кристиана взлетели вверх.

— Да-да, — подтвердила я. — Никакого развода не было, и моя мать по-прежнему является королевой Валларии и Терпии. Правда, в столице она проводит так мало времени, что появление слухов о тайном разводе было неизбежно.

— Дворцовая жизнь Даниэлле не по нраву, — кивнул Дамиан. — Она прекрасная добрая женщина, однако ее драконица настолько сильна, что не дает ей долго находиться в человеческом теле. Дани нужен простор, нужны полеты, а в нашем государстве особо не разгуляешься — много городов, много полей, поэтому приходится жить на той самой территории, которую ей дали в качестве приданого. Собственно, на ней мы сейчас и находимся.

— Так значит, здесь обитает еще один дракон? — снова удивился Лабертье.

— Не совсем, — сказала я. — Ее дом стоит достаточно далеко, почти на самой границе. Однако мы часто видимся, не менее трех раз в неделю. И еще — это не правда, что она заточила меня в этот замок. Мне пришлось переехать, когда начала просыпаться вторая ипостась. Из-за стихийных оборотов я едва не разнесла королевский дворец. Некоторое время жила в горах вместе с матерью — пока не научилась управлять родовой магией, а потом переселилась сюда. Все-таки я наполовину человек, и находиться большую часть времени в образе дракона мне не нужно.

Да и самостоятельности хотелось, что уж там.

— Надеюсь, вы передумали убивать нашу ящерку, господин герцог? — улыбнулся Дамиан. — Согласитесь, принцесс на континенте пруд пруди, а валларский дракон — существо редкое и красивое.

— С этим я согласен, — улыбнулся ему в ответ гость. — Уничтожать такую красоту — недопустимо.

Ага, а еще чревато большими неприятностями.

— Скажите, господин Лабертье…

— Кристиан. Я буду рад, если вы станете называть меня по имени.

— Хорошо, — кивнул Дэм, — в таком случае, мы тоже будем рады, если вы станете обращаться к нам с сестрой по-простому. Так вот, Кристиан, скольким людям вы сообщили, что собираетесь стать драконоборцем?

— Многим, — грустно улыбнулся он. — Теперь я буду опозорен. Пообещал победить дракона, а сам оказался в дураках. Что ж, поделом мне. Надо было тщательнее собирать информацию и меньше доверять глупым слухам.

— Победить дракона — не значит его уничтожить, — заметила я. — Что вы там говорили о ханрирских традициях? Принцесса может быть свободной, если вы окажетесь сильнейшим в поединке и сломаете замок на воротах замка. Вы играете в шахматы, Кристиан?

— Играю, — кивнул он. — И довольно неплохо. А что?

— А я не играю вовсе. Считайте, что в шахматной баталии вы одержали надо мной блестящую победу. При желании, я могу подтвердить это кому угодно. Что до замка на воротах, то вы можете сломать его сразу после завтрака.

— На твоих воротах имеется замок? — удивился брат. — Я думал, они закрываются на засов.

— Так и есть. Но это не мешает нам найти какую-нибудь старую железку и прилюдно ее располовинить. Тогда честь господина Лабертье будет спасена. Жениться на мне ему не обязательно, а значит все останутся довольны.

На лице герцога появилось кислое выражение.

— Вам не нравится идея? — спросила я у него.

— Нравится, — с тихим вздохом ответил он. — Вы добры, сострадательны и оказываете мне большую милость, Тианара. Другая бы на вашем месте с позором прогнала меня прочь. Моя честь действительно будет спасена, но что делать с совестью? Я выставил себя дураком не только в глазах всего города, но и в своих собственных.

— Совесть — ваша, — заметил Дэм, — а значит, и договариваться с ней будете вы. Знаете, Кристиан, нам не нужны скандалы, сплетни и прочие неприятности вроде появления новых драконоборцев и освободителей прекрасных принцесс. Мы простим вашу маленькую ошибку, а вы развеете глупые слухи о разладе в нашей дружной семье и не станете рассказывать своим родственникам и друзьям о второй ипостаси Тианары. Что скажете?

Герцог коротко улыбнулся и ответил:

— Я согласен.

Небо в этот раз было пасмурным и хмурым. В замке все ожидали дождь, но он, судя по всему, намеривался пройти стороной. Я облетела ущелье кругом и мягко опустилась на широкий горный выступ. С него и город, и долина, были видны, как на ладони: люди, крошечные, как фарфоровые куколки, сновали между кубиками домов, а чуть в стороне грохотал Зипа — местный ручей, производивший больше шума, чем самый быстрый поток в равнинной части королевства. У Зипы неторопливо щипал травку вороной конь, а его всадник набирал ледяную воду в походную фляжку.

Из моей груди вырвался стон.

— Что-то случилось?

Рядом со мной на каменную площадку приземлилась еще одна серебряная драконица — более мощная и внушительная. Я молча кивнула в сторону ручья. Драконица вгляделась вдаль, довольно оскалилась.

— О, Тианара! Уж не тот ли это милый мальчик, который сначала хотел тебя убить, а потом стал осаждать папу просьбами выдать тебя за него замуж?

— Тот самый, — кивнула я. — И осаждает он не только папу… Мама, ты считаешь его милым?

— Конечно, — кивнула Даниэлла. — В своей детской непосредственности он очень забавен. Такой храбрый, порывистый, страстный…

— По-моему вся эта порывистость — или ребячество…

— Тина, милая, все мужчины — дети. Они могут казаться серьезными вояками, но в душе не взрослеют никогда.

— …или обычная хитрость. Посмотри на него внимательно. Сначала он ссорится со своим отцом, теряет право наследования престола, потом ищет поединка с драконом, чтобы спасти незнакомую девицу, — уж не для того ли, чтобы прославиться и доказать отцу, что он, Кристиан Лабертье, вовсе не лыком шит? А затем, немного пообщавшись с этой самой девицей, вдруг высказывает желание на ней жениться!