Громова дубрава (СИ) - Богатикова Ольга Юрьевна. Страница 20
Таксист оказался очень разговорчивым. Стоило мне устроиться в салоне его канареечного седана, как он открыл рот и больше его не закрывал. Я смотрела на мелькавшие за окном дома, мосты и бульвары, а водитель — забавный усатый дяденька, похожий на сытого довольного кота, вдохновленно вещал мне про погоду, цены на бензин и газировку, а также про особенности разведения декоративных кроликов.
Против этой информации я ничего не имела, однако привычка таксиста периодически оборачиваться к пассажиру здорово напрягала — мне то и дело казалось, что машина поцелует дерево или столб. Когда же канареечное авто сделало очередной поворот, появилось нехорошее ощущение, что усатый дяденька за своими разговорами позабыл нужный адрес и теперь везет меня неизвестно куда.
— Вы помните, куда именно нужно ехать? — спросила я, дождавшись секундной паузы в его непрерывном потоке речи.
— Конечно, — улыбнулся таксист. — На Зеленую улицу. Дом номер… эээ… мм… Напомни, какой тебе нужен дом, красавица?
Я мысленно закатила глаза.
— Номер восемьдесят один.
Далее случилось невероятное — мужчина замолчал. Однако тишина длилась не долго.
— Восемьдесят первый? — с тревогой переспросил водитель. — Ты уверена, девчуля?
— А что такое? — не поняла я. — На Зеленой улице этого дома нет?
— Почему же нет? Есть. В самом конце стоит, рядом с парком. Большой такой, красивый. Не многоэтажка, а частные хоромы. Только знаешь, красавица, за последние девять месяцев ты четвертая девушка, которую я туда везу.
— Забавно.
— Ничего забавного, — голос водителя стал серьезным. — Не знаю, что твоим предшественницам в том доме понадобилось, а только все они теперь мертвы.
— Как это? — изумилась я. — Их там убили?
Мужчина глубоко вздохнул.
— Не там и не убили, — ответил он. — Они покончили с собой. Сами. И, вроде как, даже прилюдно. Одна с моста в реку сиганула — на глазах у толпы народа. Другую в парке с дерева сняли — повесилась, дуреха. А третья в том же парке самосожжение устроила. Облила себя бензином и подожгла.
— Ужас!
— Не то слово. Я об этом в газетах прочитал. Там и фото их были. Я всех девушек узнал, у меня знаешь какая память! Только с домом поначалу никак не связал. Зато потом, как третья себя сожгла, сразу подумал: это ж в тот день случилось, когда я ее на Зеленую улицу отвез. В полицию пошел, все как есть рассказал.
— И что?
— И ничего. Парни в погонах дом осмотрели и не нашли ничего, что могло бы им помочь. Знаешь, что самое странное? Эти хоромы второй год пустые стоят. Их хозяин то в столице живет, то по заграницам катается. За домом соседи присматривают, причем, так, краем глаза — чтобы никто посторонний за ограду не заходил. А комнаты и вовсе нежилыми оказались — пыль везде, паутина, да спертый воздух. Как эти девчули внутрь попали, и вовсе загадка. По всему периметру сигнализация стоит, а соседи клянутся, что за два года она ни разу не сработала.
— Может, эти самоубийцы в дом не заходили, — заметила я. — Вы видели, чтобы они проходили во двор?
— Нет, я их возле калитки высаживал.
— Вот! Возможно, коттедж им был не нужен. А адрес они просто выдумали. Не удивлюсь, если эти девушки состояли в каком-нибудь клубе, вроде общества суицидников. Слышали о таком? Там собираются сумасшедшие, которые хотят эффектно свести счеты с жизнью, а заодно свести с ума окружающих.
— Не знаю, — пожал плечами таксист. — А тебе-то, красавица, что в восемьдесят первом доме понадобилось?
— Меня пригласили в гости. Сегодня день рождения его хозяина. Он наконец-то приехал на родину и теперь устраивает вечеринку.
Мужчина покачал головой.
— Не ходила б ты на эту вечеринку, девчуля. Поверь моей чуйке — хорошим она не закончится. Те барышни один в один как ты были. Молодые, красивые, фигуристые… Давай я тебя обратно отвезу, а? Бесплатно, девчуля. Ни монетки за поездку не возьму.
— Я обещала быть на празднике, — твердо ответила ему. — У меня и подарок есть.
Я продемонстрировала небольшую коробочку, перевязанную пестрой лентой. Водитель снова покачал головой.
— Дело твое, красавица. Только ты это… Будь начеку. На всякий случай.
К нужному дому канареечный седан привез меня аккурат в тот момент, когда лучи заходящего солнца превратили небо в алый океан. Я вручила водителю купюру и уверенно пошла к узкой кованой калитке. Та неслышно распахнулась, пропуская меня во двор.
Он был маленьким — от калитки до крыльца можно было дойти, сделав не более пяти шагов. Зато дом выглядел огромным — высокий, трехэтажный, построенный из темного кирпича, он казался загадочной твердыней, хранящей множество тайн. В окнах на первом и втором этаже горел свет.
Я поднялась по ступенькам крыльца и собралась позвонить в дверь, однако обнаружила, что она открыта. Отворила ее шире и, чуть робея, вошла в прихожую.
— Анита, это ты? — раздался мягкий мужской голос. — Поднимайся по лестнице, моя прелесть. Я жду тебя в гостиной.
Я повесила плащ и сумочку на стоявшую в углу напольную вешалку, осторожно шагнула на узкие деревянные ступени. В тот же миг откуда-то сверху раздались звуки музыки. Мелодия была такой живой и чудесной, словно наверху играл королевский симфонический оркестр.
Я прибавила шаг и спустя несколько секунд вошла в просторную комнату, напоминающую бальный зал. Ее стены были окрашены золотистой краской, пол, как мозаика, выложен паркетными дощечками разных оттенков коричневого цвета, а с потолка вниз спускалась большая хрустальная люстра.
В центре комнаты стоял Айзек. Высокий, широкоплечий, с буйными каштановыми кудрями и большими глазами цвета горячего шоколада. Верхние пуговицы его белой рубашки были небрежно расстегнуты, от чего хозяин дома казался по-домашнему расслабленным. И невероятно сексуальным.
Мое сердце сделало кульбит, а потом забилось, как сумасшедшее.
— Добро пожаловать, Анита, — с улыбкой сказал Айзек. — Что же ты стоишь на пороге? Входи, моя прелесть.
Я сделала шаг вперед. Чуть замешкалась, чтобы положить коробку с подарком на стоявшую в углу тумбу, а когда перевела взгляд на мужчину, оказалось, что он стоит прямо передо мной.
— Где же остальные гости? — робко спросила, пытаясь побороть нахлынувшее смущение.
Хозяин дома улыбнулся и пожал плечами. А затем взял меня за руку и повел в середину залы.
— Шампанского? — тихо спросил он, и от его голоса моя спина мгновенно покрылась мурашками.
— Н-нет, — пробормотала я. — Я не пью…
— Тогда — танец? — по моей талии скользнула сильная ладонь. — Начинать праздник с вальса — это так романтично… Ты умеешь танцевать вальс, Анита?
— Умею…
Музыка стала чуть громче. В объятиях Айзека было тепло и уютно, казалось, будто меня подхватил летний ветер, и теперь я лечу, едва касаясь ногами пола. Глаза мужчины затягивали, как два бездонных омута, в которые хотелось погрузиться с головой, а где-то глубоко внутри рвалось наружу желание прижаться к нему всем телом и никогда не размыкать объятий…
Боже… Позавчера, когда мы столкнулись среди полок книжного магазина, он казался милым и веселым и таких сумасшедших чувств вовсе не вызывал…
— Ты такая сладкая, — прошептал Айзек мне на ухо. — Такая вкусная, что хочется выпить тебя, как вино. Всю, без остатка.
Он склонил голову и, продолжая смотреть в глаза, осторожно коснулся губами моих губ. На мгновение мне показалось, что в глубине шоколадных омутов блеснул золотистый огонек.
Что ж, пора.
Я выскользнула из его объятий и плавно отступила в сторону.
— Анита? — удивился хозяин дома. — Что с тобой, прелесть?
— Мы не настолько близко знакомы, мой дорогой, чтобы пить меня без остатка, — фыркнула я, сбрасывая с себя последние крохи очарования, ставшего теперь липким и противным, как и любая чужеродная магия.
Желтые огоньки в глазах Айзека пропали, а взгляд стал удивленным. Он попытался сделать ко мне шаг, но только дернулся — и остался на месте.