Заставь богов смеяться (СИ) - Власова Ксения. Страница 40

«Впрочем, в его случае женитьба — это и есть самая настоящая жертва, ведь в невесты ему досталась опасная сумасшедшая», — не без угрызений совести подумала она, а вслух произнесла иное:

— Мне жаль, Тесей, но иначе ты и твои люди погибнете. Не в Лабиринте, нет — его вы с нашей помощью пройдете, — и не от клыков Минотавра — чудовище мы одолеем, обещаем. Вас растерзают люди Миноса, когда станет известно, что критский монстр уничтожен. Нам всем необходима помощь, чтобы беспрепятственно покинуть Крит.

Тесей стоял перед ней, опираясь правой ладонью на стену, глаза его уставились в одну точку, словно он там что-то увидел, Эмили заметила, как его левая рука при ее словах сжалась в кулак, и замолчала, не желая больше играть на чувстве долга парнишки.

— Я все понимаю, — неожиданно хрипло проговорил Тесей, — меня не нужно уговаривать, как мальчишку. Женитьба — это просто подарок судьбы при таком раскладе. Я должен поблагодарить тебя, Афина. Ты сделала для меня больше, чем могла бы.

Ей стало неловко. На душе заскребли кошки, и она поспешила прояснить ситуацию, стараясь быть максимально честной:

— Послушай, назвать такой брак подарком судьбы ни у кого язык не повернется. Боюсь, я подложила тебе большую свинью. Ариадна только кажется милой и очаровательной девочкой, если ты присмотришься к ней получше…

Тесей покачал головой и улыбнулся с той самонадеянностью и толикой снисхождения, которые бывают присущи молодым мужчинам, когда речь заходит о красивых девушках.

— Какой бы она ни оказалась на самом деле, я с ней справлюсь.

— Тесей, — предостерегающе начала Эмили, — Ариадну не стоит недооценивать. У нее есть дар… больше похожий на опасное чародейство. Она может одурманить твой разум.

— Ариадна — волшебница? — заинтересованно спросил тот.

— Вроде того… — неопределенно протянула она, не зная, как правильно объяснить значение слова «гипноз». — Просто запомни: будь с ней начеку.

— Не думаю, что Ариадна навредит человеку, которого любит…

— С чего ты взял, что она влюблена в тебя?

— Зачем иначе ей помогать нам?

Эмили ошарашенно открыла и закрыла рот. Она настолько привыкла видеть в Тесее сообразительного, не по годам проницательного парня, что сейчас была готова заподозрить его в изощренном издевательстве. Не мог же он действительно игнорировать ее предупреждение и столь легкомысленно относится к Ариадне только на основании того, что та — миловидная девушка!

«Боже, как же он еще юн! — пронеслось в голове Эмили. — Еще ни разу не сталкивался с женским коварством, которое гораздо опаснее мужской ненависти».

— Тесей, послушай… — терпеливо продолжила она, но замолчала.

По извилистому коридору раздались чьи-то шаги и гулким эхом разнеслись по стенам темницы. Эмили тут же прервала разговор, бросилась к стоящей на полу лампе и торопливо потушила ее.

— Для Смита еще рановато… — тихо заметил Уолт.

— Это точно не он, — отрезала Кэролайн, и Эмили скорее догадалась, чем увидела в темноте, как та гордо выпрямила спину и расправила плечи.

Раздался скрежет ключа, и дверь камеры распахнулась.

— Меланта? — грозно вошедший стражник. — Кто из вас Меланта? — Глаза мужчины перебегали с одного женского лица на другое, подозрительно всматриваясь в каждое. Двое подручных, стоявшие до этого позади него, торопливо обогнули своего начальника и с готовностью вскинули факелы, разгоняя темноту темницы и позволяя разглядеть афинян получше.

— Я Меланта, — Кэролайн со вздохом сделала шаг вперед.

— Вообще-то, — хмыкнула Эмили и встала по левую руку от Кэролайн. — Меланта — это я.

— Что ты творишь, Бриг?! — Сквозь стиснутые зубы шепот звучал особенно угрожающе, но Эмили и бровью не повела.

— Импровизирую, — тихо откликнулась она. — Училась у лучших.

Кэролайн закатила глаза и еле слышно чертыхнулась.

— Так кто из вас двоих Меланта? — в раздражении вновь спросил стражник и с примесью страха добавил: — Ее приказано препроводить к царю Миносу!

— Неужели непонятно, что Меланта — это я! — рявкнула Кэролайн. Терпение у нее, видимо, закончилось — Вы что, на пиру не были?

— Я бы на вашем месте доставила обеих, — доверительно посоветовала Эмили, ловя в своем голосе какие-то новые нотки. — Так во всяком случае вы точно не ошибетесь, а, значит, не навлечете на себя гнев царя.

«Сарказм, — поняла вдруг она, — я говорю совсем Морган. Как быстро я успела от нее нахвататься…»

Уолт ошарашенно переводил взгляд с нее на Кэролайн и обратно. Вмешиваться он опасался, поскольку не желал навредить.

Стражник задумчиво пожевал губами, затем кивнул своим помощникам:

— Она права. Берите обеих, потом разберемся.

Эмили грубо схватили и потащили к выходу. Она не сопротивлялась, на ходу шепнув Уолту:

— Приведите Ариадну в спальню отца. Там мы и поменяем талисман.

Тот молча кивнул.

Уже на пороге темницы Эмили сморщилась от ощутимого тычка в бок и вопросительно вскинула глаза на Кэролайн.

— Бриг, ну ты… — не находя слов, ошарашенно протянула та и, нащупав наконец верную фразу, выдохнула: — Ну, ты даешь! Не ожидала от тебя!

— Мы все полны сюрпризов. — Эмили пожала плечами и ускорила шаг под понукание стражников.

Кэролайн последовала ее примеру.

***

Они в молчании вышли из подвала, где располагалась местная тюрьма, и нырнули в лабиринт коридоров критского дворца, чье строение до боли напоминало архитектурные решения его афинского собрата. Во всяком случае заблудиться в нем можно было так же легко, как и во дворце Эгея.

«Интересно, столь запутанная архитектура — это просто чья-то блажь, ставшая вдруг модным трендом в Греции, или попытка дополнительно себя обезопасить? Честное слово, любой приличный шпион потеряется в бесконечных закутках, нишах и неожиданных тупичках!» — подумала вдруг Эмили, подмечая, как встречающиеся им на пути слуги торопливо исчезают с дороги, с опаской поглядывая на стражников. Видимо, появление этих мужчин с оружием пугало прислугу небезосновательно.

Оказавшись у мощных, украшенной резьбой дверей, охраняемых двумя стражниками, их провожатые замерли и, переглянувшись, кивнули своим коллегам.

— Было приказано привести девиц.

— Вроде же только одну… — с подозрением проговорил один из стражников. Его напарник промолчал, не выразив интереса к происходящему.

— Да ладно тебе, Дарий, — неожиданно заныл тот мужчина из их конвоя, который до этого играл главного. — Одна, две, какая разница? Какой вред от лишней девки будет?

Кэролайн вспыхнула и бросила уничтожающий взгляд на их провожатых, Эмили хмыкнула.

— Пользы тоже особой нет, — огрызнулся в ответ тот и неожиданно смягчился. — Ладно, Аттик, проходи. Девок своих сам Миносу представишь. Если что — голова полетит твоя.

Аттик побледнел и часто закивал. Дождавшись знака от Дария, который ненадолго заглянул в покои Миноса, а затем тут же вернулся, Аттик подтолкнул в спину Кэролайн, поманил пальцем Эмили и вошел в спальню к критскому царю.

Оказавшись в опочивальне Миноса, она с интересом огляделась. Комната была огромной и, судя по наличию еще одной двери, не единственной в этих покоях. Убранство выглядело слишком помпезным даже для царских покоев. Разделенная тремя высокими мраморными колоннами комната зрительно казалась еще больше, чем была на самом деле, и представляла собой что-то вроде гостиной. Эмили перевела взгляд с украшенных мозаикой стен на выстеленный кедровым деревом пол и хмыкнула. Тщеславие Миноса сквозило даже в выборе темы для мозаики: обычно в качестве мотива использовались геометрические узоры, либо, при желании продемонстрировать свою состоятельность — сцены из жизни богов. Эмили еще ни разу не видела, чтобы речная галька вперемешку с кварцем и полудрагоценными камнями — основной материал мозаики, — рассказывала бы не о подвиге богов или героев, а превозносила до небес поступки самого владельца покоев. Со стен на Эмили смотрел Минос, поражающий своего врага мечом, Минос, охотящийся на кабана, Минос, восседающий на троне…