Красная нить судьбы (СИ) - "Dmitrievskaya". Страница 20

— Нет, у меня коньков нет…

— А у меня есть! Ты кушала? — Вася посмотрела на стол, заметив, что ничего не изменилось с их ухода, а под полотенчико и в холодильник вообще никто не заглядывал, только блины достали. — Сейчас тебя накормлю, поможем бабуле и пойдём гулять!

— А чего мне помогать, без вас справлюсь, — бабуля засмеялась, погладив по плечу Платона, когда тот помог снять шубу и повесил на вешалку.

— Ты бабуль мне смотри, я конечно егоза иногда, но всё-привсё знаю!

Бабуля мило смеялась, погладив внучку по золотистым косам.

Уже отобедав все вместе, Вася и Кира собрались на прогулку. Вася увлекла Платона за собой, тот ни разу не сопротивлялся, он вообще был согласен на любую авантюру от Васи, поддаваясь ей во всём. Не смотря на то что ему было девятнадцать, а ей только тринадцатый год, казалось, что они оба с одной планеты, особенно если дело казалось музыки.

25. Ночь перед Новым годом

Как и предвещало: к вечеру настал снегопад, заметая всё Мельниково.

— Завтра снова чистить двор, — Платон уже разбирался в делах сельских.

Василиса и Платон весь вечер играли и пели, собрав компанию вокруг себя. Бабушка вила из кроличьей шерсти нитку, умело юля веретеном. В хозяйстве Романовых числились кролики, куры, оживавшие к обеду и кудахтали со стороны огорода, в своём сарайчике, вместе с двумя молодыми коровами, молоком которых довольствовались и гости с хозяевами каждое утро и вечер.

— Я скоро приду, — Данила накинул бушлат, куда-то собираясь на ночь глядя.

И пропал на полтора часа.

После пений, Кира с Платоном и Васёной сидели в её комнате и тискали котят, но больше всего общались Платон и Васёна, а Кира слушала их, пребывая в своих мыслях.

На часах стрелки отмерили половину одиннадцатого, бабушка уже спала, а Платон с Васёной смотрели фильм про какого-то композитора, Кира оставила их в комнате, спустившись на кухню и подхватив книгу из библиотеки бабушки Шуры.

Ветер тихо завывал за окном, Бурана не было слышно, обычно лаял, бегал по двору, но в непогоду спрятался в будке и спал, сохраняя силы на следующий день, который выдастся солнечным, полным игр и приготовлений к встрече праздника. Вот он завтра всех посшибает с ног, девчонок уж точно.

Дверь в дом открылась. Холодный поток воздуха промчался по полу, обдав морозным прикосновением по ногам Киры.

Данила зашёл на кухню, смахнув с чёлки пушистые хлопья снега. Кира устало подняла взгляд, прервав чтение.

— Все спят? — Данила потрогал чайник, горячий.

— Угу.

— Будешь чаю? — что-то какая-то Кира была без настроения.

— Не хочу, спасибо. У Анюты был?

— У Анюты, — Данила сел за стол, сделав глоток чаю. — А ты чего не спишь?

— Вот иду, — Кира закрыла книгу и встала из-за стола, молча пройдя мимо, поспешно поднявшись на второй этаж.

Платон с Василисой лежали на кровати и спали, примкнув голова к голове, на планшете шёл фильм, который никому уже не интересен. Кира взяла из сонных рук брата планшет и выключила, накрыв одеялом Васю и Платона.

Девушка присела в просторное кресло, подобрав под себя ноги, погружаясь в атмосферу приглушенного золотистого света. Два маленьких комочка в корзине тихо запищали, на что мама-кошка сразу же среагировала и прибежала, начав облизывать. Котята запищали ещё громче, из-за чего кошка легла, а они, примолкнув, барахтаясь, наперегонки искали титьку, нашли. Замурчали неумело, но почмокивали мило, отчего Кира улыбнулась.

Горячая слезинка скатилась из уголка глаза, но быстро исчезла под кожей ладони.

«Никаких слабостей, это всё не твоё и не для тебя… Ты лишь гостья. У тебя другая жизнь, не забывайся… Не смей забываться…»

Кира впервые как никогда завидовала глупым котятам, находившиеся под защитой мамы-кошки, которая любила их и заботилась, а что вдруг не так, то сразу рядышком. Им не о чем переживать.

«Завтра Новый год, я встречу его с братом, с мыслями о маме, с замечательными людьми… А затем Питер, всё по накатанной… Никаких слабостей, ни этого сказочного домика, ни беззаботных котят, ни смешного пёсика… Ни этого глупого чувства…»

Кира приложила руку к груди, где больно билось сердце, будто заставляя сжиматься лёгкие, из-за чего дышалось не так легко, как раньше.

Данила бесшумно поднялся на второй этаж, застав всех спящими. Рука Киры висела в воздухе, подпирая голову. Еще немного и затечёт от неудобного положения. Зачем она заснула на кресле, когда в доме столько места?

Данила разбудил Платона, отправив его в комнату, тот сонно на автомате поплёлся вниз и рухнул на кровать, как только дошёл до неё.

Тело Киры приподнялось в воздухе, щекой прижавшись к груди Данила, когда он взял её на руки и отнёс на кровать, уложив рядом с Васей. Вес Киры почти не ощущался, отчего Данила убедился в одном: она его не выдержит. Мысль откормить её засела крепче, чем отказаться от первой вовсе.

Кира потянулась вбок, приобняв Васёну, примкнув лицом к худому плечику девчушки. От невинного объятия капризной королевы к его сестрёнке, на душе ёкнуло, словно так, если бы его сестрёнку спасли и он был бы глубоко признателен этому человеку.

Указательный палец Данилы провёл нежно по щеке Киры, ощущая жар бархатной кожи, но сжал пальцы, собрав в кулак, убирая в сторону. Ему тоже пора отправляться спать.

Золотистые гирлянды погасли.

26. Новый год!

В доме Романовых с раннего утра шла нарезка салатов, духовка выпекала крендельки, замаривался гусь на вечер. Дом украсили ещё до приезда, а парни чистили двор, снега навалило уйма. До обеда управились.

Буран как оголтелый прыгал в снег с крыши будки и, проваливаясь с головой, выплывал из холодных бурьянов, задорно лая. Весело ему было, как в парке развлечений.

Васёна при готовке пела песни от детских до вплоть «Праздник к нам приходит…», никто не скучал, пребывая в воодушевлённом настроении. Для бабули с Васёной и Данилой этот Новый год отличался от остальных, компания Киры с Платоном добавляла семейной полноценности.

Всё происходило так, словно к тому сводило время и обстоятельства.

«Иронию судьбу» по телевизору, как и все фильма Гайдая, слушали, смотрели отрывками, но телевизор 31 декабря работал вплоть до обращения Президента.

Кира и Василиса явились к праздничному столу, как два прекрасных создания с обложек женских модных журналов красоты. Кира в белом платьишке в стиле Одри Хепберн: с открытыми плечами, тоненькая, изящная балерина. Василиса блистала в голубом платьице, настоящая Василиса в стране чудес — готова ко всем приключениям.

— У меня есть для вас подарки, — Кира взволновано поставила три пакетика на стул и небольшую тёмно-синюю коробку. — Я от всей души благодарна за тёплое гостеприимство, за дом, в котором чувствую себя настоящим ребёнком. Ведь так приятно быть ребёнком… — Кира поджала губы, переводя дыхание. — Этот Новый год я никогда не забуду… — чёрные глаза блестели, с любовью смотря на бабушку, на Василису, на Данилу и Платона. — Это Вам, — сиреневый пакетик вручила бабушке. — Спасибо Вам огромное!

Бабушка заохала в восторге, наслаждаясь мягкостью белоснежной шали, да настолько узорчатой, замысловато связанной, отчего даже слёзы проявились и сердце трепетно сжалось. Родными объятиями прижала к сердцу она Киру, и им обоим хотелось, чтобы оно продолжалось так бесконечно.

— Спасибо тебе доченька!

— А это тебе, Васюнь. Платон сказал, что у Данилы есть замечательная сестрёнка, ну просто прелесть, как выразился он. Я увидела это и сразу представила тебя, — Кира протянула самый большой пакет розоватого цвета Васе.

— Боюсь представить что там, — улыбнулась Вася, переняв подарок. Раскрыла пакет и её бровки взмыли вверх. — Кира…

— Покори этот мир! Я ещё не знала о твоём таланте, а теперь поняла, что весь мир должен услышать твой голос.