По-взрослому (СИ) - Александер Мари. Страница 8

Но все мои внутренние порывы вырваться из этого почти одурманенного состояния не имели успеха. Зато это смогли сделать его слова, смысл которых до меня всё-таки дошёл, даже через дурман вожделения, который я сейчас чувствовала. (Реального вожделения — в подтверждение чего я почувствовала тепло внизу живота и влагу в трусиках).

— Не могу понять, Ангелина Андреевна, почему именно на вашей кандидатуре настаивала госпожа Гроссманн? Вы уже немолоды, своих детей у вас не было никогда. После первой неудачной беременности вы пытались родить, но не получилось. Раньше вы работали бухгалтером, а потом, после развода, резко, даже не получив педагогического образования, поменяли вид деятельности и стали няней, — всё это он говорил, перелистывая бумаги на столе.

Так, значит, бумаги, которые сейчас лежали перед ним, — это моё личное дело. И ему почему-то не нравится моя кандидатура. Он только что назвал меня старухой, которой захотелось поиграть в дочки-матери с чужими детьми по той банальной причине, что не смогла родить своих? А вот это он зря! Весь дурман от первого впечатления прошёл. «Мой идеал» постепенно превращался в «не идеал», и если физически моё тело ещё реагировало на присутствие рядом столь сильного афродизиака, в виде данного представителя мужской половины человечества, то уже разум начал работать. Но, как оказалось, Вадим Александрович ещё не высказался полностью и продолжил говорить, тем самым продолжая вбивать гвозди в крышку гроба моего «не идеала».

— Да, не спорю, отзывы с предыдущих мест работы и протекция самой Виолетты Исааковны — это послужило поводом для моего согласия. Хотя одним из основных требований к кандидатам на данную должность всегда было обязательное педагогическое образование, и госпожа Гроссманн ранее это учитывала, — он сделал паузу и продолжил: — Почему, как вы думаете, она пренебрегла данным требованием в выборе вас, Ангелина Андреевна?

Он закрыл папку, скрестил пальцы и откинулся на спинку кресла, окинув меня выразительно-оценивающим взглядом. Что ж, господин Чернов, спасибо, ваши речи и явный негатив в мою сторону лучше холодного душа привели меня в трезвое состояние, дурман исчез полностью. Я, так же как и он, села поудобнее, откинулась на спинку стула и вернула ему оценивающий взгляд.

— Могу только высказать свои предположения, так как с Виолеттой Исааковной мы не обсуждали причину, по которой она предложила именно мою кандидатуру на данную должность, — я сделала паузу.

— Я очень хочу услышать ваши предположения, — не заставил себя долго ждать его ответ.

— Я лучший кандидат на данную должность, который мог в данный момент приступить к работе, — гордо ответила я.

— В агентстве Гроссманн нет свободных работников с педагогическим образованием на роль няни? Насколько я понимаю, были и другие кандидатуры, с вашей Гроссманн определилась только в вечер пятницы, почти неделю спустя после поступления запроса.

— Это не Виолетта Исааковна определилась с моей кандидатурой на данную работу, а я дала своё согласие вечером в пятницу. Она сообщила мне о данной вакансии в прошлую субботу и просила меня согласиться, — спокойно ответила я.

Мне доставило огромное удовольствие наблюдать за его реакцией, жаль, недолго, но он взял себя в руки, то есть, наоборот, разжал пальцы, которые после моего ответа чуть не побелели на костяшках, так он их сцепил. При этом лицо его было так же спокойно.

— Вам понадобилась целая неделя, для того чтобы принять данное решение? Что, позвольте спросить, могло повлечь необходимость столь долгих раздумий? Или потребовалось много времени на ознакомление с будущим местом работы и своими обязанностями согласно контракту и его приложению? — с издёвкой спросили меня.

В моей голове мелькнула мысль: сознаться, что с этой, как он считает, столь важной информацией я ознакомилась в такси по дороге сюда, пару часов назад. Но решила этого не делать, это могло ещё больше убедить его в моём непрофессионализме. По факту я согласилась на работу, фактически не зная ничего о нанимателе и будущей работе. И ведь ему не объяснишь потом, что это не означает, что мне всё равно на кого работать, с кем и где, а только подтверждает мою незыблемую уверенность в Виолетте Исааковне Гроссманн. Она всегда подберёт мне нужную работу в приличном доме и за очень приличные деньги. Подставы от неё я никогда не жду, но всегда, по её же наущению, перечитываю оба экземпляра контракта, которые подписываю (мало ли что клиенты могут внести или удалить из первичного контракта, который она им передаёт). Решила сообщить правду, но в общих чертах.

— Столь длительные раздумья были следствием того, что я фактически была в отпуске, когда поступило предложение о вашей вакансии. Мой предыдущий контракт закончился, а следующий должен был начаться через месяц.

— То есть вы пожертвовали своим отпуском ради нас? — с усмешкой спросил он.

Ему нужно запретить даже намёки на улыбку, а то гвозди из крышки гроба моего "не идеала" начинают вылетать, подумала я, а вслух сказала:

— Ну почему же, у меня была целая неделя отпуска, её оказалось вполне достаточно, чтобы я согласилась завершить отпуск досрочно.

— Хорошо отдохнули… — и теперь он даже не скрывает своей улыбки.

Черт, он даже не спросил, а, по-моему, сказал это утвердительно. Я отвела взгляд и успокоила себя, он точно не мог знать, насколько бурной была эта неделя. Сделала глубокий вдох и сказала спокойно:

— Да, отдохнула хорошо. Так что теперь я готова приступить к работе. То, что вас смущает отсутствие у меня диплома о педагогическом образовании, я понимаю, но, согласитесь, госпожа Гроссманн не рискнула бы репутацией своего агентства, прислав вам некомпетентного работника. А так как вы уже не один раз пользовались услугами ее агентства и продолжаете ими пользоваться, то можно сделать вывод, что в подобранном ею персонале можно быть уверенным. Согласны?

— Возможно.

— По контракту есть испытательный срок, и, если за это время вы не убедитесь, что отсутствие вышеупомянутого диплома не мешает мне делать мою работу согласно вашим требованиям, мы просто не продлим наш контракт, и агентство постарается найти вам наиболее подходящего работника.

Пауза затянулась, мой ещё "не работодатель" снова пролистал бумаги, которые лежали перед ним, закрыл одну папку, отложил её в сторону. Потом открыл вторую, достал из неё несколько листов, сшитых вместе. Это был контракт и приложение к нему. Он их бегло пролистал, дошёл до приложения, внимательно его перечитал, пару раз бросая на меня взгляд. Подумал о чём-то и задал вопрос, который я не ожидала услышать:

— Почему три месяца?

Я аж растерялась, про испытательный срок прописана информация в самом начале контракта, это нестандартно, но я на этом настояла, и Гроссманн внесла данное изменение в мой контракт. И к чему этот вопрос, если он перечитывал именно приложение, в котором указаны те пункты и требования, которых не было в самом контракте, по его мнению?

— По-моему, это оптимальный срок для принятия решения о необходимости продления контракта или отказа от дальнейшего сотрудничества.

— Вы так думаете, Ангелина Андреевна…

— Белых. Моя фамилия Белых, по мужу, — почему-то ответила я, просто ударение в приложении было поставлено так…, в общем, я точно не поняла.

— Бывшему? — уточнили у меня.

— Да, вы правы, — ответила и вернула разговор к вопросу о сроке. — Три месяца — это и не мало, будет достаточно времени узнать меня, и не много, в случае если мне придётся всё-таки покинуть дом, дети не успеют слишком привязаться.

Он снова пролистал контракт, так же задержавшись на приложении, передал мне один из экземпляров. Я, получив контракт, начала его перечитывать, как и учила меня Виолетта Исааковна. А он тихо произнёс:

— Боюсь, что для меня это будет слишком долго.

— Что, простите, не расслышала? — уточнила я, так как смысл его фразы я не совсем поняла.

— Ничего, — ответил уже почти "мой работодатель". — Вы будете читать оба экземпляра?