Лисица в борделе (СИ) - Кардашьян Дарина. Страница 26

— Откуда знаешь? — удивился он.

— Новости птички в клювиках принесли, — засмеялась я.

— Вот ведь сплетники, — Бринк разделся догола и притиснул меня к себе, прижимаясь уже твердым членом. — Пусть болтают.

— Не слишком дорогая цена за шлюху? — я запрокинула голову, и он поцеловал меня в шею, сжимая мои ягодицы, потом скользнув ладонями к моей груди.

— Мерсер вернёт всё сполна, — пробормотал он, сдергивая с меня полупрозрачное платье и хватая губами меня за соски.

— А как на это смотрит ваша жена?

Упоминание о госпоже Сесилии ему совсем не понравилось.

— Не понимаю, к чему ты заговорила о ней? — сказал он сквозь зубы. — Забудь обо всём, Афаль. Сейчас ты только моя. И я кое-что для тебя приготовил…

33

— И что же? — спросила я с некоторой опаской, потому что глаза у господина Бринка были с сумасшедшинкой.

— Свою любовь, конечно же, — ответил он и начал целовать меня с удвоенной страстью.

Не знаю, что там насчет любви, но целовался он превосходно. Я решила не заморачиваться на обещанные «сюрпризы» и быть просто шлюшкой из борделя, которой попался на удивление приятный клиент.

А если ещё и умелый…

Бринк сразу стал играть ведущую роль, и я подчинилась, потому что языком он был такой умелый, что хотелось чтобы он только целовал и целовал — постоянно, без остановки.

Любовник подхватил меня и усадил на подоконник, толкнув рукой раму. Я невольно схватилась за оконную облицовку, и забеспокоилась — не собираются ли меня выкинуть? Со второго этажа, между прочим, это не самый приятный полёт. Может, тут человеческий мужчина решил действовать по принципу «не доставайся же ты никому»? Конечно, совершить убийство выкидыванием со второго этажа — это ещё и дело большой удачи, только меня и неудачная попытка убийства не устраивала.

Но Бринк выбрасывать из окна никого не собирался, а рывком раздвинул мои колени и задрал на мне платье до самого пояса.

— Я скучал, — шептал он, касаясь своими губами моих губ в ласковых полупоцелуях, — так хотел к тебе… ужасно хотел…

— И вот я — рядом с вами, — прошептала я в ответ, подстраиваясь под его романтический настрой. — И пока вы захотите — всегда буду рядом, господин Бринк.

— Вот только не называй меня так, — пылко возразил он. — Называй меня по имени — Бартеломью, Барт… Ну же, повтори?

— Бартеломью, Барт… — повторила я, немного расслабляясь, отпуская облицовку и обнимая своего клиента за шею. — Вам так нравится? Барт… — я накручивала на палец русые кудри мужчины, а он скользнул рукой между моих ног, проверяя — готова ли я к любовной атаке.

— Мне нравится, — пробормотал он, целуя меня в шею, в грудь и постепенно спускаясь ниже, — но вот здесь ты ещё не совсем… — и тут он поцеловал меня в нижние губы.

Я не ожидала такой ласки и ахнула — и от испуга, и от удовольствия, которое пронзило до самого сердца, до самого мозга. Теперь-то я поняла, почему мужчины были так охочи засунуть свой член в женский рот.

— Что же вы… делаете, господин?!. — ахнула я снова, когда Бринк лизнул мою горящую щель снизу до верху, задев такие потаённые местечки удовольствия, о которых я даже не подозревала.

— Барт, — поправил он меня, судя по голосу — очень довольный. — Мы же договорились, что ты зовешь меня по имени. Значит, тебе нравится? А вот так?..

Он лизнул снова, на этот раз медленно, дразня меня языком, на мгновение толкнувшись в меня, и засмеялся, когда я невольно подалась ему навстречу, изогнувшись всем телом.

— Мне… нравится… — призналась я, еле выговаривая слова, а тело уже отказывалось подчиняться, требуя ещё и ещё этой нежной, но такой развратной ласки. — Если бы вы знали… как мне нравится… Барт…

Я схватилась за раму окна, но уже не для того, чтобы удержаться на подоконнике, а для того, чтобы поудобнее на нем расположить, раскрыв бедра как можно шире. Бринк встал на колени, закинул мои ноги себе на плечи и начал так нализывать меня, что мне только и оставалось, что стонать от наслаждения и извиваться всем телом, пытаясь насадиться на умелый мужской язык поглубже. Но он дразнил меня, распалял и ускользал, вознося меня всё выше и выше на волнах наслаждения.

Кудри мужчины щекотали мои бедра, я запрокидывала голову и хватала воздух ртом, снова и снова повторяя его имя: Барт… Бартеломью… Барт..

Когда жадный и горячий рот оторвался от меня, я не сдержала разочарованного возгласа, и этим рассмешила своего любовника.

— Вижу, тебе понравилось? — мурлыкнул он так сладко, что я даже засомневалась — кто из нас лисьей породы. — Хочешь до конца?

— Да-а… — простонала я, прижимаясь к нему бедрами и требуя продолжения.

— Значит, получишь, — пообещал Бринк и легко перевернул меня, уложив животом на подоконник.

Когда возбужденный до каменной твердости член вошел в меня, я готова была выть от удовольствия и пыталась найти хоть какую-то опору, чтобы насадиться на него поглубже.

— Не торопись, — Бринк целовал мою шею, спуская с моих плеч платье, заполняя меня медленно, проталкиваясь вперёд, но не начиная упоительных ритмичных движений. — Какая нетерпеливая… Тебе хочется?

— Да!..

— Очень?

— Да! — я мало что понимала, сходя с ума от возбуждения, от неудовлетворенности, от желания получить удовольствие поскорее.

— Скажи: хочу тебя, Барт, — подсказал он, замерев внутри меня.

— Хочу… очень хочу тебя, Барт! — тут же простонала я. — Очень!

— Громче! Скажи это громче, — велел он, чуть подвинув бедрами.

Человеческий разум окончательно покинул мою голову, а вместо него хлынуло животное, звериное возбуждение. Сейчас я готова была кричать на весь мир, требуя, чтобы меня любили — жарко, сильно, бесконечно!.. И мне было всё равно, что я наполовину высунулась из окна, и платье свалилось, открыв на обозрение прохожим мою грудь.

— Барт! Пожалуйста! — крикнула я, ёрзая под ним. — Хочу тебя! Очень сильно!

— Ещё! — коротко приказал он и заработал бедрами, начав вколачиваться в меня сильными короткими ударами.

— Хочу, Барт! — воскликнула я, вцепившись в подоконник. — Сильнее! Пожалуйста, сильнее!

— Будет тебе и сильнее, — произнес он сквозь зубы и обрушил на меня такой любовный шквал, что я и в самом деле завыла — от удовольствия, от того накала страсти, который охватил моего любовника.

Мне казалось, сейчас он вывернет меня наизнанку, но хотелось всё больше, больше, и чтобы он не останавливался…

Волосы падали мне на лицо, по вискам потекли капельки пота, в глазах потемнело, но тяжелое мужское дыхание сводило с ума, а его движения внутри меня распаляли и никак не могли насытить.

— Зови меня по имени! — прохрипел Бринк, уже сам находясь на грани.

И я звала, выкрикивая его имя, умоляя, чтобы он не останавливался, чтобы брал меня сильнее…

Я взлетала всё выше, самому потрясающему и ослепительному наслаждению, мужской член гонял во мне всё быстрее, ударяя всё сильнее, безумно сильно…

— Барт! Не могу больше! — выкрикнула я в последний раз и ослепла и оглохла, достигнув вершины удовольствия.

Откуда-то очень издалека до меня донеслись возмущенные голоса… причитания Тюна… и мужской удовлетворенный стон — так мужчина стонет, когда кончает, когда получает то, к чему стремился…

Бринк упал на меня сверху, сжимая руками мои груди, судорожно подаваясь вперед и выплескивая последние порции любовного семени.

— Афаль… Афаль… — шептал он, кусая меня за мочку уха, но я не в силах была пошевелиться.

Только спустя какое-то время моё сердце немного успокоилось, дыхание выровнялось, а зрение прояснилось настолько, что я увидела собственные волосы, льющиеся с подоконника, как черный водопад… Потом увидела пожухлую траву возле дома, а когда приподняла голову — железную изгородь, отделявшую двор от улицы, и за этой изгородью — человек десять зевак, которые смотрели на нас, разинув рты и тыча пальцами, а потом раздались глухие удары и испуганное верещание Тюна.