Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора. Страница 36

— Алис, да, что с тобой? Объясни, слышишь, малыш, — шепчет нежно, обнимает прижав бережно к себе. — Ты сводишь меня с ума.

Перевожу дыхание, собираюсь с мыслями, только бы не наговорить гадостей. Приподняв за подбородок заглядывает в глаза. Нежно касаясь убирает с лица волосы, а у меня перехватывает дыхание. Знаю, он это слышит, но делает вид, будто не замечает.

— Ну, что ты молчишь?

— Боюсь наговорить плохого. Боюсь не сдержаться.

— Ну, где моя милая, смешная, весёлая девочка? Где моя прелестная улыбка? Просто скажи, как есть, я пойму. Только не молчи.

Не сдержав вздоха отодвигаюсь от него, не удерживает. Сижу поперек кровати, Димка рядом, как и я опирается о стену спиной. Чувствую, ждёт. Вздрагиваю, когда тёплые пальцы сжимают мои, переплетаясь накрепко. Устав от ожидания вздыхает и укладывается, пристроив голову у меня на коленях. Моими ладонями проводит по своим колючим щекам, целует ладошку вырвав вздох.

— Жалей меня.

Сначала робко провожу по лицу, но осмелев касаюсь шеи, ворошу волосы. Он закрыв глаза еле заметно улыбается.

— Я уже долго жду. Как тяжело с тобой. Объясняй, что на тебя нашло или будем, как всегда наводящими вопросами.

— Ты сказал, быстро иди отсюда. Ты меня прогонял, так будто это я к тебе пристала. Постоянно выкручиваешь ситуацию так, будто всегда я за тобой… Или я сама к тебе пристаю…

— Че-его-о… — открыл глаза. — Что за глупости. Я значит бегаю за ней изо дня в день, выпрашиваю милости, а она мне предъявляет. Да ну нафиг, Алис. Откуда ты это взяла? Так боишься со стороны покажется будто ты бегаешь за мной?

— Нет. Звучало грубо, обидно, ты меня прогонял…

— Блин, извини, не хотел грубо, но ты, мне кажется, должна была понять, почему я это сказал. Ну может неправильно выразился. Не надо так реагировать на любое мое слово, ты ищешь постоянно подвоха в интонации, в моих словах. Хватит Алис, уже пора поверить мне. Наверное я заслуживаю доверия.

Проще сказать, чем сделать. Мне нужно время, доказательства.

— Ударила-то за что?

А вот это не знаю как объяснить, не признаваться же, что свёл с ума совсем он меня. И я полный неадекват.

— Обещал понять, признавайся. Девочка уже большая, пора научиться говорить, а не только молчать.

— Я не знаю, что сказать.

— Как есть.

Да будь, что будет. Пока случился прилив смелости говорю:

— Я не нарочно, не хотела… Ну не специально. Я вообще никогда не дерусь, да и не умею. Честное слово случайно. Последнее время на меня часто находит такая злость, что я готова вцепиться в любого, разорвать на части и раскидать по округе. И мне даже кажется, я реально могу это сделать.

— А мне кажется, я знаю причину твоих всплесков агрессии.

Фыркнув провожу по его груди ногтями, он вздрогнув вздохнул, прижав мою ладонь к себе крепче.

— И кажется я прав, завтра и проверим. Гормоны плещут у моей девочки.

Нежно касаясь вывожу круги на крепкой груди, ощущая шелковистость кожи, мышцы под пальцами периодически реагируют на касания, а порою кожа мило покрывается мурашками. Крадусь пальцами по красивому прессу, ощупывая кончиками, спускаюсь к низу живота.

— Ниже не надо, — замечаю, что не дышит.

Отдёрнув руку возвращаю к лицу, растрепав волосы смотрю в глаза.

— Успокоилась? Готова выслушать меня. Или тебе не интересно, где я пропадал?

— Готова.

— Алис, ты хоть скучала?

— Скучала, — еле слышным шёпотом.

Тихим голосом, Дима рассказывает о своих приключениях после той памятной ночи. Разъясняет о давней войне с Димой Романец и я понимаю какого ему было увидеть меня рядом со своим врагом. Но с другой стороны, именно это и дало толчок нашим отношениям, а так может быть продолжал бы изображать охранника редкого вида.

Пока Димка рассказывал о своих приключениях и о том, как страдал отсиживая трое суток задержанный за хулиганство, я тихонечко клевала носом. Очень не хотелось усыпать, из последних сил скользя ладошкой по его груди, ощущала дыхание и понимала, что дышу в такт. Даже не заметила в какой момент оказалась в его руках, но было всё равно, уткнулась носом ему в шею, вдыхая уже знакомый запах и улыбнулась. Он рядом и больше ничего не надо.

— Так и знала! — слышу мамин голос совсем рядом. И столько укора в тоне, что становится не по себе.

Ой! Вскакиваю, вернее пытаюсь, но Димкины руки не дают, лишь крепче сжимая и ещё что-то бурчит недовольно.

Мама стоит над нами, сложив руки на груди и сверлит меня злющими глазами. Я воюю с Димкой, краснея и одёргивая задравшуюся сорочку вместе с халатом, а Нестеров наглой лапищей ползёт рукой по бедру к оголенному причинному месту.

— Нестеров! — рявкаю громко.

Димка дёрнувшись, открывает глаза и тут же отпускает меня. Поспешно садится, озираясь по комнате. Мама отходит к двери и оттуда рычит сквозь зубы:

— Через пять минут на кухне оба!

Нестеров вскакивает, абы, как натягивая футболку найденную на столе. За мамой хлопает дверь, Нестеров обернувшись ко мне перекосив лицо:

— Бли-и-и-н…

Поправляю на себе халат и тут до меня доходит, как я выгляжу со сна. Мама дорогая, да Димку инфарк хватит от моего вида. Открываю шкаф и пытаюсь пригладить волосы, лицо помято, глаза красные. Чудище лесное и никак иначе. А он обнимает со спины, чмокнув в макушку.

— Всё сваливай на меня. Поняла?

Разворачиваюсь к нему, не успеваю и слова возразить, как целует, да так, что голова кружится. В глазах потемнело, да что со мной, так не бывает… Проморгав помутнения разума, фокусирую взгляд на сонном небритом лице. Он несколько секунд смотрит на меня, а потом отступив командует:

— Веди на кухню, пора сдаваться.

А я не могу и шагу сделать, сердце несётся. Что маме говорить, как объяснять? Идти все равно придётся, страшно, не страшно, а неизбежно. И лучше не заставлять ждать, а то только хуже будет.

Нестеров оценив мой вид, бесцеремонно подталкивает в спину направляя к двери. Бесстрашный совсем что ли, ничего не боится и даже моей мамы.

— Алис, пора сдаваться, пора отвечать за свои поступки, — приговаривает паразит.

— Это мне-то?! — оборачиваюсь резко у самой двери. — Я то, что сделала?! Это всё…

— Да, Алисочка, правильно, это всё я, — снова подталкивает к выходу.

Да просто слов нет, как он меня бесит своей манерой стебать и одновременно делать так, как ему надо. Сжимаю кулаки чуть ли не рыча на него, а этот паразит чмокнув в нос открывает дверь.

А там мама грозно смотрит.

— Я долго ждать буду?

Мы молча топаем мимо неё на кухню. Садимся за накрытый к завтраку стол. Чай, бутерброды, печенье, я смотрю куда угодно, только не на маму и не на Нестерова, что сидит напротив. Мама заняла папино место во главе стола. Затянувшееся молчание буквально взрывает мозг. Из подлобья поднимаю глаза на Димку, а ему пофиг, с интересом озирается по сторонам. Мама нетерпеливо начинает постукивать ногтями по столу.

— Лариса Александровна, простите меня, это всё я. Снова я виноват, почти.

Мгновенно забываю о стыде. Опять сейчас выставит меня непойми кем. Успеваю только раскрыть рот, как взрывается мама.

— Я не готова к такому, я морально не готова к такому! А, что скажет отец? — мама замолкает, слова не идут.

А у меня успевают пронестись в голове слова из мультика: а, что скажет папа… Спокойствие, только спокойствие, одёргиваю себя на пугающей мысли о папе. Быстро глянув на Карлсона, ой, то есть на Нестерова, он же паразит и есть тот самый Карлсон, из-за которого я постоянно получаю, но не могу ему отказать. Хитрый, умный, обаятельный… Чёрт! Вот, снова. Прячу глаза закрыв лицо руками.

— Вы спите… — у мамы язык не поворачивается чтобы выразить мысль.

— Клянусь не спали! — вырвалось у Димки. Мама округляет глаза. — То есть спали, но сегодня просто спали. А вообще да, признаю спали… Но сегодня не спали.

Потёр лицо ладонью, что-то тихонько чертыхнулся и тоже замолк. Видать и у него запал закончился. Ну всё, мы в тупике. Может тогда и не надо ни о чём разговаривать, мы все трое друг друга прекрасно понимаем молча.