Право на ошибку (СИ) - Устинова Юлия "Julia Joe". Страница 14

В это воскресенье Вера пригласила меня погостить у них дома, заманив своим чудесным пирогом с вишней. Если честно, у меня самой пол морозилки забито вишней, собранной на даче Довлатовых. Только я ничего не пеку, хотя раньше обожала возиться с тестом.

Не для кого.

А для себя… Какой смысл?

Потрясающий запах вишневого пирога, доносящийся с кухни, делает квартиру брата и его жены ещё более теплой и уютной.

Я сижу на ковре рядом с племянницей, а Вера вяжет крючком цветастый плед. На подлокотнике дивана с видом хозяина сидит жирный породистый кошак Сан Саныч. И это вовсе не имя с отчеством. Просто этот шерстяной засранец готов обоссать все, что видит.

— Ксюша, где лошадка? — прошу племянницу принести игрушку, которую она бросила в пороге комнаты. Малышка крутит головой, а затем указывает пальчиком. — "И-го-го" упала и плачет, — я качаю головой.

— Дай, тетя Поля погладит лошадку, — говорит Вера.

Вообще-то, это никакая не лошадка, а фиолетовый жираф. Но я без понятия, как разговаривают жирафы. Поднявшись на ножки, девочка торопится выполнить просьбу матери, а я все не могу на нее насмотреться.

Нет, я не какая-нибудь сумасшедшая бездетная тетушка, готовая очаровываться каждым малышом, оказавшимся в ее поле зрения. Я действительно люблю свою племянницу.

Но не буду кривить душой, кое-какие мысли у меня появляются.

Мы с Сережей внешне очень похожи, и дочка брата — ну просто его копия. Поэтому иногда, глядя на малышку, я думаю о том, как бы могли выглядеть мои собственные дети.

Об этом сложно не думать.

К тому же недавно я узнала, что Виталик стал отцом. И это здорово. Хотя бы один из нас получил то, к чему мы оба так отчаянно стремились. Уверена, из Виталика выйдет хороший отец.

Что до меня… Я устала размышлять о том, как несправедливо со мной обошлась вселенная.

В конце концов, все не так уж плохо. Я независима, вполне себя обеспечиваю, у меня есть родные, друзья. На личном фронте пока без перемен, но и это тоже не проблема. Если уж мне удалось заинтересовать молодого парня, значит я ещё ничего…

Ох, Тёма.

Интересно, как он там? Вспоминает ли обо мне?

— Поль, ты чего такая хмурая? — спрашивает Вера, комментируя мой задумчивый вид.

— Да так, — я отвожу взгляд. Из спальни выходит мой брат, спасая от необходимости что-то объяснять. — Доброе утро, страна! — нарочито бодро приветствую его.

— О, Полина! — сонно улыбается Серёжа. — Как дела?

— Потихоньку. Вот пришла к вам на пирог.

Потянув носом воздух, Сережа морщится:

— Опять вишня.

— А тебе только мясо подавай, — ворчит Вера, убирая в корзинку свое вязание. — Поль, ты знаешь, твой брат ест, как конь!

— Не ворчи, женщина. И почему сразу конь? Разве лошади едят мясо? Или бывают лошади — каннибалы? — Сережа плюхается на диван рядом с женой, закидывает руку ей за спину и начинает щекотать.

— Что тебе разогреть, каннибал? — смеется Вера, извиваясь в руках мужа.

— Да пофигу, только по-быстрому, мне ехать скоро, — говорит Сергей.

— Сегодня же выходной, — насупившись, напоминает ему Вера.

— Ну ты же хочешь баню на даче? — он целует ее в щеку. — А вот без этих самых рук, — и трясет кистями, — ничего не будет.

— Ладно, шантажист, — Вера поднимается с дивана. — Придется тебя накормить.

Я улыбаюсь, наблюдая за их перепалкой.

Какие же они милые.

Когда Вера уходит на кухню, у Сережи звонит телефон.

— Подай, будь другом, — ленивым жестом он просит меня дотянуться до мобильника, лежащего на длинной тумбе.

Я не глядя хватаю телефон и отдаю его брату.

— О, здорово, Тёмыч! — уставившись в камеру, восклицает Сережа.

Конечно я сразу понимаю, кто ему звонит. Мое сердце в этот момент делает какой-то невообразимый кульбит, переворачивая все в груди.

— Блин, тебя ни хрена не видно! — я слышу голос Рогозина. — О, все, норм теперь. Привет. Ух, ну и рожа! Тебя твоя благоверная отмутузила, что ли? — подначивает он брата.

Я внутренне замираю и машинально помогаю племяннице строить башню из конструктора.

— Ой, пошел ты! — отмахивается Серёжа. — Спал я, только проснулся.

— Да как скажешь, — добродушно говорит Артем.

— Рассказывай, как ты там? — интересуется брат.

Я навостряю уши.

— Считаю дни до дембеля, — лаконично отвечает Тёма. — У вас чего нового?

— Да что у нас? У нас все по-старому. Растем, наглеем. Вот сеструха в гости зашла, — Сережа направляет камеру прямо на нас с малышкой, — Полин, помнишь Тёмыча? Поздоровайся.

— Эмм… Здравствуй, Артем, — не своим голосом отвечаю я, пряча улыбку.

— Привет, Полина, — после небольшой паузы произносит парень.

От его голоса по моей спине бегут мурашки. И мне кажется, я никогда ещё не слышала ничего более приятного и волнующего.

— Серёжа, ты занят? — доносится из кухни голос Веры. — Подойди на секундочку!

— Так держи, поболтайте пока, я быстро, — брат вручает мне свой мобильный.

Я растерянно смотрю на него, потом на экран, где вижу лицо Тёмы, и не знаю, что мне делать.

Так мы и пялимся друг на друга через камеру.

Да я физически не могу отвести взгляда от Артема. Белый поварской китель невероятно ему идет. На заднем фоне вижу огромное панорамное окно с видом на Волгу, а чуть ближе несколько столов с белоснежными скатертями.

— Он ушел? — Рогозин первым нарушает молчание.

Я лишь киваю в ответ. Ксюша, заинтересовавшись телефоном, встает на ножки, обвивает рукой мою шею и тоже заглядывает в камеру.

— Это кто у нас такой красивый? — Артем улыбается девочке. — Тебе идет. — Понимаю, о чем он говорит, и не знаю, как реагировать. Вообще ничегошеньки не знаю. Я совершенно растерялась. — Ну скажи хоть что-нибудь, — просит парень.

— У тебя перерыв? — выдыхаю я после продолжительной паузы.

— Да, только что пообедал и вышел с каторги в ресторан подышать кислородом.

— Ясно. Как тебе работа?

— Беспонтово. Я понял, что ненавижу речное судоходство, — признается Артем.

— Почему?

— Тут нет тебя, — отвечает он.

Мое лицо вспыхивает, а слова отзываются в душе бешеной радостью, но я не подаю вида. И потом, нас могут услышать.

— Тёма, — предостерегаю его, озираясь по сторонам.

— Если бы ты знала, как мне этого не хватало.

— Чего?

— Твоего сексуального голоса, — мечтательно вздыхает парень.

При этом он сам — и есть воплощение сексуальности.

И это именно мне хотелось услышать его голос. Как-то я даже порывалась написать Артему, но не осмелилась. Ведь мы же договорились — никакого общения.

— Прекрати выражаться, тебя слушает маленькая девочка! — в шутку одергиваю его, надеясь, что выгляжу все также независимо.

— Скажи этой маленькой девочке, чтобы она передала большой девочке, которую обнимает, что та тоже очень красивая, — прищуривается Артем.

— Хорошо, скажу.

Предательская улыбка играет на моих губах.

— Полин? — голос Артёма меняется.

Он смотрит не в камеру, а, должно быть, на экран.

Прямо на меня.

Его прекрасные голубые глаза интригующе поблескивают.

— Я тебя слушаю, — нервно откашливаюсь.

— Все, я тут, — в комнату неожиданно возвращается Серёжа прежде, чем Артем успевает что-то сказать. — Вера не могла банку открыть, — объясняет он, протягивая руку за телефоном. И мне ничего не остаётся, кроме как вернуть ему мобильник. — Так когда говоришь приедешь к нам? — спрашивает брат Рогозина.

— Разве я говорил? — голос Артема звучит невозмутимо, словно меня здесь и нет.

— Давай приезжай, на дачу поедем, шашлыки — все дела, — приглашает его Серёжа. — Надо сезон закрыть. Я почти баню доделал.

— Баню, говоришь… — загадочно произносит Рогозин. — А кто ещё будет?

— А кого тебе надо? — фыркает брат. — Хочешь, бери с собой кого-нибудь.

— Можно? Я тогда с девушкой буду, — произносит Артем.

— Да не вопрос, старик, — пожимает плечами Серёжа.