Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина. Страница 11

Резкий запах горячего кофе ударяется в его нос раньше, чем Марко вновь возвращается к разговору, садясь напротив за стол. Он пододвигает к другу кружку тёмного дымящегося напитка, когда Алек повторно отмечает, что сосредоточенность начинает хромать, пропуская ещё одно приближение.

Марко смотрит на Алека хитрым, понимающим взглядом.

— Итак, ты не расскажешь, — говорит он. — Почему? Лена имеет права знать, кто её спас на самом деле?

Иногда Алек ненавидит тот факт, что не он один является таким смышлёным. И то, что их обучал один и тот же человек. Он уводит взгляд вниз, делая вид, что наводит порядок в блокнотах.

— Если я скажу, что просто хочу присвоить все лавры себе, тебя устроит этот ответ?

— И получить возможность припоминать тебе, насколько фальшивы твои подвиги? — отзывается с коротким смешком Марко. — Ещё как устроил бы, не будь это — ложью, — в его голосе за мгновение не остаётся и намёка на веселье. — Тебе ли не знать, что за обманом всегда следуют проблемы?

— Это не обман, а простая недоговорённость. Умалчивание, — если будет удобнее. Называй, как хочешь, суть не изменится.

— Это почти обман, учитывая, что рассказывать в любом случае придётся ложь.

Алек с резким выдохом садится прямо, отбрасывая попавшийся блокнот, и смотрит на друга серьёзным взглядом.

— Она не готова к очередному удару. Разве ты сам не понимаешь этого?

Марко спокойно выдерживает взгляд Алека, настаивающий принять его сторону.

— Это не она, а ты не готов становится тем, кто донесёт этот удар до неё. К тому же, Лена намного сильнее, чем тебе кажется.

Последнее заявление он не может сразу оспорить, цепляясь за эту мысль. Так ли это? Лена действительно будто бы изменилась за это время. Что немудрёно после всего пережитого, но возвращаясь воспоминаниями к сегодняшнему дню, к тому, что случилось с ней после того, как они сели в машину — Алек непроизвольно бросает взгляд в направлении комнаты, где она спит — она не плакала, пыталась поддерживать беседу, когда они обсуждали некоторые детали произошедшего так, словно и впрямь слишком хорошо держится. Но её загнанный, затравленный вид, пустое выражение лица, подсказывали Алеку совершенно противоположное напускному спокойствию. Если бы он сам не играл эту роль постоянно…

Он видел её усталость, чувствовал дискомфорт, при каждом неосторожном выражении. Непроизвольное ёрзание, все отводы глаз, пытающихся время от времени будто бы зацепиться за какой-нибудь вид, чтобы стереть то, что всплывало в её образах. Потом она уснула, но сделала и это отчасти специально, чтобы чего-то избежать.

Нет, обман может раскусить только обманщик. Если другие и поверили, что Лена в порядке, то его она не проведёт.

— Я скажу ей со временем, когда она будет готова, — произносит размерено Алек, по-прежнему глядя вверх на закрытую дверь, а потом переводит взгляд на друга, который в любой момент может добраться до статуса врага, если продолжит настаивать. — А пока мы будем молчать. Все, — добавляет с акцентом он, — И это не обсуждается, как бы тебе ни хотелось поспорить.

Марко смотрит на друга поверх застывшей у лица кружки.

— Если она спросит, я не буду её обманывать, — говорит серьёзно он, и Алека немного раздражает эта связь, что образовалась между ними за время тренировок.

Не то чтобы он хотел, чтобы у Лены не было людей, на которых она могла положиться, просто он не хотел, чтобы эти люди шли наперекор его планам.

— Она не спросит, будь уверен в этом, — парирует Алек чётко и убедительно.

Хотя сам уже обдумывает всевозможные варианты, как это воплотить в жизнь.

«Сказать первым», подсказывает предательски здравый рассудок, но он его благополучно шлёт к чертям.

В конце концов, он как никто другой умеет обращать всё так, как нужно только ему. И этот раз — не исключение.

За мыслями он не замечает, как кофе остывает, но, бросая на него взгляд, понимает, что не хочет продолжать бодрствовать, изучая и дальше блокноты Виктора. Несколько секунд Алек обдумывает сделать то, что не решался сделать последние пару часов — зайти к Лене. Столько времени быть порознь, сгорать от желания держать её в своих руках, а не сходить с ума в неведении, что с ней происходит, и вот он — шанс. Он может быть с ней прямо в эту секунду.

Но никто не предупреждал его о том, что это будет так сложно, после всего произошедшего.

В конце концов, вина отвратительная штука. Только одна мысль, что ей не пришлось бы через все это проходить, если бы он не поддавался эмоциям. Не глушил чувства убойной дозой виски, а действовал как обычно. Был сильным, каким она просила его быть перед уходом. Она бы не ушла, не веди он себя подобным образом, а значит…

Алек откладывает все блокноты, понимая, что зарывает себя всё глубже и глубже.

— Давно пора, — бубнит себе под нос Марко, что Алек даже не уверен, расслышал ли его правильно.

Он бросает на друга пронзительный взгляд, но не переспрашивает, потому как ухмылка на лице Марко подсказывает ему, что он все правильно расслышал. К тому же, ещё и все правильно понял. Однако он не собирается давать ему лишнего повода, думать, что тот и впрямь слишком мудр, иначе он начнёт вставлять свои комментарии по каждому поводу и без.

— Ты о чём? — нарочито холодно вопрошает Алек.

Марко продолжает попивать кофе как ни в чём не бывало.

— Просто отдохни, — отвечает он, поднимая на Алека взгляд. — Мы все заслужили взять передышку.

Несколько секунд Алек не сводит пристального взгляда с друга, обдумывая выдать что-то резкое, чтобы Марко не брал на себя слишком много. Но после решает, что изрядно устал, чтобы продолжать эту вечную игру, кто из них двоих окажется самым умным.

Ему действительно нужна передышка.

По крайней мере от самобичевания, потому что его уже порядком тошнит от всей этой испытываемой жалости к самому себе. Пора начинать исправлять ситуацию, и самым первым делом он решает, наконец, посмотреть правде в глаза — он облажался. И сильно. Но никто не мешает ему постараться всё уладить.

Вставая, Алек бросает на друга косой взгляд.

— Сделай одолжение и завяжи со всей этой своей херней «давать мудрые советы», а то мне наши разговоры начинают напоминать анонимные собрания клуба неудачников.

Марко усмехается, не отрывая при этом взгляда от одного из блокнотов Датского. По его сосредоточенному виду Алек может предположить, что друга ждёт долгая ночь, ну а его…

Алека ждёт Лена, и он больше не намерен бежать от самого себя, прячась от чувства вины и понимания, что ему придётся признать слишком много ошибок, пересмотрев принципы, с которыми он жил долгое время. Заходя в комнату, он ведёт себя крайне тихо, но отчасти потому, что дышать становится по-настоящему сложно. В груди точно образовалась какая-то стальная громадина: она давит и не даёт нормально вздохнуть, сколько бы он ни пробовал набрать полные лёгкие воздуха. Но Алек и это старается пересилить, приближаясь медленно и осторожно к кровати. Из-под одеяла проглядывает только тёмная макушка, Лена так и не шелохнулась с того момента, как он переложил её на постель.

Чёртова вина опять пытается впить в него иголки сомнения и страха, но он не уступает ей, посылая все эти чувства в самые изощрённые места, которые приходят на ум. Спустя столько времени, он не откажется быть с ней, только потому что его эго не хочет высовываться и принимать на себе всё то, в чём он умудрился напортачить. Сейчас он хочет просто пропасть в ощущениях тепла рядом с Леной, полноты чувств и умопомрачительном понимание, что из его рук она больше никуда не денется.

Глава 6

— Он тебя убьёт.

Я вздрагиваю и роняю только что наполненную чашку кофе прямо на стол. Пальцы обжигают несколько пролитых капель, и я отдёргиваю руку, прижимая её к животу. Сердце колотится в горле. Я нуждаюсь в нескольких секундах, чтобы унять дрожь в конечностях и понять, что речь далеко не про Виктора.