Свистать всех на дно! или Кто подставил принцессу? (СИ) - Филеберт Леси. Страница 35

А потому нетерпеливо поторопила:

— Так что там с Дрейком? — аж вперед подалась в нетерпении, отмахиваясь от чая с печеньем, которые как раз принесла Элизабет.

— Ну, я могу понять Дрейка, — произнес Эрик, быстро подлечивая магией ушибленную руку и вставая из-за пианино, чтобы присоединиться к нам за чайным столиком. — Когда у человека за плечами стоит столь горькое прошлое, как у этого господина ди Верна, то… Ау-у-уч!..

На этот раз Эрик ругался уже не тихо и не под нос себе, так как он распластался на полу, эффектно грохнувшись и ударившись затылком об пуфик. И остатки кофе заодно пролил на свою белоснежную рубашку.

— Сегодня явно не мой день, — пробормотал Эрик, держась за гудящую голову.

К нему тут же подскочила Элизабет, пуская в ход целительские чары, а я задумчиво подняла с пола цветную погремушку, на которую наступил дядя.

— Это мы тут днем с Жаклин развлекались, вернее пытались отвлечь ее от капризов, а я, видимо, уронила погремушку и не заметила ее, — с досадой цокнула языком Элизабет, качая головой. — Как неудачно получилось… Милый, ты как?

Ответом ей был протяжный стон Эрика, пытающегося подняться с пола.

Жаклин — это их младшая дочка, совсем еще малышка, недавно родилась. Наверное, сейчас она спала в своей мягенькой люльке в спальне за вон той закрытой дверью, раз ее не было ни видно ни слышно. Голосок-то у нее был ого-го какой требовательный, слышала я, какие шикарные истерики она может закатывать. Впрочем, как и любой младенец, ну или почти любой.

— Так вот… На чем я там остановился? — произнес Эрик, усаживаясь с нами за столиком и потирая ушибленную голову. — В общем, с учетом горького прошлого Дрейка, я понимаю, откуда растут ноги его тотального недоверия к людям и нежелания что-то о себе рассказывать, ведь когда ты…

— Молчать! — резко и громко произнес Ильфорте.

Так резко, что я аж подскочила на месте, сердце заколотилось от неожиданности. Элизабет, севшая рядом со мной на бежевый пуфик, тоже вздрогнула всем телом и возмущенно уставилась на громкого гостя. Один только Эрик подпрыгивать на месте не стал, но замолчал, не успев глотнуть новый кофе, и недоуменно уставился на Ильфорте.

— Наставник, вы чего так пугаете?.. — пробормотала я.

— Да Эрик у нас что-то настолько расслабился, что аж перестал намеки мироздания понимать.

В ответ на мой непонимающий взгляд Ильфорте выразительно ткнул в люстру над потолком, висящую прямо над Эриком. Люстра подозрительно раскачивалась, тихо поскрипывая, и в целом вид имела такой, будто собиралась упасть кое-кому на голову. Хотя висела люстра на крепком тросе и сама по себе при всем желании упасть бы не могла.

— Не будем забывать, что Эрик у нас является нашим местным пророком, своего рода проводником мироздания, — хмыкнул Ильфорте. — И о некоторых вещах ему не стоит распространяться, если о них не нужно никому знать раньше времени, если это может как-то нарушить равновесие мира.

— А при чем тут люстра? — не поняла я.

— Эрик дважды хотел поведать тебе нечто, касающееся этого твоего Дрейка. И дважды какие-то мелкие неприятности его очень резко отвлекали, затыкали. То крышка от пианино ни с того ни с сего прищемила пальцы, хотя, уж поверь мне, сколько раз я видел музицирующего Эрика, но свидетелем такого эпизода стал впервые. То на погремушку наступил, хотя такой невнимательности я за Эриком никогда не замечал. То вот в третий раз продолжил разговор, и люстра над ним угрожающе заскрипела. Это не набор случайностей, Агата. Так работает отвлечение пророка мирозданием от ненужных разговоров. Если бы Эрик продолжил говорить, эта люстра аккуратненько опустилась бы ему на голову. Или не очень аккуратненько, это уж как пойдет. А если бы Эрик выполз из-под люстры и даже тогда не замолчал, то, уверен, в четвертый раз его бы вырубило чем-нибудь минимум на несколько часов… Делаем вывод: нам пока не нужно знать то, что крутится на языке Эрика. А ты, господин пророк, будь любезен просто молча пить кофе, — добавил Ильфорте, придвигая к Эрику сахарницу. — Пей свою сладкую бурду, расслабляйся и абстрагируйся от нашего разговора, тебе явно не нужно в нем участвовать. Не знаю уж, почему, но раз не нужно, так не нужно, позже узнаем причины, сами. А ты молчи, молчи. А то с люстрой на голове ты будешь не очень эффектно смотреться. Не, мне-то понравится, а вот твоя жена вряд ли оценит!..

— Да, — задумчиво кивнула Элизабет, тоже с интересом поглядывая на круглую люстру, переставшую раскачиваться. — Это не тот аксессуар, который мне хочется видеть на муже. Хотя… в принципе… если подумать, он даже по-своему интересен…

— Это чем же, боюсь спросить? — с опаской поинтересовался Эрик.

— Ну… интересный метод обездвиживания супруга в спальне… вместо наручников, — скромно добавила Элизабет, откусывая мармеладку.

Я прыснула от смеха на пару с Ильфорте, а вот Эрик подавился кофе, попавшим не в то горло, и очень долго откашливался.

— Ничего не понимаю, — вздохнула я, откинувшись на спинку кресла и раздражённо постукивая пальцами по деревянным подлокотникам. — Мне-то что делать во всей этой ситуации? Отец хочет отправить меня в Тироль на поиски пропавшего корабля, а единственное, о чем я буду думать, так это о желании найти этого Дрейка ди Верна и разобраться во всех странностях, которые происходят со мной в последнее время.

— Значит, тебе тем более надо отправиться в Тироль, разыскать этого Дрейка, поговорить с ним с глазу на глаз, — сказал Ильфорте.

— Чтобы я и отправлялась на поиски мужчины? — мои губы искривились в усмешке. — Вы обо мне какого мнения, Наставник?

— Да я образно говорю, гордая ты наша, — отмахнулся Ильфорте. — Не искать в прямом смысле слова, как сыщик, а просто держать в голове мысль о том, что ты хочешь встретиться с этим Дрейком. Знаешь, иногда одного намерения уже достаточно для того, чтобы притянуть к себе желаемое, серьезно. Скорее всего этот Дрейк сам с тобой свяжется. Не думаю, что он будет как-то от тебя прятаться и избегать встречи. Мне кажется, он сам будет эту встречу искать.

— А мне так не кажется, — фыркнула я. — Если бы всё было так, как вы предполагаете, то он бы и не сбежал, верно?

— Неверно, — качнул головой Ильфорте. — Это неправильный вывод в данном случае. Он очень странно и стремительно покинул императорский дворец, вероятно, поняв, что его увидел кто-то, кроме тебя, и это повлечет за собой рядом проблем, когда раскроется, что его официально в составе делегации нет. Как он вообще во дворце оказался, и почему именно ты его видела? Ну, тому явно были причины. И наверняка серьезные, судя по физиономии Эрика, который сейчас лопается от желания начать сдавать твоего Дрейка с потрохами.

Эрик охотно кивнул и с опаской покосился на люстру, которая вновь заскрипела над его головой. Тяжко вздохнул и пересел левее, поближе ко мне и подальше от люстры. Так, на всякий случай.

— Может, ему вообще нужна помощь… — задумчиво произнес Ильфорте.

— Если нужна, то почему меня не попросил о помощи? Почему не поделился своими проблемами? Почему ничего не рассказал?

— А он обязан, что ли? — фыркнул Ильфорте. — Агата, милая, ты у нас, конечно, лакорская принцесса, и всё такое, но диадему-то сейчас с себя сними. С чего бы этому Дрейку докладывать тебе обо всех своих проблемах и нюансах личной жизни? Ты для него кто такая? Девушка, с которой он завел некие романтические отношения? Вы знакомы-то всего ничего. Люди годами порой раскрываются друг перед другом, а ты требуешь немедленной и абсолютной открытости от человека, о существовании которого еще недавно даже не знала. До знакомства с тобой он жил своей жизнью, у него есть свои проблемы, обязательства, свои ценности и интересы, о которых ты сейчас знаешь только самую верхушку айсберга. А вот захочет ли он, чтобы ты узнавала этот айсберг получше — время покажет. В связи со знакомством с тобой господин ди Верн не обязан отказываться от своей прежней жизни и разом начинать новую, просто потому что тебе так хочется. Уважай его личную жизнь и его право на молчание о каких-то вещах. Если молчит, значит, не доверяет тебе достаточно, что логично — откуда ему знать, что там у тебя на уме? Вы слишком мало знакомы. А он не твой подчиненный, не забывай это.