Песнь ворона (ЛП) - Харпер Ледди. Страница 62

— Кажется, ее бывший парень пришел навестить ее. Я не уверен, но думаю, что именно он помог ей уехать из города. И опять же, не цитируй меня по этому поводу, но я почти уверен, что помню, как она говорила, будто он пытался вернуться к ней, но когда узнал, что у нее будет ребенок, — я — то передумал. Хотя я могу ошибаться на этот счет. Это было более сорока лет назад, и прошло, по меньшей мере, двадцать лет с тех пор, как мне рассказали эту историю. Так что я мог что-то переиначить.

Я застыл, совершенно потерянный в состоянии замешательства.

— Я не понимаю, как это связано с тем, почему она, — указал на фотографию в его руке, — выглядит идентично Кенни.

— Я тоже не знаю, сынок. Я слышал, что у каждого есть близнец, так что, может быть, именно поэтому.

Это было дурацкое оправдание, хотя, на самом деле, это было единственное, что имело хоть какой-то смысл. Ничто другое не объясняло, как Кенни попала на старую фотографию семидесятых годов. Ну, за исключением путешествий во времени, клонирования и, конечно, очевидного, она была криогенно заморожена.

Я пожал плечами, решив отказаться от попыток разобраться в этом, и снова обратил внимание на дневник. Сначала я пришел в офис, чтобы взять конверт и марки, и каким-то образом мне удалось сделать все, кроме выполнения своей задачи. Поэтому, пока мой отец убирал старую фотографию в шкаф, я достал из ящика несколько марок.

— Приятно было поболтать, пап, — бросил я через плечо, направляясь к двери. Я мог бы подготовить посылку в офисе, где у нас были ручки, скотч и все остальное, что мне понадобится, чтобы отправить дневник по почте, но, учитывая все, что произошло с тех пор, как вошел, я решил, что будет лучше закончить его в другом месте. Между драмой с арендой и затем драматическим уроком истории я не был уверен, что смогу справиться с чем-то большим в данный момент. Мне нужно было время, чтобы перегруппироваться, прежде чем в ближайшее время начать еще один подобный разговор.

— Эй, подожди, — крикнул папа, останавливая мой выход. Но прежде чем я успел недовольно проворчать, он наклонился и поднял что-то с пола. — Ты уронил это. Я думаю, это из твоего блокнота.

Я взяла у него сложенный листок бумаги и открыл его, не уверенный, что он вообще принадлежал Кенни. Но как только прочитал первую строчку напечатанного и подписанного документа, все сомнения исчезли. Это определенно принадлежало Кенни.

— Это просто записка на случай чрезвычайной ситуации, в которой, похоже, содержится информация о ее маме, а также номера телефонов и детали медицинской страховки. Довольно умно, учитывая, что она была здесь совсем одна. К сожалению, если бы с ней что-нибудь случилось, это не принесло бы никакой пользы, так как я даже не знал о её существовании. — Тихо рассмеялся себе под нос.

— Ну, она, вероятно, хотела бы, чтобы оно было уничтожено, если там есть личная информация. — Он протянул руку, молча предлагая позаботиться об этом для меня.

Я отдал ему листок, но прежде чем отпустить, сказал:

— Пока ничего с ним не делай. Позволь сначала спросить ее, что она хочет, чтобы этим сделали. Может мне просто отправить это обратно вместе с блокнотом.

— Правильно. Я просто подумал о том, что кто-то наткнется на неё, прежде чем она доберется до ее дома. Но ты прав, тебе следует… — Он практически подавился своими словами, уставившись на документ. Отчаянная неуверенность отразилась на его лице, которое быстро сменилось гневом. — Ты сказал, ее зовут Маккенна? — Он перевел взгляд с бумаги на мое лицо. — Маккенна Ричардс?

— Э-э… да. — Я понятия не имел, к чему это приведет, но мог сказать, что мне это не понравится.

— Ее мама — Ребекка Тисдейл?

Теперь я был еще больше сбит с толку.

— Наверное, если это то, что там написано.

Его внимание быстро переключилось с моего лица на записку в его руке. Затем, без предупреждения, он повернулся к столу, с резким стуком швырнул бумагу на стол и поспешно пролистал содержимое юридической папки, касающейся аренды.

Мысли кружились в голове. Я не понимал, к чему все это, и чем дольше папа не объяснял, тем больше волновался. На данный момент результат не мог быть хорошим, судя по тому, как он истерично просматривал документы в папке.

— В чем дело, пап? Скажи мне.

В этот момент он перестал переворачивать страницы и агрессивно ткнул на что-то в тексте пальцем. Когда повернул голову ко мне, я не мог игнорировать сочетание гнева и предательства, исказившее выражение его лица.

— Ты говорил с этой девушкой Маккенной о курорте? Что-нибудь о деловой стороне дела?

Я все еще понятия не имел, откуда взялась его реакция. Все, что знала, это то, что он требовал ответов, и как бы я ни боялась дать их ему, утаивание правды не принесло бы пользы ни одному из нас. Поэтому я проглотил комок в горле и кивнул.

— О чем ты ей рассказывал?

— Э-э… в основном историю этого места. Например, почему бабушка открыла его и как это связано с Чоганом. — Я глубоко вздохнул, оглядывая комнату в надежде, что что-нибудь придет ко мне, выскочит из воздуха и все проясниться. — Это она предложила больше заниматься маркетингом или рекламными акциями, чтобы привлечь больше народа.

Отец едва моргнул, и из того, что мог видеть, я даже не был уверен, что он дышал.

— Что ты сказал, когда она предложила это?

— Я не знаю, пап. В двух словах, я объяснил, что у нас нет средств, чтобы многое сделать и то, что ты не очень-то стремишься вносить какие-либо изменения здесь. — Мое беспокойство продолжало расти, пока я не почувствовал, что выхожу из своей кожи. — А что?

— А то, что мама твоей подружки — новый землевладелец.

Этого. Не. Может. Быть.

— Этого не может быть, — повторил я себе под нос. Но, по-видимому, я был не так тих, как думал, потому что отец услышал это и еще больше в меня вцепился. Я ничего не мог понять. Его слова были не чем иным, как приглушенным бормотанием, статикой, наполнявшей мои уши.

Я схватил со стола бланк экстренной связи Кенни и перечитал его еще раз. Затем перевел взгляд на документ из папки, туда, куда мой отец постоянно тыкал пальцем. Прямо там, черным по белому, на обоих листках бумаги было одно имя: Ребекка Тисдейл.

По отдельности оба имени могли быть совпадением. Но вместе вероятность того, что это был один и тот же человек, была довольно велика. Не говоря уже о том, что я не думал, что это очень распространенное имя.

Чем дольше я смотрел на буквы, из которых состояло имя человека, ответственного за судьбу наследия моей семьи, тем больше злился. Мой желудок скрутило узлом и перевернуло. Как маятник, я колебался между желанием блевануть и желанием ударить что-нибудь.

Однако одно было ясно наверняка: стоять здесь было бы неправильно.

Я должен был что-то сделать.

И оставалось только одно.

Я должен противостоять Кенни.

Каждый день был таким же, как и предыдущий. Что только заставило меня скучать по Дрю и «Черной птице» еще больше. На самом деле, это начало вызывать у меня неприязнь к дедушке, хотя я знала, что он не виноват в том, что нуждается в уходе.

Не в первый раз за сегодняшний день я пошла в гостиную, чтобы уменьшить громкость телевизора. Это было обычным делом, которое мы должны были делать. Психическое состояние дедушки, казалось, ухудшалось с каждым днем. Его новым занятием было увеличить громкость, забыв, что он уже делал это пять или шесть раз. Лично я считала, что звук стал слишком громким даже для него, но так как он привык всегда включать его погромче, то не мог вспомнить, как выключить его. И вот мы с мамой постоянно ходили в гостиную, чтобы уменьшить громкость, просто чтобы мы могли слышать свои мысли в другой комнате.

Как только я положила пульт — через комнату от его кресла — раздался звонок в дверь. Мама была на кухне, готовила ужин, поэтому я крикнула, что сама открою дверь.