Демонолог (СИ) - Бадевский Ян. Страница 15

Облокотившись о перила, я изучаю окрестности. С высоты неприглядные трущобы, в которых мы поселились, выглядят не столь ужасно. Просто серые дома. И улицы. Солнце светит, небо голубое. Крохотные машинки и человечки внизу.

— Вот что, — я принимаю решение. — Маму нам не вернуть. С этим надо смириться. И жить дальше. Слушайся меня и, если повезет, мы выплывем.

— А почему нас должны забрать в интернат? — допытывается Полина.

— Мы одни живем. Так не положено.

— Кто это сказал?

— Законы такие.

— Это наша квартира. Ты устроишься на работу. Я тоже что-нибудь придумаю.

Квартира-то наша. Вот только не объяснишь девятилетнему ребенку, что есть суровые законы, и они гласят, что дети не могут жить без взрослых. Не родители, так опекуны. Не опекуны, так воспитатели во всяческих приютах и интернатах. Кто-то должен за нас отвечать…

Или нет?

Глобал знает ответы на все вопросы.

— Идем, — я тронул сестренку за плечо.

— Куда? — Полина вдруг закашлялась, и я вспомнил, что она не успела выздороветь. А сейчас, постояв на холодном ветру, начала кашлять.

— Сделаем тебе лекарство. Приготовим обед. Заодно подумаю, что нам делать.

Балконную дверь я поставил на проветривание.

Привычные дела ненадолго отвлекли Полину от горестных мыслей. Пока я заваривал порошок, девочка принялась разогревать в микроволновке остатки завтрака. Я нарезал салат из овощей и заправил всё это сметаной. Не могло не радовать, что ладони почти зажили. Даже после удара по кадыку любителя чужих денег я не почувствовал острой боли. Раны зарубцевались, кровотечения нет. Завтра, если верить инструкции, наступит полное исцеление. Меня это устраивает.

Зазвонил телефон, который я оставил на подоконнике.

Неизвестный номер.

— Да? — устало произнес я, коснувшись зеленой трубки.

— Это ваша участковая, — послышался голос Валерии Веденеевой. — Завтра похороны. Организацию взял на себя работодатель вашей мамы. Это часть ее соцпакета.

— Спасибо, — сказал я.

— Не за что.

— А что с опекой? — люблю задавать правильные вопросы.

— Социальная служба уведомлена о вашем бедственном положении. Насколько мне известно, сейчас ищут вашего отца. Пока с ним не удалось связаться. Буду держать вас в курсе. И морально настройтесь на визит детского инспектора — на днях к вам по-любому заявятся.

— Хорошо.

Мы с сестрой переглянулись.

— Он не придет, — уверенно заявила Полина.

Еще недавно девочка утверждала обратное.

— Я тоже так думаю. Займись чем-нибудь, ладно? Мультики посмотри. Тарелку можешь взять с собой.

— А ты?

— Полезу в глобал.

— Играть будешь?

Награждаю сестру долгим взглядом.

Та не выдерживает, ерзает на стуле.

— Нет. Мне надо найти что-нибудь… полезное для нас.

— Ты изменился, — вновь зявила сестра. — Мама не разрешает нам есть перед телевизором.

Я не стал поправлять девочку. Теперь об Анне Васильевне можно говорить исключительно в прошедшем времени…

— Я разрешаю. Иди.

По дороге в комнату я отметил, что еда, которую мы разогреваем, закончилась. Мама любила выготавливать основательно, в большой кастрюле, чтобы не тратить время понапрасну. Привычка человека, загруженного делами по самые уши.

В тарелке у меня картошка, последняя котлета, жареное яйцо и горка салата. Поэтому я и выбрал большую квадратную тарелку, используемую в нашей семье по праздникам. Порция сестры улеглась в такую же.

Пока загружается компьютер, наворачиваю еду из микроволновки. Котлета внутри холодная, но это легко пережить. Главное — найти то, что я ищу.

Не проходит и пяти минут, как за спиной раздаются осторожные шажки.

— Ладно, — я даже не оборачиваюсь. — Только не отвлекай.

Полина устраивается на кровати.

Я вхожу в глобал.

Первое, что меня интересует, это полномочия мистических «органов опеки». Оказывается, нет никаких органов. В Неоме вопросами беспризорных детей занимается соцслужба. Там целая комиссия. Преимущественно тетки с педагогическим образованием. И везде прописано, что несовершеннолетние в Московии должны иметь родителей, усыновителей либо опекунов. Никаких вариантов. Самостоятельное проживание — после шестнадцати. Почему так? В пятнадцать-шестнадцать простолюдин получает на руки аттестат о базовом образовании и теоретически может устраиваться на низкооплачиваемые работы. С этого же возраста наступает уголовная и административная ответственность.

Мне — пятнадцать.

И это проблема.

Замечаю, что во всех официальных документах прописаны «непробужденные граждане». Так, получается, что кое-кому закон не писан?

Ищу сведения по одаренным.

Брешь, как ни странно, обнаруживается. Власти делают весомые поблажки гражданам, сумевшим обрести Дар в раннем возрасте. Совершеннолетие для таких уникумов наступает в четырнадцать. А всё потому, что человек со сверхспособностями получает возможность поступать в среднюю магическую школу. Учеба в подобных учреждениях предполагает постоянное проживание на территории, получение стипендии, вероятное участие в дуэлях и турнирах…

Стоп, что?

Пара уточняющих запросов, и я выпадаю в осадок. Оказывается, школы для одаренных — тот еще террариум. Мальчики и девочки сражаются на аренах, калечат и убивают друг друга. Хорошо, если треть воспитанников доживает до выпускного. Все эти счастливчики разбираются кланами. Отказываются единицы — как правило, они принадлежат к могущественным родам. Кое-кто поступает дальше и учится в академии.

Так.

Предположим, мне повезло, Дар пробудился. А что с сестрой делать? Оказывается, я обладаю в этом случае всей полнотой прав и обязанностей взрослого человека. Могу усыновлять и удочерять, опекать и вывозить за границу. Жить, правда, Полина будет вынуждена на территории кампуса. Охраняемой и благоустроенной территории с уютными номерами в общежитиях, прошу отметить.

У одаренных и трава зеленее.

Теперь приступаем к решению главной задачи. Надо отыскать гуру-пробудителя, договориться с ним о партнерстве и подписать контракт. Задача практически невыполнимая. Глобал утверждает, что две трети странствующих учителей работают ТОЛЬКО ЗА ДЕНЬГИ. Даже не рассматривают возможность халявы и отсрочки оплаты. И лишь треть готова сотрудничать на выгодных для себя условиях.

— Что ты ищешь? — заинтересовалась Полина.

— Хочу стать пробужденным.

— Для этого наставник нужен.

— Вот его и ищу.

— Мама говорила, им нельзя доверять.

Пожимаю плечами:

— Никому нельзя доверять.

Я многого не понимаю. Почему пробудители странствуют вместо того, чтобы обзавестись офисами в престижных районах и принимать посетителей по конкретному адресу? Это первое. Второе: почему они не создали свою гильдию, хотя считаются одними из самых востребованных специалистов на планете? Логично же. Есть гильдия — интересы защищены. Третье: неужели ведущие кланы не додумались достичь преимущества в своих играх, наняв целый штат гуру и приступив к массовому пробуждению одаренных бойцов?

Так или иначе, странствующие наставники выработали свою философию, обзавелись кодексом чести и начали слать лесом всех, кто пытался подмять их под себя. Аристократы стерпели. Непонятно, откуда брать новых бойцов в свои личные армии, если никто не будет раскрывать чакры простолюдинам. И без того одаренные малочисленны, гуру в столичном Неоме можно по пальцам двух рук пересчитать, а услуги пробудителей стоят баснословных денег. Так что превратить всех простолюдинов в аристо не получится при всем желании.

Итак, странствующие гуру.

Отследить этих персонажей нельзя — они никак не афишируют свое местоположение. Адресов, явок и паролей нет. Зато есть несколько форумов, на которых тусуются пробудители. Там можно списаться с философом, обсудить стоимость услуги и пригласить его в свой дом. Странник явится на зов, выполнит работу и после этого бесследно исчезнет. Гуру даже своих подлинных имен никому не сообщают. Только произвища.