Негатив. Том 2 - Корнев Павел. Страница 11
– А! – протянул я, сообразив, с кем именно угораздило оказаться за одним столом.
Мне бы откланяться, но только-только приступил к плову. Положился на волю случая и прогадал, Лизавета не преминула заметить:
– Сегодня Филиппа утвердили в должности заведующего первой лабораторией. Пётр, ты уже туда ходил? Сколько тебе насчитали за вывод на пик витка, если не секрет?
Я нехотя озвучил сумму, и Лизавета озадаченно приподняла брови.
– Ничего не путаешь? Меньше ста пятидесяти рублей за румб девятого витка – это очень мало.
– Мало? Мне эту сумму пару лет отрабатывать придётся!
– Мало, Пётр. Стандартный тариф – двести рублей.
Лизавета смотрела требовательно и строго, темнить не было никакого смысла, и я пояснил:
– По ходатайству за счёт лаборатории часть затрат должны закрыть.
Тут уж переменился в лице Филипп.
– Я проводил аудит, у нас нет свободных фондов…
Окончание фразы повисло в воздухе столь явной недосказанностью, что я безо всякого труда продолжил её сам: «для всяких вольных слушателей». И ещё он наверняка подумал, что меня и представлять ему не стоило. Мол, много чести.
Лизавете отчего-то это заявление показалось забавным, и она покачала головой.
– Увы, Филипп, придётся изыскать внутренние резервы.
Тот нахмурился.
– Ты ставишь меня в неудобное положение!
Зря он это сказал: тон Лизаветы вмиг стал колюче-холодным и царапнул нервы неприятными интонациями.
– Я не имею обыкновения ставить тебя в неудобное положение!
Интонационные акценты оказались расставлены столь отчётливо, что Филипп даже самую малость покраснел.
– Я звал тебя с собой! Проклятье! Да я бы никуда и не поехал, попроси ты остаться!
– В самом деле? – изогнула бровь Лизавета. – Но, как видишь, я не поставила тебя в неудобное положение!
Мне захотелось бросить недоеденный плов и сбежать, да только всё самое плохое уже случилось, и я уткнулся в тарелку.
– И в этот раз дело тоже не во мне, – продолжила Лизавета уже нормальным тоном. – Пётр, правильно понимаю, что за тебя ходатайствовал Макар Демидович?
Я кивнул, и вернувший себе присутствие духа Филипп пренебрежительно фыркнул.
– Звонарь мне не начальник!
– Безумству храбрых…
Филипп уставился на собеседницу с откровенным недоумением.
– Ты серьёзно? Звонарь станет портить мне жизнь из-за такой ерунды? Он, конечно, мелочный, но не настолько же!
– О, дело не в том, что Петру посвящены два абзаца в диссертации Макара Демидовича, проблема, дорогой мой, в том, что он и без того уже настроен по отношению к тебе предвзято. Ты вернулся, и кого откомандировали тебе на смену?
– Кого-то из молодых. Андрея… как его там… Донца. А что?
– Последние три года этот молодой человек состоял ассистентом при Звонаре и выполнял для него всю грязную работу. Как думаешь, Макар Демидович сильно обрадовался потере помощника?
Известие о том, что Андрей Игоревич получил назначение в Айлу, стало полнейшей неожиданностью, мелькнула даже мысль о том, что это как-то связано с его вербовкой, в коей я принимал самое непосредственное участие. А ещё заподозрил, что заместитель заведующего позвонил доценту Звонарю на мой счёт вовсе неспроста. Вот же интриган какой!
Филипп помрачнел, и Лизавета соизволила его утешить:
– Не дуйся! А хочешь, я напишу ходатайство? Будешь оправдываться, что не смог устоять перед женскими чарами.
– Трус или подкаблучник – отличный выбор! – заявил в ответ Филипп, отпил чая и поморщился. – Гадость какая. Возьму кофе.
– Бери сразу кофейник, – попросила Лизавета. – Попьём у меня.
В этот момент от раздачи с подносом в руках отошла Валентина, и я привстал со стула, помахал ей рукой.
– Валя!
Филипп оглянулся, многозначительно хмыкнул и отправился к буфету. Лизавета тоже задерживаться за столом не стала, но, прежде чем отойти, негромко произнесла:
– Умненькая девочка. Не подпускай её слишком близко.
Она сухо кивнула в ответ на приветствие Валентины и ушла, а медсестра села напротив меня и принялась выставлять с подноса тарелки. Я, честно говоря, толком даже не знал, как себя с ней вести. С одной стороны, эта коварная красотка накормила меня химией, вполне отдавая себе отчёт, что есть определённый риск летального исхода, с другой – действовала не по своей инициативе. Опять же – фигура такая, что просто глаз не отвести, да и лицо симпатичное. И – Альберт Павлович. Тут не до эмоций.
– А ещё говорят, коней на переправе не меняют, – многозначительно заметила Валентина.
– Загнанных лошадей пристреливают, – ответил я, процитировав название романа, о котором только слышал, но не удосужился прочитать, и у блондинки дрогнуло веко; как видно, приняла это высказывание на собственный счёт.
Впрочем, она тут же совладала с эмоциями, и миленькое лицо вновь стало именно что миленьким.
– И что дальше? – спросил я.
– Говори о чём-нибудь, пока я обедаю, – заявила в ответ Валя. – И ничего не планируй на вечер субботы. Остальное тебе объяснит сам знаешь кто.
В этом «сам знаешь кто» не прозвучало ни малейшего намёка на тёплые чувства к человеку, который дважды спас красотке жизнь: первый раз откачав после убойной дозы наркотиков, второй – прикрыв от трибунала. Наоборот, произнесено это было с откровенной обидой, даже губки поджала.
– Пойдём в «Гранд-отель»? – высказал я предположение, основываясь на разговоре Ивана и Альберта Павловича.
– Сделал домашнее задание? Молодец.
В общем, разговор не задался. Валентина определённо пребывала в дурном расположении духа, а я развлекать её не нанимался. Посидели друг напротив друга и вместе покинули столовую. Точнее, не вместе, а одновременно, дальше каждый пошёл по своим делам. Не знаю, куда поспешила Валя, мой путь лежал на кафедру кадровых ресурсов.
Альберт Павлович был в кабинете один, он оторвался от печатной машинки и спросил:
– Встретились?
– Так точно, – отрапортовал я и кинул взгляд на настенные часы. Времени до заступления на дежурство оставалось не так уж и много, но и не в обрез.
– Присаживайся, есть разговор.
Я нехотя опустился на стул, положил кепку на колени и посмотрел на куратора, всем своим видом изображая внимание. Тот передвинул на мою сторону телефонный аппарат.
– Звони в «Гранд-отель» и бронируй стол на две персоны на девять вечера субботы. И не мямли, поуверенней давай. Снобизма в голос добавь, ты же не голодранец какой-нибудь, а студент и оператор! Элита и белая кость!
Номер в телефонной книге искать не пришлось, Альберт Павлович продиктовал его по памяти, и очень скоро я вернул трубку на рычажки.
– Приемлемо, – прокомментировал консультант мой разговор с администратором ресторана и потребовал: – Записную книжку купил? Доставай!
Помечать пришлось адрес и время. Нет, не адрес ресторана и не время брони, от меня требовалось за полчаса до этого подойти к общежитию медиков, встретить там Валентину и доставить её на извозчике в «Гранд-отель».
– Просто составишь компанию, – заявил Альберт Павлович. – Изображай щенячью влюблённость и смущение из-за дороговизны, с этим ты точно справишься. И не лезь на рожон. Если Валентина попросит подыграть – подыграй, скажет, что ты ей наскучил, – требуй счёт и уходи. На этом всё. Ещё раз повторяю: самому тебе проявлять инициативу не нужно и даже вредно, ты просто часть её легенды. И самое главное: если что-то пойдёт не так, если возникнут вопросы у полиции или коллег, ты просто пригласил девушку в ресторан. Познакомились на Кордоне, встретились в больнице, условились о свидании. Место ты выбрал, решив пустить пыль в глаза. Деньги – выиграл.
– Понял, – кивнул я, хоть на деле терялся в догадках.
– И самое главное – никому ни полслова. Усёк?
Я кивнул, тогда Альберт Павлович вручил мне тридцать рублей, велел расписаться в ведомости и предупредил:
– Деньги подотчётные, потрудись принести счёт.
– Сделаю.
– Теперь второй момент. Ты сегодня дежуришь в патруле или на вахте?