Человек с Золотым Торком (ЛП) - Грин Саймон. Страница 29

Когда мои глаза адаптировались к ярким огням и цветам, я начал узнавать лица в колышущейся толпе: знаменитостей, футболистов, политиков, даже нескольких респектабельных городских бизнесменов, которых дорогой ханжа Мэтью, вероятно, с ужасом обнаружил бы в подобном месте.

Я запомнил эти лица, чтобы потом вспомнить их. И, возможно, немного шантажировать, если с деньгами будет туго.

Ходячий шкаф вернулся с четырьмя членами-основателями группы “Chelsea Lovers”.

Они шли с почти сверхъестественной грацией сквозь бурлящую толпу, которая расступалась перед ними и смыкались за ними, сексонавты не останавливались и даже не замедляли своих действий.

Четыре основателя шествовали по воздуху, властелины собственного пространства, не касаясь ничего, кроме друг друга. Их руки постоянно блуждали по обнажённой плоти партнёров. Они медленно опустились и зависли передо мной, а вышибала вернулся к своей двери. Четыре истинных “Chelsea Lovers”: Дэйв и Энни, Стюарт и Ленни. Двое мужчин и две женщины, но далеко за пределами всего человеческого. Они были инородными, вне всего, с чем я когда-либо сталкивался; из другого измерения.

Им было около шестидесяти, но у них всё ещё были гладкие тела двадцатилетних. Совершенные, как статуи, худые и алчущие, пышущие неестественной энергией, движимые вечным аппетитом, не имеющим ничего общего с едой. Они выглядели так же, как, должно быть выглядели, когда впервые встретились в Челси, во времена “свингующих шестидесятых”, когда Лондон раскачивался, подобно маятнику. Две молодые пары, вышедшие в город и жаждущие новых впечатлений. Они нашли нечто, или оно нашло их, и после этого они уже никогда не были прежними. Они открыли свой первый клуб в маленьком местечке недалеко от Карнаби-стрит, и то, что они там делали, шокировало даже самых закоренелых представителей поколения вседозволенности. С тех пор “Chelsea Lovers” не видели дневного света. Они перемещались с места на место, извещая только посвящённых, путешествуя по тайным подземным ходам под городскими улицами, бесшумно пробираясь сквозь тени подземного города, с его древнеримскими арками, где собираются все злодеи, ради забав и наживы.

Никто и никогда не беспокоил Любовников из Челси. Даже в те времена они были слишком опасны.

Они стояли передо мной, кожа как мел, глаза как дыры в снегу. Бесцветные развевающиеся волосы, фиолетовые губы и бесконечные улыбки, которые ничего не значили, совсем ничего. Они были полностью обнажены, не тронуты пирсингом, татуировками или другими подобными атрибутами. Такие низкие вещи были не для них. Они просто висели в воздухе передо мной, безмолвные и манящие, и тем не менее, они были самыми откровенно сексуальными существами, на которых я когда-либо смотрел. Они оказывали такое же влияние, как первые фотографии обнажённой натуры, которые вы когда-либо видели, первый объект желания, первый парень или девушка, которых вы когда-либо желали, и первая потеря. Я хотел их и боялась их, и одному Богу известно, что бы я сделал, если бы мой Торк не был рядом, чтобы защитить меня от их влияния. Я знал четыре имени, но не знал, кто из них кто. Я не думаю, что кто-то знает больше. Возможно, даже они не знают. Одна из женщин обратилась ко мне. Её голос звучал так, словно в её венах был лёд, а в голове жар.

- Что желаете? Что вас удовлетворит?

Мне пришлось прочистить горло, прежде чем я смог заговорить, и даже тогда мой голос был не таким ровным, как хотелось бы. - Мне нужно проконсультироваться с вашими компьютерами. Мне нужна информация, которой можете обладать только вы.

- Что вы предлагаете в качестве оплаты? - спросил один из мужчин. Его голос был спокойным, весёлым, доверительным и примерно таким же человечным, как паук, пробирающийся по вашей руке. - Возможен, обмен информацией, или деньги, или ваше семя? Вы будете удивлены, что мы можем сделать из вашего семени, которое дано добровольно.

- Информация, - быстро сказал я. Во рту было очень сухо, а ноги дрожали. - Во-первых, секретное место, используемое полевым агентом Друдов, на окраине Лондона. И я дал им адрес гаража, который я только что покинул.

- Во-вторых, имя полевого агента Друда, который только что был объявлен изгоем и находится в бегах здесь, в Лондоне: Эдвин Друд.

Перспектива получить в свои руки нового Друда изгоя, первого за много лет, заставила всех четверых дрожать от восторга. Они поднимались и опускались в воздухе, беззвучно смеясь, а их меловая кожа ярко блестела. Если им удастся соблазнить и подкупить негодяя, то они получат доступ к секретам и информации, которых нет ни у кого другого.

Они приказали мне следовать за ними и поплыли к центру комнаты, медленно опускаясь, пока не стали ступать по телам, которые безостановочно двигались под ними. Я с трудом продвигался за ними, мои ноги скользили на покрытых потом телах. Я уставился прямо перед собой. Вы не можете постоянно опускать глаза и извиняться. И наконец, в самом центре пещерной комнаты четверо основателей “Chelsea Lovers” деловито растолкали людей в стороны, обнажая большое, морщинистое отверстие в полу. Они сделали жест, и оно раскрылось, открыв лишь темноту и внезапный резкий запах, похожий на перегретую корицу. Один за другим они вчетвером спускались в то, что лежало под полом, исчезая в темноте, пока только я не остался стоять, застыв на краю. В конце концов, я просто пожал плечами и прыгнул вслед за ними. В конце концов, это было то, ради чего я пришёл.

И вдруг оказался в ярко освещённом, высокотехнологичном помещении, которое оказалось полной противоположностью всему вышеперечисленному. Это была круглая комната диаметром едва ли двадцать футов, заставленная новейшим компьютерным оборудованием. Но эти компьютеры лопнули, их кремниевое содержимое высыпалось наружу, как плодовые тела, расползлось по стенам и потолку серебряным плющом, и даже свисало вниз в виде инкрустаций, как кремниевые сталактиты. Компьютеры здесь были живыми существами, растущими существами, подпитываемыми сексуальной энергией сверху. Индивидуализм. Порывы кондиционера напоминали тяжёлое дыхание, а экраны мониторов вокруг меня могли быть глазами, ртами или иными отверстиями. Четверо Любовников стояли вместе посреди всего этого и выжидающе смотрели на меня.

- Говорят, что в семье Друд есть предатель, - сказал я. - Я хочу знать всё, что вы знаете об этом.

Они кивнули в жутком унисоне, и один из них ласково провёл рукой по компьютерной консоли. Это было медленное, чувственное прикосновение любовника. Я почувствовал, как на моём лбу выступили бисеринки пота. Нормальные люди не должны сталкиваться с такими вещами, как “Chelsea Lovers”. Просто их присутствие было токсичным для обычных людей. Компьютеры задумчиво жужжали. Влюбленные Челси стояли вместе, в одной позе, даже дышали в унисон. Их глаза не мигали, пока они рассматривали меня. Я чувствовал присутствие, давление в комнате. Желание, потребность, физический императив…

- Зачем всё это? - резко спросил я. - Я имею в виду, всё это. Любовники. Клуб “Kit Kat”. Сексуальная магия и компьютеры. В чём смысл всего этого?

- Апокалипсис, - сказала одна из женщин, и все они улыбнулись чуть шире. - Наконец-то произошла настоящая сексуальная революция. Мы хотим включить в это весь мир. Используя сексуальную магию, компьютерную магию, ритуалы и страсть, инстинкты и логику, плоть и кремний, соединённые вместе немыслимыми способами, чтобы вызвать приливные изменения в самой реальности. Мы сделаем весь мир сексуальным. Мы повсеместно возведём секс в ранг фетиша, приобщим мир, - всё в нём, живое и неживое, наполним мир вечной страстью и желанием. Великолепный, воодушевляющий сексуальный апокалипсис, кульминация истории. Грандиозный трах-бах. Бесконечные ощущения, бесконечные наслаждения… И все мы будем воздавать должное новой плоти, во веки веков…

Она замолчала, когда на всех экранах мониторов одновременно появилось лицо. Компьютеры обнаружили личность нового Друда - изгоя, и это был я.

Моё лицо было на каждой стене, а под ним - моё настоящее имя. Семья открыла миру мою истинную личность. Любовники повернулись как один, чтобы поставить точку… Они больше не улыбались. Каждый из них протянул ко мне свою руку, и желание поразило меня, как удар кулака. Из меня рвался крик, я бился в конвульсиях, когда страсть пылала во мне, как жар, как кошмары, которые снятся, когда поднимается температура и кровь вскипает в мозгу. Я хотел идти к ним, на четвереньках, если потребуется, и поклониться их плоти своей собственной. Я бы умолял, и умер бы за их легчайшее прикосновение, за удовольствие от их благосклонности. Но во мне ещё оставалось достаточно выучки Друдов и гордости, чтобы сдержать их, достаточно, чтобы я смог артикулировать Слова, и тогда моя броня вспыхнула вокруг меня, золотая и великолепная, защищая меня от всех атак. Я попятился назад, внезапно снова став самим собой, как человек, который отшатывается назад с самого края обрыва.