Близость (СИ) - Довлатова Полина. Страница 28

И тут происходит самое странное. Лёгкий порыв ветра проносится между деревьев, подняв вверх ворох влажных листьев и я едва не подпрыгиваю от неожиданности. Я понимаю, что этого просто не может быть… Должно быть галлюцинации, вызванные ударами по голове и сильным эмоциональным потрясением, но я готова поклясться, что в тот момент, когда ветер пронёсся мимо меня, я почувствовала до боли знакомый пряный аромат. Нет… Невозможно… Это просто бред моего больного мозга. Его не может здесь быть, он никаким образом не мог оказаться рядом…невозможно… Пока я нахожусь в смятении от происходящего и пытаюсь выстроить хоть какую-то логическую цепочку, на мою голову вдруг ложится тяжёлая рука. В ужасе замираю, ожидая боли, которую она мне принесёт, но вместо этого, совершенно неожиданно, мужчина начинает аккуратно, я бы даже сказала ласково, гладить мои волосы, а затем я ощущаю как он наклоняется и целует меня в лоб.

Резко распахиваю глаза, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с парой малахитовях глаз. Андрей! Не может этого быть? Значит мне не почудилось? Как он здесь оказался? Как нашёл меня? Куда делись мои мучители?

Открываю рот в попытке задать хотя-бы один из интересующих меня вопросов, но тут же захожусь кашлем от сильного першения в горле. Видимо время, проведённое голой в холодном осеннем лесу не прошло для меня бесследно.

— Тише, девочка. — брат ласково гладит меня по голове. Наклоняется чуть ниже и целует в лоб. А я чувствую, как дрожат его руки, которыми он прикасаться ко мне, ощущаю как и без того бешено колотящееся сердце, заходится в ещё более сумасшедшем приступе тахикардии. — Не надо сейчас ничего говорить. Просто постарайся расслабиться, мы скоро будем дома.

Пытаюсь сглотнуть вязкую слюну, стараясь унять раздирающую боль в горле, но першение не желает проходить.

Судорожно стараюсь вспомнить хоть что-то из последних событий, понять, в какой момент и каким образом брат оказался здесь. Господи, может быть это всё вообще сон? Может быть на самом деле я всё ещё нахожусь в отключке на том же самом месте, где насильники кинули меня, как какую-то тряпичную куклу? Чувствую, как от этих страшных мыслей ледяная волна проходит вверх по позвоночнику. Я так не могу. Я должна убедиться, что это не сон. И где всё-таки те двое мужчин, затащивших меня сюда? Почему я их не слышу? Начинаю слабо ворочаться на руках у Андрея в тщётной попытке заглянуть ему за плечо, но он сильнее прижимает меня к своей груди, не оставляя возможности пошевелиться.

— Прошу тебя, малышка, не двигайся. — слышу его шёпот у самого уха и меня тут же окутывает его горячее дыхание, резко контрастирующее с уличным воздухом, от чего меня начинает непроизвольно трясти.

— Г-где он-ни-ни… — неожиданно холод начинает ощущаться неимоверно сильно. И не смотря на то, что ещё минуту назад я не чувствовала вообще ничего, сейчас он как буд-то пробирается мне в самую душу, от чего зубы начинают непроизвольно стучать, и я не могу внятно говорить. — Ан-ндр-рей… Я х-хочу п-посмотреть. — на этих словах предпринимаю ещё одну попытку заглянуть за спину брата, но он лишь сильнее прижимает мою голову к своему плечу.

— Тебе не нужно туда смотреть, Катя. — голос брата на этот раз звучит жёстко, давая мне понять, что спорить с ним бесполезно.

Почему он не даёт мне посмотреть? Что такого я могу увидеть? Эти мысли пугают меня ещё сильнее, и я непроизвольно всхлипываю, не в силах сдержать подступающие слёзы.

— Всё хорошо, Котёнок. — голос Андрея слегка смягчается — просто не нужно сейчас лишний раз напрягаться, тебе нужно беречь силы.

Катя

Андрей держит меня крепко, но не делает мне больно. Даже наоборот, как-то нежно что ли, аккуратно. Но несмотря на это, я всем своим телом ощущаю, как сильно сейчас напряжены его мышцы.

Мы выбираемся из леса, и я сразу замечаю серебристый внедорожник, стоящий прямо поперёк дороги, как будто его вспешке бросили, не заботясь о том, чтобы припарковать.

Вяло охватываю взглядом машину и тут же напрягаюсь, заметив рядом с ней два силуэта. Абсолютно точно мужских. Господи, это они! Насильники! Значит они не ушли! Ничего ещё не закончилось, сейчас они на нас нападут, и у Андрея не будет против них ни единого шанса, потому что их двое, а он один. В панике подскакиваю на руках у брата и изо всех сил вцепляюсь в ворот его рубашки, сердце стучит как бешеное, отдаваясь, кажется, во всём теле сразу.

— Тихо, Катя, всё хорошо. — голос Андрея иррационально спокоен, учитывая ситуацию. Он разве не понимает, что нас сейчас просто могут убить? В панике я начинаю выдираться из его рук, хотя даже не представляю, что делать дальше. Бежать? Нет, я не смогу. Только, если брат побежит со мной. Но он не станет, знаю, что не будет. И всё равно я отчаянно выдёргиваюсь, но Андрей только сильнее обхватывает меня двумя руками за спину, плотно прижимая к себе.

— Всё хорошо маленькая. — осторожно гладит меня по спине, успокаивая. Аккуратно берёт одной рукой за подбородок и слегка приподнимает лицо, чтобы посмотреть мне в глаза. — Это не они. — словно читая мои мысли, произносит медленно, почти по слогам, будто опасаясь, что в моём состоянии до меня может не дойти смысл его слов. — Ты слышешь меня, Катя? Всё закончилось, их больше нет. Тебе нечего бояться.

Мы подходим к машине. Один из мужчин хочет что-то спросить, но Андрей обрывает его жестом и коротко произносит "Потом". перед нами тут же открывают пассажирскую дверь и брат мягко укладывает меня на заднее сиденье, залезая следом за мной в салон. Мужчины при этом садятся вперёд — один на место водителя, второй на пассажирское.

Андрей поворачивается ко мне, окидывает тяжёлым взглядом с головы до ног, словно сканируя вместо рентгена.

— Катя, мы сейчас поедем в больницу. — он старается говорить мягко, но голос у него при этом твёрдый. Андрей не спрашивает меня, а утверждает.

— Нет, пожалуйста, только не в больницу! — подскакиваю с сидения и хватаю брата за руку — Андрей, умоляю тебя! Я не хочу! Я не смогу! Не смогу там, понимаешь?!

— Тихо, Катя, успокойся. — аккуратно берёт меня за плечи, едва касаясь, боясь причинить дополнительную боль. Всматривается в мои глаза и, судя по всему, улавливает в них панику и мольбу, потому что тяжело вздыхает и, повернув голову к водителю говорит — Антон, едем к дому.

Тут же расслабляюсь и опускаюсь на сидение. Моё тело болит и ноет, я до сих пор чувствую давление в тех частях тела, к которым прикасались насильники. В отчаянии закрываю лицо руками, не в силах сдержать слёз. Боже мой, я до сих пор не могу до конца осознать, что это произошло со мной. Это как чёртов страшный сон, всё кажется каким-то нереальным. Пытаюсь успокоить себя тем, что я хотя-бы не запомнила самого момента насилия. Если это вообще можно назвать успокоением. Господи, о чём я думаю?! Да это же вообще ничего не меняет! Они всё равно сделали это со мной.

Я изо всех сил стараюсь держаться, прячу заплаканное лицо в ладони, стараясь не выдать себя, но плечи всё равно непроизвольно трясёт, выдавая меня с потрохами. Андрей осторожно обнимает меня, притягивая к себе и плотнее запахивая на моей груди свою куртку. Он ничего не говорит, просто плотно прижимает к груди и осторожно поглаживает свободной рукой моё плечо.

Я на столько вымотана и истощена морально и физически, что сознание начинает предательски затуманиваться под мерное укачивание машины. Как бы я ни старалась держать глаза открытыми, веки непроизвольно закрываются, а тело расслабляется и обмякает.

Видимо, стресс вконец вымотал меня, потому что я чувствую себя настолько выжатой и слабой, что не хватает сил даже на то, чтобы открыть глаза, когда автомобиль, наконец, останавливается. Андрей осторожно подхватывает меня на руки и быстро вытаскивает из машины. Я не сопротивляюсь, просто утыкаюсь лицом в его рубашку, в надежде спрятаться там от всего мира. Он думает, что я сплю, потому что я по прежнему не открываю глаз, а моё тело полностью обмякло от слабости.