Злые игры - Васильев Андрей. Страница 6

– Ну, у Антипа характер тоже не сахар, – заметил я. – Это он сейчас более-менее успокоился, а поначалу такой жизни мне давал – что ты! Один раз утюг на ногу сбросил. И не какой-нибудь современный, а старый, паровой. В нем весу знаешь сколько? Да ты и сам должен помнить, какой он был, чего я тебе рассказываю?

– Характеры у всех нас не сахар, знаешь ли, – отпил чаю оперативник. – А вот такие пироги печь – тут талант нужен. Да и Родион твой хоть и болтун, а за тебя в огонь и в воду. Это сразу видно.

– Ленив только без меры, – вздохнул я. – И прожорлив до невозможности. Иногда даже гадаю: куда в него столько еды лезет? Сам-то вроде росточком невелик.

Хлопнула калитка, послышались шаги, и секундой позже к нам подошел Николай.

– Ну, как сходил? – подался вперед Михеев. – Как переговоры прошли?

– Мило и ненавязчиво, – задумчиво произнес Нифонтов, усаживаясь за стол. – Если коротко – услуга за услугу. Она помогает мне, я – ей.

– Это было ясно еще до того, как ты отправился в гости, – хмыкнул его коллега. – Никакого другого развития событий и не предвиделось.

– Пойду в дом, – поднялся на ноги я, сообразив, что при мне Николай товарищу все равно ничего толком не скажет. – Спать пора.

– Доброй ночи, – с признательностью глянул на меня Нифонтов. – Мы еще немного посидим и тоже на бочок.

– Да, надеюсь, вы не против, если я завтра с вами в город отправлюсь? Найдется для меня место в вашем микроавтобусе?

– Мог бы и не спрашивать, – вполне правдоподобно обиделся на меня Михеев. – До подъезда доставим, даже не сомневайся. Не чужие же друг другу люди.

Не чужие, это верно, но, как ни грустно, и не до конца свои, иначе чего бы Нифонтов при мне в секреты стал играть? Особенно если учесть, что именно я ему эти переговоры и устроил?

Впрочем, я в данном случае без претензий. К интимным делам Николая я никаким краем не отношусь, разборки Дарьи Семеновны и Марфы (а речь у этой парочки почти наверняка шла о вендетте, я в этом практически уверен) мне тоже по барабану.

Хотя… Вру. Не совсем так дело обстоит. Запали мне в память слова Карпыча о том, что в старых ведьминских книгах чего только не отыщешь, в том числе и способы снять старые проклятия. Знал старый хрыч, когда, что и кому именно говорить.

Да и Марфа мне по нраву пришлась больше, чем Дара, пусть даже пребывающая ныне в новой покладистой ипостаси. Нет, московская ведьма явно такая же змеюка, как моя соседушка, но с ней договориться, похоже, проще будет. Она, если можно так выразиться, гибче.

Впрочем, может, я и заблуждаюсь. Многие психологи утверждают, что первое впечатление о человеке всегда самое верное, вот только я на личном опыте не раз убеждался в том, что все совсем не так. И со мной, полагаю, согласится куча народу, которая успела поработать в банках или сфере обслуживания.

Короче, нужна помощь родных и близких. Вернее, только близких, родные в данной ситуации мне точно никак не пособят. Они скорее меня опять запрягут землю копать или забор поправлять. К тому же, по-хорошему, мне вообще следовало этих близких еще на той неделе собрать в уютном зале ресторанчика с видом на Яузу, где от пуза напоить пивом и накормить жареными куриными крылышками по старинном баварскому рецепту.

А то ведь не по-нашему выходит, не по-ведьмачьему. Не по-братски.

Вот и совмещу два дела в одном: проставлюсь по прибытии и, может, какой полезной информации о Марфе раздобуду. А там уж приму решение – нужен мне весь этот головняк или нет. И если да, то на чьей стороне я выступать стану.

Впрочем, кое-какие нюансы я решил уточнить еще до отъезда в Москву, потому с утра пораньше заявился под окна Дарьи Семеновны и заорал:

– Эй, соседка, выходи-ка на крыльцо! Солнышко встало, и тебе не след спать!

– Ты же сегодня уезжаешь, верно? – распахнув окно, уточнила у меня старая ведьма. – Да? Вот и славно. Всем хороший ты парень, ведьмак, но очень много от тебя шума.

– Да ладно на меня наговаривать-то. И шума не так уж много, и хорош я не настолько.

– Как же! – всплеснула руками Дара. – Хорош, хорош! Ты добрый, доверчивый и глупый. Куда же еще лучше? По мне, самое то. И не меняйся, касатик, с годами. Не надо!

Умыла меня старая карга. Причем красиво.

– Ну да, прямо моя характеристика, – как можно шире улыбнулся я. – Соседушка, я чего зашел. Рассчитаться бы самое время.

– Сейчас выйду, – пообещала ведьма. – Жди.

Не стану врать, подумал было, что она меня здесь, у калитки, сейчас с полчаса промаринует, но нет, через пару минут старушка подошла ко мне, зябко кутаясь в здоровенную темно-лиловую шаль.

– Кости ломит, – пожаловалась она мне и глянула на небо. – Но оно понятно, как раз днями черемуха зацвела.

– И какая тут взаимосвязь? – озадачился я.

– Прямая, – пояснила бабка. – Зацвела черемуха – жди холодов. Нынче к вечеру хмарь натянет, а завтра с севера ветра холодные задуют. Все, до русальих недель теперь тепла не жди.

– Досадно, – опечалился я. – Впрочем, это тот случай, когда мы сами ничего изменить не можем, потому приходится принимать то, что есть. Да и не за тем я здесь. Дарья Семеновна, позолоти ведьмаку Сашке ручку честно заработанной наградой.

Я придал лицу наивно-наглое выражение и вытянул руку так, чтобы раскрытая ладонь оказалась под самым носом ведьмы.

– Подавись, – ласково проворковала та, достала откуда-то из-под платка миниатюрный узелок и положила его в эту самую ладонь. – Вот все же хваткое у вас поколение, из всего выгоду извлечете. Нет в вас бескорыстия.

– Есть, – возразил ей я, развязывая тряпицу. – Вопрос всегда только в доходности, которую может обеспечить это бескорыстие. Дарья Семеновна, тут точно половина корня? Вроде тот огрызок, что ты мне тогда показывала, побольше был.

– Клянусь Луной – половина, – недовольно буркнула бабка. – Да и какой смысл мне тебя дурить?

– Прямой, какой еще? Как и мне тебя, ради правды. – Я взвесил мандрагыр на ладони. – Н-да, невелик прибыток.

– Смотря для чего. – Дара оперлась локтем на калитку. – Если баб, к примеру, от бесплодия лечить, то тебе этого кусочка на дюжину яловых хватит, а то и поболе. Слышала я, ты таким образом промышлял одно время.

– Случалось, не стану скрывать. – Я зажал кусочек корня пальцами и повертел его влево-вправо. – Жить на что-то было надо. Дарья Семеновна, а возраст у него какой? Сотня лет будет?

– И-и-и, милай! – захихикала старуха. – Если бы у меня эдакое сокровище в закромах имелось, я бы его тебе сроду-роду не предложила. И даже не упомянула бы о том, что оно у меня есть. Такие вещи, как старый мандрагыр или живая вода, – они не для всех, ясно? Они только для себя и больше ни для кого. А этому три десятка лет всего.

– И этот человек упрекал меня в корыстолюбии, – хмыкнул я и завернул огрызок корня в тряпицу. – Хотя, по сути, все верно. Но по факту выходит, что больного человека этот корень на ноги не поставит даже на время?

– Сильно больного? – деловито осведомилась старуха.

– Смертельно. На самой последней грани стоящего.

– Нет, – мотнула седыми космами бабка. – Такого не поставит. И боли ему на время не убавит. Но зато убьет.

– «Зато»! – восхитился я. – Очень оптимистично.

– Остолоп ты, ведьмак, – рассердилась ведьма. – Как ты до сих пор живым остаться сумел, не понимаю. Кхм, да… Так вот, корень, что я тебе дала, у такого хворого сперва боли уберет, после душу ему успокоит, мысли печальные отгонит, радость подарит, а под конец в такой сон погрузит, из которого тот уже никогда не выйдет. Но будет тот сон спокойный, яркий, как в детстве. Что ты скалишься? Сам же знаешь, что перейти из одного мира в другой частенько задача не из простых. Столько всякого-разного человека на этом пути поджидает иногда, что страх берет. Иногда по уму умереть вообще становится самой трудной в жизни задачей, так-то. А самое главное, душа его тут не застрянет, точно отправится туда, куда должно.

– А дозировка? – я подбросил на ладони узелок. – Чтобы уйти без печальных мыслей и с доброй улыбкой на лице?