Не люблю поддавки - Алешина Светлана. Страница 27

Виктор завел мотор и, щадя наши растрепанные чувства и усталые тела, повел машину небыстро и очень бережно.

— Ну наконец-то по домам, — с наслаждением произнесла Маринка, — не знаю, как ты, Оль, а я хочу в ванну и спать. Не могу я больше, особенно после этого кросса по лесам и болотам под пулями снайперов и…

— ..и под минометным обстрелом талибов.

Аллах акбар, — перебила я ее, — а у меня есть предложение.

— О-о-ой, — простонала Маринка и схватилась за голову, — а на этот раз куда? Если на яхте, я, может быть, и соглашусь, а в другое какое место…

— К хозяину яхты заглянем на минутку, — предложила я, — может быть, он уже приехал.

— Зачем он тебе сдался? — потребовала ответа Маринка. — Зачем? Что такого ценного он тебе может сказать? Лучше спроси у меня, я что ни слово, то умность какую-нибудь говорю или полезность! Поехали домой!

— Пусть объяснит наконец, почему он за мной гоняется! — сказала я.

— Да ты сама за собой гоняешься! — заорала Маринка. — Сама! За! Собой! И никак догнать не можешь! А когда догонишь, то тут тебе и крышка будет! Получишь «удуухкуечный нумер», как говорил Лелик из бессмертного фильма «Бриллиантовая рука», только у Бамберга получишь! А я буду тебя иногда навещать по большим праздникам…

Едем домой?

— К Саше, — повторила я.

— Так он тебе все и сказал! Ищи дурака! — крикнула Маринка.

— А ведь есть три свидетеля, готовых подтвердить, что он находился в районе разборки, — вяло сказала я. — Посмотрим, как он на это отреагирует. Если он жив, конечно.

— Хоть бы его убили в этом лесу! — страстно пожелала Маринка. — Мы бы пораньше домой вернулись.

— А вот и нет, — возразила я, — мы бы его подождали, то есть задержались бы. Так что желай, чтобы он оказался живым и здоровым. Или почти здоровым.

Глава 8

Саша был жив. За дверью его квартиры, когда мы позвонили, послышались медленные шаги, и потом тот, кто был за дверью, встал и затаился за глазком. Мне послышалось даже его тяжелое дыхание.

Перед дверью я поставила Маринку, которая, отчасти от накопившегося раздражения, отчасти из хулиганства, повернулась в глазку и состроила рожу, да еще и показала язык.

— Кто там? — раздался хрипловатый голос.

— Вы что, сами не видите? — возмутилась Маринка. — Заставляете дам ждать! Жестокий вы и бессердечный человек!

Загремели и зашелестели замки, и дверь медленно отворилась.

— Что вам нужно? — Саша осторожно высунул нос за дверь и подозрительно посмотрел на Маринку. Я стояла вполоборота к нему, а Виктор вообще справа от меня на ступеньку ниже. Сперва Саша его и не заметил.

Он, то есть Саша, был жив и на самом деле почти здоров. Не пугаясь больше Маринки, он открыл дверь широко и вышел на площадку. Тут-то он увидел и Виктора, но поначалу отнесся к нему спокойно. Не узнал, наверное. На лбу у Саши краснела длинная красная полоса, под глазом — еще одна, пальцы на левой руке были обмотаны нечистыми бинтами.

— Вы к кому? — спросил он и, еще раз осмотрев нас с Маринкой, обратился к Виктору:

— Слышь, братишка, ты ошибся адресом. Я телок не вызывал, это, наверное, в соседнем подъезде Дрюня Мурашов заказывал.

— Мы приехали лично к вам, — сказала Маринка.

— В подарок, что ли? — все не понимал Саша. — А от кого?

Он не узнавал пока ни Маринку, ни меня, так как на природе мы были мало того что при неполном освещении, так еще и в непривычных для нас самих одеяниях. Меня лично в той прическе и в том прикиде, наверное, и Сергей Иванович не узнал бы. Тем более этот бандюган, который и видел-то нас один раз.

Но насчет одного раза получилось, что я и ошиблась, запамятовала, точнее говоря.

— Вы это прекращайте! — напористо сказала Маринка. — Мы вам не проститутки, а журналистки! И нечего тут из себя больного с амнезией строить! А то, не дай бог, энурез начнется! Шутка.

— А разница есть? — спросил Саша, в упор взглянул на меня и сделал шаг назад. Виктор не дал ему закрыть дверь и сразу же вошел в квартиру вслед за хозяином.

— Сейчас узнаете разницу, — посулила Маринка, входя в квартиру за Виктором.

Мне досталась скромная роль арьергарда нашего боевого отряда, но я не огорчилась. Я вошла последней и захлопнула за собой дверь.

Саша стоял в коридоре квартиры, прикрывая забинтованную левую руку, и пытался двусмысленно улыбаться. Мне показалось, что он уже успел несколько раз пожалеть, что отпер дверь и впустил нас.

Наверняка Саша начал уже догадываться, кто именно к нему пришел. Пока только не до конца понимал в полном объеме зачем.

— Вы разве не видите? — спросила я. — Это Ольга Юрьевна Бойкова из «Свидетеля». Не узнаете? Так долго стремиться пообщаться со мною и не…

— Со мною, кстати, тоже, — перебила меня Маринка. Она прошла дальше по коридору и сбросила туфли. — Кухня там? — спросила она.

— А, собственно, в чем дело? — Саша постарался наглостью взять реванш, но у него это не получилось.

— Насчет дела, — сказала Маринка и ткнула пальцем в мою сторону, — это вот к руководству, а мне чаю, а лучше кофе. Кофе у вас есть?

Саша растерянно кивнул.

— Это радует, — брюзгливо произнесла Маринка, — а какой у вас кофе? Имейте в виду, я растворимый не пью — это такая гадость.

Маринка, больше не говоря ни слова, пошла прямо по коридору в кухню и включила там свет.

— Такая гадость, — повторила она, и было слышно, как она распахнула дверцы кухонных шкафчиков.

Саша заметался взглядом от кухни к нам. Не будь с нами Виктора, возможно, он бы повел себя по-другому, но, очевидно, воспоминания о достойном поведении Виктора на берегу славной русской реки сдерживали его.

— А-а-а! — заорала вдруг Маринка из кухни, и я бросилась ей на помощь, оставив у себя за спиной Сашу. Я не опасалась совершенно такой невыгодной диспозиции, потому что рядом с ним оставляла Виктора, ну а уж Виктор проследит за тем, чтобы мне в спину ничего не попало лишнего.

Маринка стояла посередине кухни с пакетом кофейных зерен в руке и топала ногами.

— Что случилось? — спросила я.

— У этого гада здесь тараканы! Тараканы, Оля, представляешь? — Маринка неожиданно разрыдалась, швырнула пакет на стол и сама села на краешек сиденья кухонного уголка.

— Да что с тобой? — спросила и погладила ее по плечу.

— Оля, — зарыдала Маринка, — давай скорее заканчивать всю эту ботву, устала я, не могу больше! Ну сколько же это можно, а? Вчера, сегодня…

Я в ванну хочу, я устала, мне надоело все это хуже маргарина!

— Виктор! — позвала я. — Тащи рейнджера сюда, мы его здесь колоть будем!

В дверях кухни показались Саша с Виктором.

Виктор легонько толкнул Сашу, и тот, сделав большой шаг, остановился перед столом.

— Так вы налетчики? — попытался улыбнуться Саша. — Грабители?

— Заткнись, рожа! — крикнула ему Маринка. — Заткнись, гад! Я уже два дня не обедаю по-настоящему из-за тебя, а теперь, если ты еще будешь хохмить, сразу загремишь на нары суток на тридцать, уж мы это тебе устроим!

— Какие нары? — удивился Саша. — Что это за разговоры такие странные?

— Нормальные разговоры, — буркнула Маринка и посмотрела на меня, — ну ты что молчишь?

Я села за стол и медленно расстегнула свою сумку. Саша не сводил глаз с сумки, словно ожидая, что я оттуда сейчас выну змею или, по меньшей мере, пистолет, но я достала только пачку сигарет, затем зажигалку.

— Виктор, — попросила я, — поставь этого молодого человека передо мною здесь! — Я показала пальцем, и Виктор дернул Сашу на середину кухни, ближе к плите.

— Это еще что такое?! — заорал Саша, но мне вся мизансцена была нужна только для того, чтобы незаметно включить диктофон, лежащий в сумке.

Саша своим собственным криком облегчил мне задачу.

— Это значит, что сейчас мы с вами попробуем договориться, — сказала я, закуривая и кладя свою сумку рядом с собою на сиденье.

— А не пошли бы вы на х… а? — спросил Саша, опасливо косясь на Виктора. — Ворвались ко мне, устроили разгром в квартире! Да я запросто сейчас могу вызвать милицию и сдать вас за хулиганство!