Я стираю свою тень (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич. Страница 20

Петрович в этот день был выходным, а Тамара Львовна вдруг превратилась в саму любезность, будто почувствовала, что я могу уволиться, поставив учет всего магазина под удар. Она специально создавала для меня идеальные условия работы. Накормила завтраком, отпустила на обед, пообещала к зарплате добавить премию, направив мои блуждающие мысли в нужное ей русло.

— Она думает, что при такой девушке ты не сможешь долго здесь работать, — шепнул Андрейка.

— Она тебе сказала? — поинтересовался я.

— Я слышал, как она с директором по телефону общалась. Очень беспокоилась, — коллега смерил меня взглядом. — Ты же не собираешься уходить?

— Ну, нет, вроде, — ответил я неуверенно. — Мысли были, но в отдаленном будущем.

— Без тебя магазину кирдык, — Андрейка приставил указательный и средний палец к кадыку. — Но будь я на твоем месте, я бы выбрал работу поденежнее этой, чтобы удержать такую бабу.

— Айрис не баба.

— Айрис? — Андрейка впервые услышал ее имя. — Она не русская?

— Русская. Из Канады, — соврал я с ходу, растерявшись. — Родители иммигрировали туда, а она решила вернуться на родину предков.

— Прикольно, — Андрейка хмыкнул. — Ясно теперь, почему она тебя выбрала.

— Почему?

— Деньги у нее есть, наверное, выбирала по душе, — коллега усмехнулся. — Так что работу можешь не искать.

— И не собирался.

— Пойду, обрадую Тамару.

— Не вздумай, стукач, профиль заблокирую.

— Я пошутил, — лукаво отмазался Андрейка.

Он, конечно же, доложил Тамаре. Я заметил, как она неожиданно успокоилась и сменила отношение ко мне на привычное. Мне так было даже комфортнее. Я не чувствовал себя обязанным. Ничто не создает у меня на душе такого дискомфорта, как необходимость ответить благодарностью за благодарность.

В этот день я работал во вторую смену. Последним закрыл склад, опечатал и сдал ключи охране. На улице уже было темно и морозно. На дороге, в трех метрах от входа в магазин замерла автомобильная пробка. Народ спешил с работы домой и нервничал из-за аварии, случившейся метрах в пятидесяти впереди. Я сел в машину, как следует прогрел ее и включил сигнал поворота.

Пришлось подождать, прежде чем мне уступили место в пробке. В этот раз я не спешил домой, вел воображаемый диалог с Айрис, убедительно аргументируя ей глупость затеи с детективной работой. Сегодняшний день еще больше убедил меня в том, что я нахожусь на своем месте. Меня боялись потерять, и это льстило. Годы на складе не прошли для него даром. Я стал его неотъемлемой частью, структурообразующей шестеренкой, без которой механизм пошел бы в разнос.

Мне посигналили сзади. Черт, я задумался и не заметил, как машина передо мной уехала вперед метров на двадцать. Я догнал ее. Неожиданно зазвонил телефон. Обычно я не беру трубку на ходу, чтобы не попасть в аварию, но на этот раз взял, потому что стоял на месте. Звонила Айрис, да и кто мне будет звонить еще.

— Ты где, Гордей? Ты должен быть уже дома. С тобой ничего не случилось? — в голосе космической гостьи прозвучала тревога.

— Да тут пробка. Авария на дороге, стоим. Час пик, — мне стало приятно, что Айрис беспокоилась обо мне. Ее беспокойство выглядело намного правдоподобнее беспокойства Тамары Львовны.

— Я попыталась приготовить ужин, — радостно сообщила она. — Нашла рецепт в кулинарной книге.

— И что? — я решил, что попытка закончилась неудачно.

— Жду тебя, чтобы ты оценил, удалось мне или нет.

— Готов дать положительную оценку заочно, за намерение, — мне захотелось добавить еще что-нибудь теплое, но я не смог. Не привык делать комплименты женщинам.

— Заочно не считается. Я очень жду тебя, — она сделала ударение на слово «очень», отчего мне стало как-то волнительно приятно.

Теперь я спешил поскорее выбраться из пробки, и даже пошел на нарушение правил дорожного движения. Мне сигналили оскорбленные водители. Я кому смог, помахал ручкой, кому аварийками, перескочил через пешеходный переход и выбрался через дворы на большую улицу. Через пять минут я стоял у дома.

Как только открылась дверь лифта на моем этаже, в нос ударил непривычный запах выпечки. Из соседней квартиры с мешком мусора вышла тетя Алина, к которой я иногда обращался за солью. Она заиграла ноздрями, как ищейка и бросила на меня подозрительный взгляд.

— Женщину завел? — спросила она.

— Да нет, не женщину, кота, — ответил я и поскорее протиснулся между ней и стеной к своей двери.

Тетя Алина сделала вид, что рассмеялась, но на самом деле ни на секунду не отвела взгляда, пронзая меня встроенным детектором лжи. Я открыл дверь, и как назло, Айрис, услышав разговор, решила встретить меня.

— Я тебя заждалась, Гордей, — заявила она счастливо. В коридоре под потолком плавал сизый дымок с сильным запахом жженой карамели.

Соседка стояла, открыв рот, и смотрела на мою космическую гостью, будто забыла, что собиралась выбросить мусор.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась с ней Айрис.

Я скорее прикрыл дверь. Нездоровое любопытство соседки мне не понравилось. Айрис посмотрела на меня удивленно.

— Милая женщина, — она словно захотела убедить меня в этом.

— Несомненно, милая. Даже очень. Она теперь мозг себе сломает, придумывая тебе несчастную судьбу, которая привела к такому парню, как я.

— К какому такому? — Айрис не поняла иронии.

— А, проехали, — я сморозил глупость, которая могла стать причиной тому, что Айрис начала бы меня сравнивать с другими парнями, делая выбор не в мою пользу. — Что ты приготовила?

— Только не смотри сразу. Иди, вымой руки, и в гостиную.

За один день она смогла превратиться в уютную домохозяйку, осчастливленную возможностью готовить еду. Я был заинтригован, хотя мой нос отчетливо дал мне информацию, что это пирог, который немного перепекся. Однако я сделал вид, что безмерно счастлив, и это так и было.

На журнальном столике стоял накрытый кухонным полотенцем сюрприз. Айрис сияла, как восходящее солнце, видимое с борта космической станции. Можно было подумать, что она не пирог приготовила, а положила под полотенце ключи от моей новой квартиры или дорогой машины. Могло оказаться так, что в ее системе ценностей самостоятельно испеченный пирог стоил намного дороже того, что привыкли ценить земляне.

— Готов? — спросила она меня серьезно.

— Один момент, — я вытер воображаемый пот со лба. — Давай.

Айрис засмеялась, довольная, что я ей подыграл.

— Вуаля, — она подняла полотенце.

Признаться, я ожидал увидеть пирог, мягко говоря, более загорелый. Но нет, он был румяным, самой подходящей кондиции. У меня непроизвольно начали выделяться слюни, которые я шумно сглотнул. Айрис снова рассмеялась, посчитав мою реакцию лучшим комплиментом.

— А с чем он? — спросил я заторможено и потянулся к нему руками.

— Яблоки, апельсиновая цедра, немного корицы и много любви, — Айрис взяла руки нож. — Тебе сколько?

— Любви? — сам не понял, как сорвалось у меня с губ. Я даже покраснел от наглости.

Айрис направила в мою сторону острие ножа.

— И ее тоже. В книге написано, что как бы вы профессионально не готовили, любое блюдо, приготовленное без любви, будет недостаточно вкусным. Любовь — самая яркая приправа, — Айрис произнесла речь томным голосом и в завершение её провела лезвием ножа по языку.

Она снова рассмеялась, заметив, как меня повергла в шок ее сценка.

— Отомри! — приказала она мне. — Это я подсмотрела в твоем телевизоре. Нарезай сам, я принесу чай.

Я порезал пирог на несколько равных кусков. Айрис принесла чашки с чаем и блюдца. Она подождала, когда я попробую. Вкус оказался под стать моим ожиданиям. Всего в меру, начинка нежная и ароматная, тесто пропеченное. Я долго причмокивал, прежде чем сделать комплимент.

— Бесподобно, Айрис. Космически вкусно. Ты прирожденный кулинар.

— Ой, только не космический вкус, — она сморщилась. — Я думаю, даже ваши собачьи консервы намного вкуснее нашей синтетической пасты.