Дети вампира - Калогридис Джинн. Страница 8

На моих глазах Лебо привалил Жужанну к спинке дивана и овладел ею. Я слышал довольный смех сестры; точно шлюха, она крепко обхватила англичанина ногами. Ее атласное платье валялось на другой стороне дивана, накрыв серебристым водопадом физиономию пьяного Лайенса. Невзирая на свое отупение, тот разобрался в происходящем и отчаянно завопил:

– Эй, Лебо, мы так не договаривались!

Кое-как встав на колени, Лайенс пополз к Жужанне.

– Поднимите меня, – проворковала Жужанна, обращаясь к Лебо.

Рослый англичанин поднял ее, словно пушинку. Лайенс подполз к ним, добрался до любовников, выпрямился и...

Боже милосердный, мне стыдно сознавать, что я являлся свидетелем этой оргии. И был не в силах им помешать! Даже не знаю, как назвать мое состояние: ступором, гипнотическим трансом? Я лишь молча наблюдал, как моя сестра, постанывая от боли и наслаждения, позволила Лайенсу присоединиться к безобразной вакханалии. Правда, эти мысли мелькали где-то на границе сознания. Во мне же нарастало возбуждение, но отнюдь не от развратных сцен, разворачивающихся перед моими глазами. Я знал, что скоро, очень скоро утолю свой голод.

Бросив на меня быстрый взгляд, Жужанна заметным кивком головы велела мне приблизиться. К тому времени Лебо, закрыв глаза и запрокинув голову, стонал от наслаждения. По его вьющимся волосам и лицу струился пот. Лебо прижимал Жужанну к груди, а к ее спине привалился Лайенс – сестра находилась между двух англичан, словно в тисках.

Потом Лебо со вздохом отодвинулся.

– Ну как? – томным голосом спросила его Жужанна – Не желаете ли теперь попробовать моего брата?

– Да, – хрипло выдохнул Лебо.

Его лицо исказилось гримасой сладострастия, он закрыл глаза и тут же вновь широко распахнул их. Каким отвратительным огнем горели они!

– Да! – повторил Лебо.

С быстротой хищника я оказался у него за спиной, теперь ничего не подозревающая жертва находилась, будто в капкане, между своих палачей.

Чувствовалось, что Лебо не хотелось расставаться и с Жужанной, но она ловко вывернулась из его объятий. Ее взгляд был полностью сосредоточен на мне.

– Помоги ему, – шепнула она настолько тихо, что ее голос мог услышать только неумерший.

Велико было мое отвращение, но власть взгляда Жужанны, власть ее слов и самого ее присутствия оказалась намного сильнее. Я исполнял чужую волю и сознавал при этом свою полную беспомощность, словно очутился во сне, где хочешь что-то сделать, но не можешь... Я поймал себя на том, что пытаюсь оправдаться. Наверное, так оно и есть.

Нет, не совсем так. Я помню: что-то во мне все-таки противилось и даже возмущалось действиями Жужанны, обращавшейся со мной, как с марионеткой. Конечно, она жестоко лгала, пытаясь убедить меня, будто бы и после превращения осталась все той же милой и наивной Жужей. Но ужаснее всего, что она обладала знаниями и способностями, которых я еще не успел приобрести и которые она применяла, чтобы исполнить приказ Влада: подчинить и уничтожить меня. В лучшем случае (если я все-таки ошибался насчет того, что ее послал В.) она увязла в пучине разврата.

Да простит меня Господь, но я повиновался ей. Я подошел к Лебо и взял его за талию, якобы собираясь доставить ему извращенное наслаждение. Моя ладонь ощутила биение его пульса. Я прижался щекой к его шее (Лебо был выше меня). Сердце англичанина стучало громко и ровно. Меня обдало запахом живого человеческого тела и теплой крови, который едва не привел меня на грань неистовства. Я уже открыл рот...

"Рано!" – мысленно приказала мне Жужа.

Я отчетливо слышал это слово, хотя не видел, чтобы ее губы хотя бы слегка шевельнулись, и покорно замер, обреченный на нескончаемое предвкушение пиршества.

Только тут до меня дошло, что Лебо вторично совокупляется с Жужанной. Наконец он достиг экстаза, вскрикнул и, выгнув спину, уперся в меня. Жужанна всем телом довольно неуклюже подалась за ним (между тем Лайенс упрямо пытался овладеть ею сзади) и вонзила зубы в шею Лебо.

Я почувствовал, что разум вновь подчиняется мне. Меня захлестнула волна ярости, и я последовал примеру сестры.

Я пил его кровь, не в силах оторваться...

Как всегда, кровь была восхитительна. Я вкушал настоящий нектар, дарящий силы, но к привычному вкусу добавился оттенок, совершенно мне незнакомый. Поначалу я решил, что причиной тому выпитое англичанином шампанское (недаром у меня закружилась голова). Однако вскоре я понял: это плотское наслаждение, испытанное Лебо, придало его крови столь необычный привкус. Я вздрогнул, пошатнулся и едва не потерял сознание. Насыщение всегда доставляло мне громадное чувственное удовольствие, но то, что я ощущал сейчас... это переходило все границы. Я буквально упивался его изысканностью.

Помимо экстаза, в котором все еще пребывал несчастный англичанин, я ловил обрывки его мыслей и чувств. Передо мной промелькнуло простое и милое лицо какой-то девушки, потом пронеслись образы седовласых мужчины и женщины. Оказывается, Лебо было стыдно за содеянное – я поймал и эту мысль.

Я мог бы задержаться в его разуме подольше, но находиться рядом с умирающими людьми всегда было для меня мучительно. Я предпочитал убивать своих жертв быстро и аккуратно, не позволяя себе глубоко проникать в их чувства. Сейчас мне требовалась лишь кровь Лебо и его экстаз. Я довольно легко добился желаемого. Когда человек умирает, его воспоминания бледнеют. Все мои жертвы уходили из жизни в состоянии блаженного забытья.

От наших с сестрой ласк и фатальных поцелуев Лебо быстро слабел. Мы с Жужанной, точно голодные звери, впились в него, продолжая высасывать кровь из обмякшего тела. Если бы мы не держали его с обеих сторон, он бы упал, как тряпичная кукла.

Жужанна подняла на меня взгляд. Кровь и чувственные наслаждения опьянили ее. Мы переглянулись, и каждый увидел в глазах другого полное удовлетворение. Оторвавшись от Лебо, Жужанна торопливо шепнула (ее губы и зубы были перепачканы кровью англичанина):

– Ну что, так вкуснее? После этого кровь всегда вкуснее...

Сестра была права, однако сам вопрос меня смутил. Мне, будто совращенной девственнице, не хотелось признаваться, что я и в самом деле испытал удивительное блаженство. Я закрыл глаза и полностью сосредоточился на своих ощущениях. Как же это прекрасно – пить не переставая теплую, пьянящую кровь молодого, сильного человека, смешанную с шампанским и плотским наслаждением...

Крови в жилах Лебо оставалось все меньше. Мне приходилось уже не пить, а высасывать ее. Сердце англичанина постепенно замирало и наконец совсем остановилось.

Лебо был мертв, но я все равно продолжал вытягивать из него остатки крови, забыв, чем мне это грозит. Жужанна с силой, которой не может обладать ни одна смертная женщина, оторвала меня от тела англичанина. Когда мертвый Леборухнул на пол, из моей глотки вырвался звериный рык.

Мне было мало! Я хотел еще! Я в ужасе взглянул на Жужанну. Моя сестра отбивалась от назойливых приставаний Лайенса.

– Этого, мой милый брат, я отдаю тебе целиком, – произнесла она и озорно улыбнулась.

Я подошел к Лайенсу со спины. Шаги мои были нетвердыми – видимо, вино, бурлившее в крови Лебо, частично передалось и мне. Но сейчас я не испытывал мук голода, к тому же у меня прибавилось сил; я стал ловчее. Убийство второй жертвы превратилось в забаву, перспектива которой приятно будоражила меня. Падение Жужанны словно принесло мне свободу, и впервые за все эти месяцы я позволил себе наслаждаться охотой.

Стоя позади своей жертвы, я на секунду замер. Я смотрел из-за толстой, скрюченной спины Лайенса на жемчужный блеск шеи Жужи, на единственный локон ее темных волос, выбившийся из безупречной прически. Как же это было красиво – черный локон на белоснежной коже.

Я утолил первый голод и теперь мог охотиться, не торопясь, получая удовольствие от каждого движения. Но когда я приблизился к Лайенсу вплотную, витавшие вокруг него ароматы вновь разожгли во мне аппетит. Пахло недавним совокуплением, остывающим телом мертвого Лебо, наконец, пахло другим телом – потным и полным горячей крови.