Клятвы и слёзы (ЛП) - Вильденштейн Оливия. Страница 27

— Тебе уже лучше, Ямочки?

Как же неожиданно было услышать своё прозвище. Всё своё детство я слышала и откликалась на него, но я не была уверена в том, что оно мне всё так же нравится. Слыша его, я начинала чувствовать себя ребёнком. Но я ничего не сказала. Я полагала, что для Августа я навсегда осталась маленькой девочкой с косичками, которую он возил в школу и забирал из школы по дороге на работу.

— Несс?

— Хм-м.

Я отпустила губу, которую рефлекторно зажала между своими зубами.

— Тебе уже лучше?

— Да.

Я соврала.

Он приподнял одну бровь, и я добавила своему выражению лица мягкую улыбку.

— Обещаю. Пробежка помогла мне очистить голову.

И хотя, судя по его виду, я не убедила его, он наклонил голову в сторону пикапа и сказал.

— Залезай. Я подброшу тебя обратно в гостиницу.

Он распахнул дверь. Застегнув рубашку, я тяжело опустилась на сиденье и отодвинулась подальше к пассажирской двери. Мои бёдра коснулись поцарапанной кожаной обивки, которая показалась мне грубой и холодной на ощупь.

— Сначала мне нужно заехать в новую квартиру.

Как жаль, что у меня не хватило присутствия духа побежать туда вместо того, чтобы… (я оглядела стоянку)… оказаться там, где я в итоге оказалась.

— Новая квартира?

— Да. Для меня и Джеба. Мы будем жить в городе. В квартире на 13й улице.

Он замедлился на светофоре.

— Вот как? Почему?

— Потому что мой кузен продал гостиницу Эйдану Майклзу.

Август повернулся ко мне, мышцы его живота начали перекатываться в слабом лунном свете. Для того, кто только что пробежал по мокрому лесу, он выглядел невероятно чистым, он был едва покрыт грязью.

В отличие от меня…

Мои бёдра были вымазаны чем-то коричневым, а волосы напоминали дреды. Я убедилась в этом, мельком взглянув на себя в зеркало заднего вида. Я скрутила свои затвердевшие волосы в ещё более толстую верёвку, после чего свернула её и продёрнула концы волос в образовавшуюся петлю, чтобы зафиксировать их.

— Ты шутишь? — прошептал Август.

— Боюсь, что нет.

Август покачал головой, словно пытался уложить в ней эту новую информацию.

— Договор вступает в силу после смерти Эвереста. Держу пари, именно поэтому Лиам считает, что я спасла жизнь своему кузену, — проворчала я. — Чтобы убедиться, что гостиница не перейдёт в другие руки.

Слово "предательство" снова пронзительно прозвучало в моём мозгу. Я прижала кончики пальцев к виску и помассировала его.

— Вообще-то, ты можешь высадить меня у гостиницы. Мне нужно захватить там пару вещей. Квартира ещё не совсем готова к заселению.

Там были матрасы, но не было ни простыней, ни подушек, ни чистящих средств, ни еды.

— Конечно.

Пока мы ехали, я достала телефон из сумки. Экран был заполнен сообщениями. В основном от Эвелин и Сары, но одно из них — пропущенный звонок и голосовое сообщение от Эвереста. Я уронила телефон на колени, затем попыталась схватить его, прежде чем Август смог бы увидеть имя Эвереста среди уведомлений.

— Всё в порядке?

Я заморгала, глядя на него, точно олень в свете фар; хотя я надеялась, что не выгляжу именно так.

— Да. Просто Эвелин беспокоится. Я должна была пойти сегодня ночевать к Фрэнку.

Я позвонила ей, чтобы Август больше не задавал мне вопросов.

— Querida! — воскликнула она, избавив меня от пары децибел слуха. — Ты жива! Dios mio⁵, я думала… я думала. Не делай этого больше с моим бедным corazón⁶, или я не успею состариться!

Я улыбнулась её неистовому выражению чувств и любви, которые сочилась изо всех этих испанских междометий.

— Мне очень жаль. Я ужинала с подругой и потеряла счёт времени. Ты всё ещё в гостинице?

— Я ждала целую вечность, но Фрэнк настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Он сказал, что ты отправилась на пробежку с другом. Мне не нравится, что ты бегаешь по лесу ночью.

Я крепко схватилась за подол фланелевой рубашки.

— Я была в… в своём другом обличии. Ночью для нас безопаснее, чем днём. Кроме того, как и сказал Фрэнк, я была не одна.

— Ты вообще приедешь? Я приготовила тебе постель.

Постель в доме вместе с Эвелин — это было похоже на рай. Я посмотрела на часы на телефоне и съёжилась, заметив, что уже почти половина одиннадцатого. Мне всё ещё нужно было забрать вещи из гостиницы, отвезти их на моё новое место, принять душ и переодеться.

— Могу приехать через час. Это не очень поздно?

— Что это ещё за вопрос? — похоже, она оскорбилась. — Ты что, думаешь, что я не смогу прождать тебя всю ночь?

Её слова наполнили меня любовью.

— Ладно. Буду через час, — сказала я и добавила тихим шёпотом: — Я люблю тебя.

Уже не в первый раз я мысленно поблагодарила Фрэнка за то, что благодаря ему Эвелин стала частью моей жизни. Что бы я без неё делала?

— Но не так сильно, как я люблю тебя, — ответила она.

Повесив трубку, я провела ребром ладони по одному, а затем по другому глазу. Несмотря на то, что я вздремнула в лесу, я чувствовала себя измученной. Несомненно, это было связано с большим количеством коротких ночей и слишком большим количеством напряжённых дней.

Когда пикап затормозил на круговой подъездной дороге у гостиницы, я скомкала свою одежду и сунула её в сумку.

— Спасибо, что нашёл меня, Август.

Я улыбнулась ему, а потом выскочила из машины и захлопнула дверь.

Когда я направилась к входу, я услышала, как захлопнулась другая дверь машины.

Я обернулась и увидела, что Август неторопливо направляется ко мне.

— Что ты делаешь?

Он нахмурился.

— В смысле, что я делаю?

Я посмотрела на припаркованную машину, а потом на него.

— Ты можешь ехать домой.

— Если я уеду домой, как ты доберёшься до своей новой квартиры? А потом к Фрэнку?

Порыв прохладного ветра сорвал аромат сандалового дерева с его кожи и донёс до меня.

Как он мог так хорошо пахнуть после пробежки по лесу? Я не решалась понюхать себя. Я была готова поспорить, что от меня несло высохшим по́том и сырой грязью.

— Я справлюсь, — сказала я, наконец.

На его лице появилась кривая улыбка, которая приподняла один из уголков его губ.

— Как ни странно, у меня не запланировано никаких дел на сегодняшний вечер.

— А-а-а. Ты отменил все свои горячие свидания?

— Мне не впервой, не так ли?

Я улыбнулась.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Я точно знала, о чём он говорил. Когда я ещё жила в Боулдере, я частенько умоляла его сводить меня в кино или боулинг или развести костёр, чтобы пожарить зефирки, не спрашивая, есть ли у него другие планы.

Я не хотела делить Августа с его подружками или друзьями.

Я хотела его всего для себя самой.

Осознание того, какой я была жадной, заставило мою улыбку исчезнуть.

— Прости.

Его брови изогнулись.

— За что?

— За то, что я была таким требовательным и эгоистичным ребёнком.

— Ты не была такой.

— Я пользовалась тобой. Твоей добротой.

— Ямочки…

— Как и сейчас.

Тепло его полуобнажённого тела так плотно окутало меня, что я отступила, а затем толкнула вращающиеся двери.

Эмми, сидевшая за стойкой регистрации, схватилась за грудь.

— Святая матерь Божья, ты только что довела меня до сердечного приступа.

Я знала, что выгляжу ужасно, но чтобы настолько.

— Прости, — робко сказала я.

Она, казалось, не услышала моих извинений, так как сосредоточилась на мужчине позади меня. На её лице появилась ухмылка, такая же яркая, как серебряные кольца, обрамлявшие её ушную раковину.

— И чем это вы занимались? Рестлингом в грязи?

— Эм. Я помогла ему устранить протечку на складе.

Ложь далась мне слишком легко. Чтобы закрепить результат, я помахала своей мокрой одеждой.

— Правда, я мало чем помогла.

— Должно быть, это была очень серьёзная протечка.

Её улыбка дала мне понять, что она не только не купилась на мою глупую историю, но и добавила к ней массу грязных догадок.