Посылка для генерала - Тамоников Александр. Страница 5

Левадин снова крепко пожал Бурову руку и, отшвырнув в сторону окурок, бодро зашагал по набережной. Иван долго смотрел вслед старому товарищу и увидел, как тот, отойдя на значительное расстояние, сбавил шаг с уверенного и бодрого на унылый и неторопливый. «А ведь соврал он мне, – догадался майор. – Нет у него никакой идеи, никто его не примет и не заслушает».

– Гражданин, предъявите документы! – раздался за спиной властный голос.

Буров обернулся. Лейтенант и два сержанта с винтовками – милицейский патруль. С самого начала войны их стало много вокруг Кремля и в тех районах, где располагались советские наркоматы. Лейтенант ждал, настороженно глядя в мужественное лицо незнакомца. Призывной возраст, а не на фронте. «Бронь» оборонного завода? Ответственный работник наркомата? Почему гуляет, когда вся страна трудится не покладая рук? Подозрительно.

Майор вытащил из нагрудного кармана красную книжечку и показал патрульным. При виде крупной надписи на обложке лейтенант сразу же подобрался.

Буров ожидал, что милиционер козырнет и отправится дальше патрулировать район, но, к его приятному удивлению, лейтенант не удовлетворился только корочкой удостоверения. Пришлось открыть красную книжечку и дать возможность начальнику патруля сверить запись и фото обладателя удостоверения с его личностью.

– Прошу прощения, товарищ майор, – козырнул лейтенант. – Служба!

– Все правильно, – одобрительно кивнул Буров, пряча удостоверение в карман.

Он шел по набережной быстрым шагом и думал о своих ребятах. Как неудачно в такое тяжелое время начальство разобщило их слаженную группу. Сам Буров был ранен и почти месяц лечился. Кирилла Митькова оставили в распоряжение управления, а Гробового и Косовича отправили куда-то на Северный Кавказ на усиление.

Старший лейтенант Поляков стал адъютантом генерала Максимова всего три месяца назад. Поначалу он воспринял это назначение чуть ли не как позор. Встретив войну рядовым в Западном Особом военном округе, Андрей со своим подразделением несколько раз выходил из окружения, отражал танковые атаки и шел на восток, отмеряя натруженными ногами километры своей родной земли, которую оставлял врагу. Несколько раз он вместо погибшего командира взвода, а потом и роты поднимал бойцов в контратаки. После легкого ранения его отправили в военное училище.

А потом снова бои, Ржев. Взводный командир Андрей Поляков был трижды в течение месяца ранен, но ни разу не покинул позиции, оставаясь в окопах вместе со своим взводом. Потом его все же свалила лихорадка, появилась угроза заражения крови, и тогда молодого лейтенанта эвакуировали в госпиталь. Назначая его адъютантом, командование оговорилось, что это временно. Однако и эта его должность не курорт, а напряженная и очень важная служба. Как сказал тогда кадровик, старый подполковник: «Адъютант генерала – это его первый помощник по всем вопросам. Это человек, который все знает, все помнит и все может. Иногда – даже заменить генерала в бою. Много таких случаев было и в эту войну, и в прошлую, и в Отечественную 1812 года. Адъютантами всегда назначали самых опытных, самых умных и умелых офицеров. Так-то, сынок!»

Шаги в коридоре заставили Полякова нахмуриться. Эх, война, ну хоть еще пять минут Игорю Викентьевичу дали бы побыть с женой. Неужели нарочный с приказом из штаба армии?

Дверь распахнулась, и на пороге появился оперуполномоченный Смерша капитан Серов.

– Генерал у себя? – небрежно спросил он. – Доложи!

– Это срочно? – осторожно уточнил адъютант. – Просто к Игорю Викентьевичу жена приехала.

– Да ты что? – капитан сделал изумленное лицо. – Вот люди, и дня не могут на войне без баб обойтись.

– Мария Николаевна – майор медицинской службы, – побледнев и еле сдерживая нахлынувшую злость, проговорил Поляков. – Она не баба.

– Малыш, как будто майоры бабами не бывают, – усмехнулся Серов.

– Товарищ капитан! – не выдержал наконец Поляков. – Я попрошу вас воздержаться от такого рода замечаний. Я боевой офицер, а не «малыш»! Я с 41-го года на передовой!

– Ладно, ладно! – усмехнулся Серов. – Я же понимаю, кому-то и здесь надо… служить. Доложите генералу, мне срочно нужно подписать у него бумаги на арестованных и переданных под следствие военнослужащих. Утром за ними придет машина.

– Товарищ капитан, генерал просил его не беспокоить до 23 часов. Если можно, если это не большая срочность, то я просил бы вас отнестись с пониманием к семейному человеку и зайти попозже. Как только уедет Мария Николаевна, я сразу же доложу генералу о вашей просьбе.

Седов смерил адъютанта недовольным взглядом, побарабанил пальцами по черной папке, задумчиво свел брови. Потом молча кивнул и вышел. Поляков потер руками виски и с шумом выдохнул. Есть, конечно, на свете неприятные люди, но чтобы вот так, каждый день сталкиваться с подобными типами – это уже выше его сил. Лучше с немецкими танками. Надо все же снова попробовать подать рапорт. Вот закончу курс уколов и подам. Воспаление, кажется, прошло. Осталась всего неделя. В линейные части, на передовую!

Времени было без пяти минут одиннадцать, когда водитель доложил Полякову, что машина для Марии Николаевны стоит у здания штаба. Тут же из комнаты связи высунулась голова одной из дежурных связисток:

– Товарищ старший лейтенант, генерала Максимова из штаба армии. Срочно!

Когда Максимов, как всегда строгий и подтянутый, бодро спускался по ступеням штаба к машине, к нему торопливо подошел капитан Серов. Генерал глянул на оперативника с неудовольствием, но все же остановился.

Сотрудники войсковой контрразведки Смерш, как и раньше особисты, напрямую командирам частей и соединений не подчинялись. Тем не менее работать приходилось сообща и выстраивать отношения тоже. Нередки были случаи, когда по просьбе командира в его части меняли особиста, который начинал вести себя без должного уважения к человеку старше его по званию, терял гибкость и чувство такта. Однако еще чаще неприятности из-за несложившихся отношений были у самих командиров.

С капитаном Серовым Максимов сталкивался не так часто. Тем не менее успевал ловить в интонациях оперуполномоченного признаки высокомерия, пренебрежения к окружающим. Нет, капитан не пытался давить, не скатывался к откровенному хамству или угрозам. Но Максимов чувствовал в нем человека неприятного и не очень умного. Однако приходилось терпеть. Генерал пока не считал нужным выходить на руководство Смерша армии с просьбой убрать от него Серова, сменить его другим офицером. Трудно будет сформулировать причины. Одними чувствами и предположениями в боевой обстановке не отделаешься. Нужны факты и серьезные аргументы.

– Слушаю вас, товарищ капитан! – сухо сказал Максимов.

– Я просил вашего адъютанта сообщить вам, что мне срочно нужно подписать у вас документы, товарищ генерал. Завтра утром прибудет машина за подследственными – трусами и изменниками.

– Вину каждого установит военный трибунал. Я полагаю, что раньше времени не стоит навешивать на людей ярлыки. Давайте считать всех, о ком вы говорите, подследственными. Ничего с ними не случится. Отправите в другой раз. Меня срочно вызвали в штаб армии.

– Поручите подписать документы вашему заместителю.

– Корпусом командую я! – повысил голос Максимов. – Я лично подпишу документы на каждого бойца и командира. И лично буду держать на контроле ход следствия.

– Это не в ваших полномочиях, – в интонации капитана мелькнуло ехидство.

– Все, что касается моего корпуса вообще и личного состава в частности – в моих полномочиях! – отрезал генерал. – Вы свободны, товарищ капитан!

Под натянутой маскировочной сеткой раскинулся целый палаточный городок. Дымили полевые кухни, прибывали и снова уезжали легковые автомобили начальства, грузовики с имуществом и бойцами. Здесь, на разбомбленном немецком аэродроме подскока были сосредоточены материальная база и командование финальной стадией операции «Конверт».