Между добром и злом (СИ) - Борик Пан. Страница 11

Повсюду были крики, гам, существа носили воду, тушили пожар и в свете огня маска Керифа внушала страх, ужас зарождающийся в центре нутра и распространяющийся по телу; Иосиф зарыдал от беспомощности, хлюпая поломанным носом.

— В наказание за провинность, ты будешь приговорён к суду за то что совершил, за страдания жителей Генбурга. Каждое существо, каждый демон будет кидать в тебя камнями, осыпать оскорблениями и желать скорейшей кончины. Не это ли хорошее наказание для плохого раба?

Он долго мутузил Иосифа и закончив, навис над израненным телом, измученной душой. Слова демона были пропитаны ядом, слышать их было невыносимо. А он всё наседал:

— Ты — ничтожество, отброс, жалкий кусок дерьма. Твоя участь подчинятся как и подобает рабу! Взгляни туда, посмотри на них — демон схватил vir за волосы, поднял голову; кровавая пелена застилала взор Иосифа, но он видел виновников торжества, чья заслуга отныне на его совести — Они будут повешены завтра на рассвете. Ты сделал много плохих вещей Иосиф, право, вся твоя жизнь — одна дурная история. Так будь же благодетелем, и воспользовавшись моим даром, спаси невинные души, помоги провинившимся товарищам.

До homo стали доходить слова демона, он стал связывать события, пусть и с трудом. Пожар. Иосифа и Соня. Вина. Вина теперь на нём, а те двое ни в чём не повинны, ничего не знают и знать не могут. Он должен это сказать, должен спасти их от гнева толпы. И он шептал, шептал о своей вине, но глас рассудка сжимал связки, мешал произнести слова. Иосиф не понял в какой момент демон покинул его, кажется стало легче дышать, а пожар тем временем медленно, но верно тушили. Мужчина поднялся на ноги, далеко не с первой попытки и поплёлся вперёд, туда где кольцом собралась толпа существ; голос его раздался над их головами:

— Я виновен! Это был я! Горе мне, горе, но это был я! Я был это! Я!

Десятки очей вцепились в него, а следом пришла тьма; удары сыпались отовсюду. Люд требовал расплаты. А где-то за толпой рукопожатиями обменивались Кериф и Марко…

***

Когда некто задевает тебя плечом, ты злишься; порою нам наступают на пятки аль на ногу, это так же разжигает огонёк ненависти в нашем сердце; бывает дождь начинается в самый неподходящий момент, и тогда злость берёт верх над радостями жизни. Но то, что испытывала Крузана в этот момент, трудно передать словами. Она была в ярости, готовая выхватить меч и поставить стражников на их законное место. Женщина преследовала их, а те десятком вели Соню и Бенджамина в неизведанное доселе место.

Они прибыли в некое подобие сарая, куда и кинули виновников торжества, заперев дверь крепким засовом. Стража встала по струнке, возложив ладони на навершие мечей, булав, молотов и были готовы применить их для успокоения разгорячившейся авантюристки, за чьей спиной стоял отряд учеников, все кроме пропавшего Иосифа. Она кричала, брызгая слюнями; глаза её пылали страшным огнём, сжигающим не деревню, но прожигающим душу.

— Немедля отпустите их, иначе я вам гуськи по-отрубаю, да палкой по горбам надаю! — Возмущалась Крузана, ей было всё равно виновны ли её ученики; она снова почувствовала тот самый укол самолюбия, который испытала когда король отказался посвящать Иосифа, ссылаясь на уже известные читателю причины.

— Пусть настанет тишина — сказал господин Марко и воздух, накалившийся от негодования женщины, будто бы замер; с собой он принёс спокойствие. — Я не буду перекрикивать кого бы то ни было.

— Это беспредел! — вторила возмущением Ина

— Свободу героям Эверсета! — требовал Клаус; Бэм кивал.

Один лишь Ричи молчал, глаза его по-хитрому щурились, глядя на замок. Крузана была подобием огня, до которого дотрагивается, себе дороже. Женщина говорила громко — она кричала; жестикулировала руками, посылая проклятья на головы всех стражников, кто посмел тронуть её дорогих учеников. Но её пыл остыл, стоило появится Марко; взгляд его был холодный, он будто бы был палачом, что вынесет приговор сидящим в здании. Когда все замолчали, он сказал:

— Все вы слышали, настоящего виновника поймали и казнят на рассвете. Ваши ученики Крузана, были приведены сюда для их же безопасности — губы vir расплылись в хитрой улыбке — Теперь, если вы не против, мы обсудим детали предстоящего задания.

***

Глядя на это ничтожное создание сидящее в углу, трясущиеся, с заплаканными глазами и коллекцией гематом, синяков и кровоподтёков, можно сказать, что Господь создал его для страданий. Что ж, мы остановим рассказ, чтобы уделить внимания герою спасшему Бенджамин и Соню от незавидной участи. В тот час, пока Крузана ругалась со стражами, чтобы вышеупомянутых персон отпустили, Иосиф просиживал заключение в темнице, находящейся под длинным домом барона. Место то было тёмной комнатой, напоминающей погреб; света не было, единственная дверь прочно заперта; надежда покинула это существо, следует заметить уже давно.

Он сидел там, а мыслей у него не было, потому мы берёмся рассуждать за Иосифа обо всём случившемся. Никогда герой наших строк не сделал ничего дурного. Ну может быть разбил пару окон, опрокинул несколько столов да пощупал прелести замужних дам. Да только за это разве избивают до полусмерти, следом грозясь казнить? Навряд ли. Каждая верующая душа возразила бы: «Да он же виновен, вы только поглядите на него!»

И правда, давайте поглядим на события минувших дней. Иосиф был обычным мужчиной из семьи живущей в достатке. Он любил проводить время празднично и зачастую устраивал дебоши в родном городе, что в столице Кельтроно. И всё бы ничего, но как-то раз судьба свела его с Керифом, который подвернулся на его пути, в момент сложного выбора между свободой и взятием замуж невесты с большим приданым. Герой решил рискнуть и заключил контракт с демоном Да только разве это делает из него существо пропащее, пятная душу в нестираемой саже? Пожалуй нет.

Далее он жил под гнётом Керифа и освободился со взмахом клинка Бенджамина. Случилось это год назад и об этом, как помнит читатель, судачил весь Лутергог. Да, мужчина прошёл «крещение сталью» авантюристов используя демонический перстень, сумел внедриться в отряд Крузаны для дел гадких, сказанных устами нечестивыми. Но это в прошлом, то дело минувшее, поросшее былью.

И вот Иосиф снова страдает, душа его несчастна. Он вспоминает товарищей с теплотой, ведь это те, кто был рядом с ним в самые трудные периоды его жизни. Вскоре мужчине стукнет четвёртый десяток и ему больше нет нужды строить иллюзии о светлом будущем. Он решил что возьмёт чужие грехи, чтобы искупить собственные. Да будет так, сказал бы Господ; презабавно — посмеялась бы Владычица Нижнего мира; тому не бывать, коль на свете есть справедливость — вот наши слова!

***

Крузана глядела на господина Марко, как на предателя, будто тот был демоном взобравшимся на небеса. В одночасье женщина подумала, что, таким как он в рядах авантюристов нет места. Ведь — вы поглядите! — да он ведь торговец, обыкновенный купец, что торгует чужими жизнями. Непростительно!

Всё внутри наставницы кипело, но глас рассудка остудил пыл и придал решимости; она понимала, что предстоящий диалог будет не из простых. Однако мысль, что Бенджамина и Соню отпустят, раз виновника нашли, придавал ей уверенность в своей правоте. Она заплатит за разрушения, а после они покинут это богом забытое место! Вместе с Марко они прошли в длинный дом барона, а после зашли в уже знакомый зал, где сидели всё те же личности, отсутствовала разве что жена Витае.

Однако тесть барона разрушил грёзы женщины, заявлением о том, что её ученик, некто Иосиф из Кельтроно был задержан и признан виновным в поджоге. Оправдания какие бы то ни было не принималась. Крузана тут же поглядела на товарища, тот отрицательно покачал головой, а после заговорил и голос его был самым что ни на есть гнусным. То был голос подлеца.

— Уверен господин барон простит нам этот казус, если мы решим его проблемы. Напомню его слова…

— Нет уж, это слишком. — сказал заместитель барона, перебив corvus.