Наследие Черной Воды 2 (СИ) - Артемьев Роман Г.. Страница 2

Кажется, всё верно. Ну, помоляся… А, верно. Уже.

Мир мигнул, стоило мне начать завершающую часть обряда. Отпущенное на свободу заклинание полыхнуло силой и мгновенно начало действовать, стягивая края прокола. Опасный момент — если заклинатель рассчитал неверно и вложенной энергии не хватит, оно начнёт тянуть недостающее из создателя. Отчасти поэтому, не желая в случае ошибки оказаться на Изнанке пустым, я вложился с запасом. Правильно сделал, потому что яркая вспышка силы хоть и забила восприятие, никаких других неприятных последствий не принесла. Я тут же пригнулся, нашаривая рукой на груди амулет и торопливо стараясь проморгаться — остальные органы чувств, в том числе чутьё магии, отказали, даже в ушах стоял непонятно с чего возникший звон.

Впрочем, торопиться оказалось незачем. Вокруг по-прежнему простирались обычные холмы, покрытые пожухшей по осенней поре травой. Никаких признаков Изнанки. Я остался на нужной стороне грани.

Получилось.

Тонкое тело подавало недовольные сигналы, интерпретируемые разумом как щекотка. Вечером, после обряда благодарения перед алтарём, на смену почесыванию придёт боль — Отец Путей наложит свою печать, признавая меня перешедшим на следующий этап взросления. Ксантиппа будет счастлива. Ей редко выпадает возможность похвастаться успехами Дома, а тут такое. Опять лишнее внимание, опять письма-приглашения из других Священных Домов, отказываться от которых с каждым годом сложнее. Да и стоит ли отказываться? Рано или поздно придётся выходить в общество, после инициации можно будет обставить выход на своих условиях.

Так, ладно. Обдумаю по пути домой. Сейчас надо собрать вещи и окружить место простенькими артефактами, чтобы крестьян отпугивали. Влезут ещё в оставшееся после выбросов Изнанки пятно, получат какую-нибудь болячку и обвинят, разумеется, нас. Людям всегда проще обвинить кого-то другого, чем признать собственную дурость.

Глава 1

За прошедшие четыре года Перекресток в чём-то изменился, в чем-то — остался прежним. Людей на улицах по-прежнему много, но среди них появилось больше иностранцев. Структура товаров стала немного иной, среди них теперь преобладает более высокий ценовой сегмент. Запрещенка, которой раньше торговали из-под полы, открыто лежит на прилавках или в витринах респектабельно выглядящих магазинов. Двери церкви на центральной площади закрыты и опечатаны.

Переменам Перекресток полностью обязан королевским властям. Корона давно точила зуб на внутренний чародейный офшор и подумывала придушить его независимость, но встречала сильное сопротивление со стороны влиятельных магических родов. Впрочем, в существовании зоны свободной торговли заинтересованы не только маги — так или иначе с Перекрестком связаны интересы множества влиятельных группировок. Поэтому до поры, до времени Совет успешно сопротивлялся давлению, находя компромисс путём согласия ограничить продажу некоторых товаров или разрешив открыть церковь на территории домена. Однако в преддверии войны правительство продавило-таки жесткие меры и для начала попыталось получить доступ к бухгалтерской документации крупнейших торговцев. Разумеется, ответ не заставил себя ждать. Пришедших налоговиков, для поддержки сопровождаемых магами Министерства и солдатами, встретили пустые арки закрывшихся переходов.

Теперь вместо четырех крупных городов Англии и Шотландии входы-выходы домена ведут в якобы тайные места Ирландии, Франции, Шотландии и Норвегии. Якобы — потому что скрыть их полностью невозможно, о них знают, при острой необходимости правительства их могут перекрыть. Там проходит огромный товаропоток, как его спрячешь? Просто существующее положение дел выгодно слишком многим, чтобы его было легко изменить. К тому же у Перекрестка традиционно крепкие связи на местных уровнях, так что поступающие из Лондона ценные указания игнорируются и принципиально для бизнеса ничего не изменилось. Правда, появилась довольно широкая категория фирм-прослоек, обеспечивающая обмен между местными мастерами и клиентами, но ценник у них довольно умеренный.

Простой человек теперь на Перекресток попасть не может, доступ превратился в своеобразный признак статуса. Средний покупатель стал богаче, как следствие, ширпотреб с прилавков начал исчезать, его место заняли зелья и артефакты уровнем выше. От этого пострадали в первую очередь подмастерья — у них перестали делать покупки. С точки зрения новых посетителей, ничего интересного им подмастерья предложить не могли, а переться на Перекресток ради того, что можно свободно приобрести в Лондоне или Париже, смысла нет. В результате многие лавки закрылись, их хозяева перепрофилировались либо в посредников, обеспечивавших незаконные поставки конечному потребителю на местах, либо занялись исключительно производством, совершенствуя собственное мастерство.

К чести Джошуа Купера, он пошел по второму пути.

— Здравствуйте, мистер Купер, — поздоровался я, закрывая за собой дверь. Лавку зельевар не продал, просто изменил назначение некоторых помещений. — Как ваши дела?

Мужчина поклонился.

— Здравствуйте, мистер Блэкуотер. Спасибо, вроде бы неплохо. Вот, заключил договор на поставку зелий для Розита.

— Кажется, там строят очередную Королевскую верфь?

— Так оно и есть, мистер Блэкуотер. Очень удачно для меня получилось, большой заказ.

В значительной степени своим устойчивым финансовым положением Купер обязан мне. Я по-прежнему предпочитал сдавать собранные во время вылазок на Изнанку ингредиенты ему, тем самым предоставляя возможность варить если не эксклюзивные, то довольно редкие зелья. Или заниматься перепродажей, что тоже деньги приносит. Для меня эти суммы несущественны, общие дела с гоблинами дают на порядок больше. Зато есть кому скидывать всякую мелочевку и благодаря этому узнавать последние новости Перекрестка.

Ещё хорошему человеку помогаю, что тоже важно.

Обмениваясь вежливыми фразами, мы не забывали о деле. Я выкладывал на стол различные травы и предметы, подобранные на Изнанке, Купер их смотрел и оценивал. Последней из сумки появилась на свет стеклянная банка с сидящей в ней крошечной девушкой, смотревшей на нас печальными глазами. От всей её фигурки разило тоской и безнадежностью. Фея-глазоедка.

— Признаться, сэр, у меня сейчас нет достаточной суммы, — сообщил зельевар, осторожно повертев банку в руках. — Фунтов триста, не меньше. Если желаете, готов взять на реализацию.

— Берите. Только держите контейнер подальше от детей, в частности от Розалин. Как она, кстати?

— Хорошо. Учится, готовится к экзаменам, надеется сдать все предметы на А.

— Передайте ей мои лучшие пожелания. Она ещё не задумывалась, кем хочет стать, когда вырастет?

— Её интересы меняются каждый день, — улыбнулся Купер. — Последнее, что я слышал, это работа в министерском Запретном Хранилище. Завтра ещё что-нибудь придумает. Вот, прошу вас — пятьдесят два фунта, шиллинг и два пенса.

К порывам дочурки самостоятельно зарабатывать на жизнь зельевар относится снисходительно, с его точки зрения, дело закончится замужеством и ролью домохозяйки. Тем не менее, он отправил её учиться в школу Обеих Роз, весьма престижное и дорогое место, куда без моего рекомендательного письма девочку вряд ли приняли бы. Вероятно, надеется, что она там найдёт себе подходящего мужа.

То, что проданное потянуло выше полтинника, хорошо — не придется делать крюк в Белые Стены и заходить в банк за деньгами. Нужный мне магазин находится в центральной части, на Рынке, от хозяев только что прилетел вестник с уведомлением о готовности заказа. Чековую книжку я дома оставил, а иных способов безналичного расчета пока не придумали. Я иногда подумываю предложить цвергам разработать аналог банковских карт, но, во-первых, тут требуется куда более высокий уровень знания артефакторики, чем у меня есть сейчас, во-вторых, финансовое сообщество консервативно и к нововведениям относится с настороженностью. Особенно когда эти новшества исходят от кого-то с репутацией Черной Воды.