Ты — моя нежность (СИ) - Невская Анна. Страница 15

При таких обстоятельствах ничего кроме как взять себя в руки и ситуацию под контроль мне не оставалось. И тогда в машине меня просто прорвало. Не знаю, какой триггер в тот момент сработал, возможно, просто присутствие Влада и нахлынувшие воспоминания, но в тот вечер я выплеснула накопившиеся временем обиду и страх… Жаль, что именно Влад стал этому свидетелем. Наверное, перед собой он видел плаксивую дуру, бормотавшую чёрт-те что. Я предъявляла ему обвинения, а потом сама просила за это прощение…

В общем, вела себя неадекватно, ставя и себя, и его в неловкое положение. И всё же… всё же на несколько секунд выпала из реальности, будто оказалась в параллельном мире, вокруг нас образовался абсолютный вакуум, где не было слышно ни возгласов раздражённых водителей, с визгом объезжавших нашу машину, что всё ещё стояла на перекрёстке, ни запаха черри автомобильного ароматизатора, который я ненавидела – он просто испарился из салона… лишь запах горького грейпфрута был слышен, неизменный платоновский аромат. Я, как наркоманка, вдыхала его, продолжая цепляться за крепкие плечи…

Господи, какой позор! Именно с этим чувством в течение недели переступала порог галереи и усердно старалась не смотреть Петре в глаза. Перед ней испытывала невыносимый стыд и глубокое чувство вины. Моё безнравственное поведение в машине заставляло зачислить себя в ряды предателей. Я не имела права вести себя подобным образом.

К сожалению, я прекрасно понимала, что моё состояние может затянуться на долгое время. Как бы я ни руководствовалась здравым смыслом, что не стоит отказываться от работы с такой высокой зарплатой и что вряд ли я найду другую столь интересную должность, прекрасно понимала, что не смогу остаться и вести себя так, будто ничего не произошло.

«Мы взрослые люди и должны прошлое оставить позади»

Конечно, Влад был прав, трудно с ним не согласиться, но… может, ему и не составит никакого труда продолжить свою обычную жизнь, жениться на Петре, создать полноценную семью, только вряд ли мне удастся смотреть на это с равнодушием, держать лицо и улыбаться как ни в чём не бывало.

Решено.

Поиском новой работы я должна заняться как можно скорее.

Глава 17

Петра, как всегда, выглядела потрясающе: безупречное строгое платье, идеальная причёска, волосок к волоску, и только неглубокая морщинка, что прорезала гладкий лоб, выдавала её волнение.

У меня скоро разразится паранойя, потому что первое, что приходит в голову, – это мысль: Петра знает или, по крайней мере, догадывается о моей давно случившейся связи с её женихом.

– Привет, – бодро поздоровалась, стараясь подавить очередной приступ вины перед ней.

Петра сидела за большим глянцевым столом в своём кабинете. Кисло улыбнулась, оторвав взгляд от монитора ноутбука.

Спокойно. Главное – не принимать хмурые взгляды начальницы на свой счёт и не паниковать раньше времени.

– Что случилось? На тебе лица нет, – осторожно спросила.

– Хромов.

– Что с ним?

– Он уходит.

– В смысле, уходит? Куда?

– В «Треугольник». Полянская ещё два месяца назад сделала ему заманчивое предложение. Сегодня об этом узнала. Правда, тогда он отказался, но, видимо, сейчас снова решила заманить его. Не знаю, какой процент она ему предложила, но, судя по его решению, намного больше, чем наш.

Сейчас в речи Петры заметно проявлялся акцент – так происходило каждый раз, когда она нервничала или сильно волновалась, как сейчас, например. И в этом не было ничего удивительного, ведь Виталий Хромов был художником, которому многие отказали в сотрудничестве, и одна лишь Петра решила работать с ним. Результаты были ошеломляющими: через месяц никому неизвестный художник стал одним из самых востребованных в столице. Надо ли уточнять, что это случилось только благодаря Петре? И имея в виду вышеперечисленное, неудивительно, что его поступок приравнивался к предательству.

К сожалению, таковы реалии галерейного бизнеса. Да и не только. Любой бизнес построен на взлётах и падениях, предательстве или, наоборот, сплочённой работе коллектива.

Петра была подавлена и напряжена. Тонкие пальцы, державшие острый карандаш, нервно постукивали им по глянцевой белой поверхности рабочего стола. Блики бриллианта на помолвочном кольце раздражали своим сиянием.

Я отвернулась и подошла к большой корзине нежно-розовых пионов, которую она получила через курьера ещё на прошлой неделе.

«Влад знает, как угодить своей женщине», – горько усмехнулась.

– Наверное, это неизбежно, Петра. К сожалению, твой бизнес не застрахован от подобных ситуаций. – Вынула из букета завядший бутон и отправила его в урну. – Обидно, я понимаю, но, может, это и к лучшему?

Несмотря на скептицизм, который в этот момент выражало лицо Петры, я ей ободряюще улыбнулась и подошла к столу.

– Вместо Хромова придут новые не менее талантливые мастера. К тому же, возможно, пришло время пересмотреть с ними контракты? Всё-таки у нас щадящие условия. Может, стоит, наконец, увеличить сроки сотрудничества и в случае нарушения установить штраф, который отобьёт у них желание переходить к конкурентам?

– А тебе палец в рот не клади, – грустно улыбнулась шефиня. – Штрафы? Я же по-человечески хотела, как лучше. С Виталием же никто не хотел работать, никто в него не верил, одна я дала ему шанс. А он… Это как удар в спину, понимаешь?

– Понимаю, – сипло произнесла, снова отворачиваясь.

Петра обладала бесподобной интуицией, она находила настоящих самородков среди художников, но она была наивна в видении финансовой стороны бизнеса, и рано или поздно ей всё равно бы это боком вышло.

– А знаешь? Возможно, ты права, – заявила моя начальница, решительно захлопывая крышку ноута. – Через полчаса я обедаю с Владом, как раз обсужу с ним этот вопрос.

– Думаю, это прекрасная идея. Уверена, он посоветует, как лучше поступить.

Платонов всегда проявлял инициативу, когда Петра нуждалась в поддержке. Помогал финансово, его юристы и экономисты консультировали девушку. Давал дельные и стоящие советы.

Эх, фрёкен Таубер, повезло тебе с мужиком.

– Как я выгляжу?

Моя начальница критически всматривалась в своё отражение в большом зеркале в серебряной оправе. Взбила пышные волосы, провела ладонями по узким бёдрам, расправляя мягкую ткань ярко-зелёной юбки.

– Выглядишь потрясающе, Петра, – искренне отозвалась. – Сразишь на повал Влада… Романовича.

– Знаешь, что я заметила, Настя? Хоть Влад и является большим эстетом, но для него важны, в первую очередь, внутренние качества человека. А всё это, – она небрежно махнула на своё отражение, – второстепенно.

– Поэтому он тебя и полюбил такую. У тебя большое сердце, – нисколько не лукавила, говоря это. – Ты добрая и отзывчивая.

Петра грустно усмехнулась и подкрасила матовой тёмно-красной помадой губы.

– Полюбил, говоришь? – Закинув косметичку в сумочку, она развернулась и пронзила меня взглядом. – Какая ты всё-таки ещё наивная, sød Stasi. Ну, не смотри на меня так. Неужели ты всё ещё веришь в сказки? Разве такие, как Влад, могут любить?

________________________

sød – милая, Stasi – ласкательно-уменьшительное имя Анастасия на шведский манер (прим. автора)

Глава 18

Утро выдалось насыщенным. К сожалению, событиями отнюдь не приятными. Началось всё с того, что Алиса категорически отказалась есть овсянку. Злиться в такой ситуации стоило только на себя, мне ли не знать, что кашу она предпочитала есть настоявшуюся. А сегодня, как назло, я проспала, впопыхах приготовила завтрак, который, естественно, дочке не пришёлся по вкусу. Ей, видите ли, овсянка показалась чересчур твёрдой. Пришлось отправить ребёнка голодной в садик, и теперь весь день из-за этого сидела как на иголках. Кашу, которую им подавали в детсаде она категорически отказывались есть, поэтому для меня было важно накормить её перед выходом из дома.