Тропа ауберианского траппера (СИ) - Беляев Павел. Страница 18

Большинство клановиков издавали звуки. Слышался говор на инци, на других наречиях, а один доходяга вообще верещал нечто нечленораздельное.

Факел пару минут постоял, оценивая риск. Непохоже было, что кто-то из местных настроен враждебно. Да и мотива нападать у них как будто не было.

— Хуман, хуман! — кричал ближайший клановик.

— Да не хуман, говорю тебе, это вайтатэ, — оспаривал второй.

— Чинк-ки суаза, бэль куани, ах-ах саса оооой! — тараторил третий. Он смотрел не на траппера, а поедал глазами его корабль.

— Урожай не продаём, нет, это на элеватор, — распоряжался четвёртый.

Факел спустился по трапу, шевельнул пальцами, посылая машине сигнал. Трап плавно поднялся, вход накрепко закупорился.

— Что, друзья, — обратился он к собравшимся, — давайте знакомиться.

Трое-четверо уставились на него, но так и не ответили. Другие распределились по территории вокруг корабля, двое уселись прямо на землю играть в какую-то настольную игру, вскоре к ним подсел еще один.

— Н-да, поговорили, — буркнул Факел.

Кишикуа не спешили расходиться. А один — тот, что так заинтересовался кораблем — как-то жалобно заскулил, присел и начал Изменяться. Ноги его удлинились, согнулись назад, как у кузнечика, готового к прыжку. И прыжок не заставил себя ждать: издав громкий вопль, эбрайл взлетел в воздух метра на три. Траектория его «полета» закончилась на корпусе машины. Однако, как только он коснулся обшивки, раздался хлопок электроразряда, и кишикуа, с визгом отскочив, рухнул куда-то за кочку. Пахнуло озоном и паленой шерстью.

— То-то! — сказал Факел соратникам прыгуна. — Корабль под защитой, поняли? Кто тронет — получит больно.

Теперь можно было спокойно отправляться дальше. Кишикуа проводили траппера взглядами.

* * *

Тохесу, как и большинство эбрайлских городов, был окружен крепкой оградой. Где-то ее образовывали стены домов, где-то — бронированный забор или бетонные плиты.

До самых ворот Факела никто не остановил, хотя народу здесь толклось немало. Вот пастухи присматривают за небольшим стадом гомусэр, сами похожие на них. Вот дровосеки стучат топорами в рощице, а несколько поодаль — лесничие копошатся у свежих саженцов. Вот рабочие углубляют колодец. А эти двое пытаются починить заклинивший робот-трактор. Но больше всего кишикуа, по-видимому, не делали ничего общественно полезного: они шатались туда-сюда, молча наблюдали за работниками, спорили, играли или лениво дрались друг с другом.

Траппер беспрепятственно вошел в город и только тогда на него обратили внимание. Рядом с хуманом один за другим возникли три воина. Двое с большими тесаками в кожаных ножнах подошли вплотную и, не говоря ни слова, принялись обнюхивать чужеземца. Третий, баюкая в руках короткий автомат схемы булл-пап, стоял в нескольких шагах.

Факел дал стражникам ощупать себя, положив, однако, руку на кобуру. Когда, фыркая и переминаясь вокруг траппера, кишикуа наконец удовлетворились, один сказал:

— Это потерянный.

— У него оружие, — добавил второй, указав на кобуру Факела.

Все трое уставились на путника. Траппер решил ничего не говорить, пока его не спросят.

— Иди, — сказал третий стражник после длительной паузы.

* * *

Факел шел меж глинобитных, деревянных, пластиковых и прочих домишек. Казалось, что местные строители считали бы оскорблением соорудить что-то похожее на уже стоящее рядом. Или нет? Вот группа хибар, выполненных в едином «стиле». Н-да, никакой системы…

Факел подошел к тройке маляров. Тела их представляли собой двухметровые столбы, у основания которых в четыре стороны упёрлись четыре крепкие ноги. Длинными руками без видимых четких сгибов кишикуа неторопливо красили стены и косяки окон какого-то здания.

— Я вижу вас, работники, — сказал Факел и заметил, что вместо кистей и валиков эбрайлы используют пучки меха, растущие на концах рук. — Скажите, почему вы красите? Что вы с этого получите?

Кишикуа быстро глянули на него и продолжили работать. Один, скривив собачью морду, будто съел что-то противное, прошепелявил:

— Нет, — он громко фыркнул. — Нам не нужна помощь. Поищи другое дело, ты мешаешь.

Немного постояв, Факел пошел дальше. Он посетил мясной цех, автомастерскую, склад, некую стройку, задавая везде одни и те же вопросы. Кишикуа отвечали недоумением («Я не понимаю тебя, чужак, иди») или раздражением, будто боялись, что он отнимет у них любимое дело. Траппер подошел к группе праздно сидящих на солнце полулюдей-полугиен.

— А для вас не нашлось дела? — спросил Факел. — Вступайте в мой кулак, буду щедро платить.

— «Платить» — что это? — встрепенулась одна «гиена».

— Я платила однажды торговцу за отбойный молот, — разъяснила ей другая. — А потом отдала его Рихше, ведь он копал погреб.

— Платить — это такая унылая тупая игра, — заявила третья «гиена».

Всё это начинало раздражать. Конечно, эбрайлы — вообще сложные собеседники, но ведь спрашиваются у них совершенно простые вещи! Траппер уселся в тени обшарпанной стены, достал фляжку с водой.

«Нет, деньги им не нужны, — размышлял Факел. — И личное барахло они не признают как ценность. Свобода от вещей, свобода от связей, свобода от долгов…»

Он щипнул себя за бородку. Нужно найти главного, хоть он-то должен же знать, что-то об их мотивации. Или этого Учителя дове-луккского, будь он проклят.

Траппер поднялся и решительно направился к группе домишек, выглядящих жилыми. Cунулся наугад в несколько хижин. Его не выгоняли — видимо, здесь все дома были общие.

— Кто у вас главный? Исатара или старейшина — где они? — спрашивал он у клановиков.

Но большинство либо не понимало, о ком он говорит, либо указывало в разные стороны. Может, один из них и есть тот, кого он ищет? Выйдя из очередной хибары, Факел побрел через небольшую площадь. «Эти долбаные эбрайлы, — со злобной досадой думал траппер. — Этак я тут застряну».

Внезапно кто-то ощутимо толкнул его в плечо. Сильный бас прогудел с нажимом на первое слово:

— Я Учитель Кишикуа. Зачем ты пришел в Тохесу?

Траппер обернулся. Перед ним предстал невысокий кентавроподобный эбрайл с суровым обезьяньим лицом. Длинные руки и неприкрытый торс бугрились мускулами. Коричневую кожу устилал реденький мех. Грудь украшал узорчатый роговой панцирь. Эбрайл держал наперевес корявую зазубренную алебарду.

— Я Факел Хуман. Хочу побольше узнать о свободном клане Кишикуа.

— Хммм-уаф! Хуман пришел поучиться у кишикуа. Мхмм, — неуловимо с тела эбрайла стали исчезать воинственные черты. — А ну-ка пойдем.

Очень интересно. Эбрайл куда-то зовет. Хочет показать что-то или пристукнуть и сожрать в укромном местечке, чтобы не делиться с остальными? Факел двинул следом, как поступил бы, пожалуй, любой траппер.

Дорога заняла минут двадцать. Они вышли из города и направились по едва заметной тропке. Учитель подал голос только раз, когда мимо протопали трое четырехногих клановиков, несущих тушу огромного чмора.

— Удачная охота, — похвалил Учитель соратников.

— О-хэй! Ага. Уф, — нестройно ответили эбрайлы, а один добавил: — Я выследил жирного чмора, видишь? Мы его добыли.

Учитель не остановился, чтобы дослушать историю, но рассказчик, похоже, не расстроился.

«Поди, будут теперь хвалиться каждому встречному, — Факел невольно проводил процессию взглядом. — А чмор, и правда, хорош. На Корабле ушел бы косарей за пять…»

Жилище Учителя представляло собой пещеру, вход в которую прикрывала внушительная дверь, покрытая дёрном.

— Я никого к себе не пускаю, понимаешь? — значительно сказал Учитель через плечо, возясь сзамком.

«Вот так так! — удивился Факел. — Отшельник пригласил в гости. Я что, типа, Избранный?».

Хотя, строго говоря, этого эбрайла нельзя было назвать отшельником, ведь он появлялся на публике да и жил недалеко от города. Настоящие отшельники — как правило, Старые — полностью отстраняются от мира, чтобы посвятить всего себя некойвыбранной теме.