Няня для главы сыскной полиции (СИ) - Маш Диана. Страница 16

Сглотнув, я подняла на него самый невинный из всех имеющихся в моем арсенале взглядов.

— Но мы же никому не расскажем? — похлопала я ресницами.

Мужчина поморщился и отступил, чтобы выдвинуть стул, сесть и вытянуть свои длинные ноги.

— Хорошо, считайте, что одно из обвинений с вас снято. Но остается второе. И от него не так-то просто отмахнуться.

— Это какое же? — поддалась я вперед уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— На вас поступили три жалобы, Мария Андревна. Обвиняют в мошенничестве, присвоении чужих денег, пустых обещаниях. Как не стыдно такой молодой и красивой барышне заниматься подобными бесчинствами? Вы, наверное, не замужем?

— С чего вы взяли? — слегка опешила я от его последнего вопроса.

— Семейная жизнь, как правило, наводит порядок даже в самых буйных сердцах.

— Мирон Александрович, — прошипела я его имя. — Ваши шовинистические взгляды, оскорбляют весь женский пол. Поверьте, нам — молодым и красивым — совсем не обязательно вешать себе ярмо на шею в виде мужа, чтобы вести праведный образ жизни. А все эти жалобы, о которых вы говорите, без доказательств и гроша ломаного не стоят. Я порядочная женщина и требую к себе уважения!

— Покорнейше прошу простить, если мои слова вас оскорбили, — несмотря на сказанное, виноватым Меньшиков не выглядел. Скорее слегка удивленным моим напором. — По поводу доказательств… не расскажите, чем вы на самом деле занимаетесь?

— Я коуч… учитель, если вам так удобнее.

— Няня? Гувернантка?

— Нет, я учу не детей. Я учу взрослых. Осознанности. Позитиву. Учу людей прислушиваться к себе. Помогаю раскрыть свой потенциал. И все в таком духе.

Мирон около минуты молча следил, как я нервно стучу пальцам по столешнице.

— Значит, люди не зря на вас жаловались, госпожа Вольнова. Вы брали с них деньги за обучение, по сути, продавая… воздух?

Боже, в стране зануд этот мужчина был бы императором!

— Я бы назвала это иначе. Я фея, которая исполняет желания. За денежку, — подмигнула я ему и расплылась в сладкой улыбке. — И прежде, чем вы снова обвините меня в обмане, сообщаю, я никого силой на свои семинары не затаскиваю. Все мои ученики — добровольцы. Сами у них спросите!

— Всенепременно.

11.2

Боже, он словно цитирует комментарии хейтеров в моих соцсетях. «Продаете воздух», «обманываете людей». А я еще считала его интересным.

Токсичный, как и все мужланы!

— Мирон Александрович, — выдохнув, я нацепила на лицо вымученную улыбку, — надеюсь мы закончили, и я могу идти?

— Отнюдь, Мария Андревна, — он будто смеялся надо мной, копируя мой тон. — Куда вы так торопитесь? Мы только начали нашу познавательную беседу. Расскажите мне, как вы дошли до жизни такой?

Еще и издевается, гад!

Сильнее вытянув ноги, он задел мысками своих грязных солдафонских сапог подол моего новенького платья, чем разозлил еще сильнее.

— Да поймите вы уже, это не я такая, это обстоятельства. Как я могу хорошо зарабатывать без вложений? Семья у меня бедная, денег нет. На шее мачеха и младший брат, — как лихо завернула. Вот и пригодились «родственнички». — Я делаю то, что умею лучше всего — учу не отчаиваться! А то, что за это хорошо платят, не является нарушением закона.

— Не отчаиваться, говорите. Это как же? — Меньшиков даже брови сдвинул, притворяясь заинтересованным.

Но я не дура!

— С радостью бы с вами поделилась, Мирон Александрович. Но как-то нечестно по отношению к моим ученикам. Они, значит, деньги за знания платят, а вам все на блюдечке бесплатно преподнеси?

— Да будет вам, барышня, всего-то пара уроков? — усмехнулся он.

— С вами у меня ничего не выйдет, — покачала я головой. — Чтобы по-настоящему проникнуться, у вас должно быть желание. И не поддельное, напускное, а такое, чтобы нутро горело и светились глаза. Ваша цель должна быть реальна. Вы должны понимать, где находится ваша точка А, и как далеко вам от нее до точки Б.

Наконец-то мне удалось пошатнуть его непоколебимую стойкость. Да так, что он аж вперед поддался.

— Что еще за точки такие? О чем вы говорите?

— Точка А, это то, где вы сейчас находитесь. Но не физически, а психологически. А точка Б, это место, где хотите оказаться. Допустим, вы кто? Глава сыскной полиции? И зарабатываете сколько? Сотню рублей в месяц? — назвала я наобум пришедшую в голову сумму. Мужчина не перебивал, продолжая внимательно слушать. — А что, если я вам скажу — это не предел? Что, если вы можете зарабатывать тысячу рублей в месяц? Главное лишь захотеть…

Возникла пауза, в течении которой я ждала привычной реакции. Только вот… ее не последовало.

— Значит, именно на это и покупаются ваши ученики? Умно! Я бы поаплодировал, но руки занята, — они действительно были заняты. Он скрестил их на груди.

— Знаете что! — не выдержав, я подскочила на ноги, положила ладони на столешницу и наклонилась вперед. — Я не обязана сидеть здесь и выслушивать оскорбления. Не верите мне, опросите свидетелей, а я хочу домой!

— Хорошо, Мария Андревна, — Меньшиков тоже поднялся со стула и навис надо мной. Наши лица разделяли считанные сантиметры. — Считайте, что у нас случилась воспитательная беседа. Завтра мои люди опросят ваших учеников, а пока можете идти.

Затопившее с головой облегчение, внешне на мне никак не отразилось. Надеюсь.

Поджав губы, чтобы они, против воли, не растянулись в радостной улыбке, я подхватила юбку и, не прощаясь, бросилась к двери. Но стоило схватиться за ручку, на мое плечо легла тяжелая ладонь.

Как он так быстро и практически бесшумно меня нагнал?

От места прикосновение, вниз, до самой талии, по телу побежали мурашки.

— Маша, — то, как интимно прозвучало мое имя в его устах, произвело на меня странное впечатление. Пульс стал зашкаливать, а ноги едва не подкосились. — Если решите завязать со своим «коуч» ремеслом, я буду рад предложить вам место няни моей дочери. Оно как раз недавно освободилось. А вы, как успел заметить, отлично поладили.

Тяжело сглотнув, я подняла на Мирона удивленный взгляд.

— Вы так просто предлагаете работу женщине, которую собирались арестовать? Неужели по всем Петербурге для вас не нашлось достойной няни? Это же не жену себе выбирать.

— Поверьте, жену выбрать намного проще, — очень проникновенно и со знанием дела произнес он. — Ну так что, вы согласны?

— Послушайте, Мирон… Александрович. Полина прекрасный ребенок. Милый и отзывчивый. Но я не могу быть ее няней. Учить детей — это большая ответственность. Вам лучше поискать кого-нибудь с соответствующим образованием. У меня его, к сожалению, нет.

— А для того, чтобы учить людей «раскрыть свой потенциал», или что вы там им обещаете, есть?

Прикусив губу, я гордо задрала подбородок, отвернулась и вышла, не забыв напоследок хлопнуть дверью.

Вот же…! Уел.

Глава 12. Мелочь пузатая

Вот правду говорят, все мужики — законченные сексисты.

Что в двадцать первом веке. Что сто лет назад. Лозунг один — место женщины на кухне. А попытаешься воспротивиться — поднимут на смех.

Даже Славик, мой продюсер, уж до чего прогрессивная личность, но порой выдавал такое, что хотелось его тихонько придушить. То на встречу с потенциальным инвестором мне лучше не приходить, так как это «мужской разговор». То приходить, но в платье покороче…

Правда, если его заскоки я, по большей части, терпела молча, здоровяк-солдафон своими издевками заставил меня выйти из себя.

Замуж мне, видите ли, надо. У плиты стоять. Детей нянчить. А то придумала тоже… людей обманывать, воздух продавать.

Да они же сами в очередь за этим самым воздухом выстраиваются!

Он-то поди при богатых родителях рос. Да и для должности такой важной уж больно молод еще. Значит, помогли. А меня критиковать вздумал.

Не на ту напал!

Одно не ясно, как у подобного ретрограда могла родиться такая милая крошка? Умная, смышленая, со светлой головой. Не то, что ее папаша. Пещерный человек.