Академия для дур (СИ) - Петренко Евгения. Страница 4

Вспомнив все эти события, я бросила разглядывание одежды и развесила её в своём шкафу. Наша комната выглядела так, как будто разделена зеркалом. Если бы не книги на полке моей соседки, отражения были бы идентичны. На виду ни одной личной вещи, которая бы хоть как-то отражала личность моей соседки. Да и я похоже скоро стану обезличенной, среди таких же институток ДУРА. Свои драгоценности и единственное платье я должна буду оставить в камере хранения, которая находится рядом с библиотекой. Постель я уже застелила. Канцелярию, пока не разбирая, несколькими пакетами отправила в стол. Так же как и свои косметические принадлежности. Потом разберусь. Сейчас же я должна переодеться. Смыть, как мне было сказано, всю косметику, которой, впрочем на мне было минимальное количество, и отправиться за книгами. Я ещё не видела ни единой из своих будущих соучениц. Но платье и требование насчёт отсутствия косметики на лице, наводило на мысль, что наше заведение несколько похоже на монастырь или тюрьму. Вот насчёт строгости режима я ещё не выяснила. Но судя по стерильной чистоте в комнате, никаких милых девичьих безделушек на виду, а так же питания по времени и учёта количества потреблённой пищи, требуют с нас довольно строгой дисциплины.

Академия располагалась в старом королевском замке. Подписывая указ о её создании король пожертвовал это здание для того, что бы подчеркнуть своё личное благоволение к этой затее. В то время как раз была закончена новая королевская резиденция. В новой столице. Саму столицу перенесли подальше к центру страны. Старая, в городе Чанг, находилась слишком близко к орочьей границе. А орки время от времени, как будто периодически впадая в безумство, разражались военными конфликтами то с людьми, то с эльфами, то с оборотнями. Они были так же воинственны как уже уничтоженное в войнах племя кентавров. Это был небольшой народ. Но он совершенно не умел жить в мире с соседями. А земли, которые им принадлежали были лакомым куском для любого народа, поскольку имели прекрасный климат и располагались на морском побережье. Кентавры были физически сильны и оказались прекрасными смелыми воинами. Но магия их была слаба. И между землями кентавров и людей местность изобиловала водными преградами. Причём берега, разделяющих оба народа, рек были выше именно со стороны человеческих границ. И войска кентавров выкашивали магией на переправе. Город, в котором осталась моя семья, был на территории прежде принадлежавшей этому племени. Ближе к тёплому морю и подальше от кровожадных орков перенесли и столицу. Теперь она находилась в бурно развивающемся городе Кадаст.

Академия же осталась в Чанге. В столичных Академиях учились мужчины. А девичью держали подальше. В некотором роде в глуши. Что бы не вызывать недовольство населения послаблениями в отношении к глупым женщинам, которых просто следует держать в узде. Как говорится "глаза не видят, сердце не болит". Замок не казался запутанным или неорганизованным. Большинство его этажей были анфиладами. Когда его реорганизовали в Академию, вдоль осевого прохода выстроили перегородки. И получились два ряда комнат, выходящих в длинный коридор. Из одного дворцового зала вполне получались две комнаты на пару жиличек. Комнаты казались просторными за счёт высоты потолков и высоких стрельчатых окон, которых в каждой комнате было по четыре. Ванные и туалетные комнаты находились посередине между двумя жилыми. То есть на каждых четверых девочек одна. В них находилась тумба на четыре отделения покрытая резной деревянной столешницей их лиственницы. Из неё же были настланы полы в ванных комнатах. На столешнице двойная раковина из кентаврского небьющегося стекла. Из него же два стульчака.

Выглядело это странновато. Кентаврское стекло делается с добавлением бронзы и закаливается магией огня. Эта технология осталась от кентавров, остатки которых ещё какое-то время трудились в рабских ошейниках передавая знания победителям под заклинанием принуждения. Заклинанием пользовались вынуждено. Кетавры, попадая в плен, убивали себя, не желая покоряться врагам. Стекло сохраняло цвет пламени. Так что и умывальники и туалетные стульчаки были яркими, оранжево-красными. Всё остальное в комнатах было белым. Здесь можно было умыться, сходить по нужде, привести себя в порядок. Для этого на стене висело зеркало. Во всю длину тумбы. Баня, как мне пояснила кастелянша одна на этаж. Там можно и попариться раз в неделю и принять душ. Я переодела платье. Своё нарядное повесила на одиночную гардеробную стойку на колёсиках. Драгоценности сложила в шкатулку, замок которой активировала своей печатью и поставила на подножку. Обувь сунула в специальный обувной ящичек под ней. Теперь это всё нужно было довезти до камеры хранения. Для этого нужно было подняться на последний этаж. Я не совсем представляла как подниму это по ступеням. Но оказалось только ходить нужно было по лестнице. Для вещей существовал подъёмник.

Возле этого, совершенно очевидно магического устройства, на стене вмуровали артефакт, который тоже активировался печатью. Когда я поднялась по лестнице, печать пришлось подносить снова. Очевидно, что бы никому не пришло в голову забрать чужое имущество. Я выкатила стойку. Отыскать любое помещение не составляло труда. На каждой из дверей висели таблички с крупными чёткими надписями. Нажав на ручку двери в камеру хранения, я вошла внутрь и отпрянула. Мне навстречу вышел маленький зеленокожий гоблин. Ростом он был мне по грудь. Кожа на лице, оливкового оттенка, сморщена, как печёное яблоко. Коричневые губы, приподнятые выпирающими клыками, складывались в ехидную улыбочку. Видимо, пугать новеньких было его единственным развлечением. Он схватил мою стойку и поволок вдоль ряда узких дверок на которых разными цветами горели бляхи с номерами. Наконец одна из них оказалась белой. Гоблин открыл дверку и вкатил в пустой шкафчик мою стойку. Закрыл дверцу и вытаращился на меня, ни говоря ни слова. Я понятливо провела над бляхой запястьем с печатью. Бляха загорелась тёмно-лиловым светом. На ней появился номер двенадцать. Гоблин удивлённо приподнял брови и скрипучим голосом заявил, что номер и цвет я должна запомнить.

Разобравшись с ценными вещами, я даже порадовалась, что мне не надо думать об их сохранности. Конечно, скорее всего в их комнату тоже допуск по печати, но лучше не задумываться о том что бы не потерять единственные ценности, которые у неё остались. Она краем глаза заметила выражение лица отца и потому была уверена, что даже если она сохранит семейное имя, то уж никаких материальных средств из дому не получит точно. Её отец делец по натуре. Пока он не уверится, что с меня, как с нищего должника, можно получить хоть мешок луковой шелухи, от строптивой дочери не откажется, но и поощрять не станет. Пока не родила матушка других одарённых детей. Если из меня получится хороший маг, может и поймёт отец, что не совсем я бесполезное существо для моей семьи. Только в любом случае, не для того я с головой нырнула в это испытание, что бы дать потом управлять моей жизнью даже собственному отцу.

До библиотеки оказалось буквально пара шагов. Я, напрягшись, отворила тяжёлую створку резной двери. Всё же слишком многое говорило о прежнем назначении здания. То тут, то там, вылезали атрибуты богатого убранства королевской резиденции. А то, что смешивалось оно с довольно аскетичной современной обстановкой, которая тем не менее не была ни примитивной, ни нарочито бедной. Всё выглядело добротно, но без лишнего украшательства. И, конечно, очень чувствовалось, что бытовая магия в этом учебном заведении в чести. Кругом не было ни пылинки. Просто стерильная чистота. Жалко только никакой живости не было в этой атмосфере. А ведь она должна присутствовать в месте, где столько молоденьких девушек.

Возле стойки сидела полукровка сильфиды и человека. Чистокровные сильфиды это элементали воздуха, которые имеют две ипостаси. Во время весеннего пробуждения природы, сильфы обращаются в прекрасных юношей и девушек и пытаются завлечь людей, как сирены. Они желают получить потомство, которое будет иметь душу и физическое тело, сохраняя магию воздуха. Тогда и они сами становятся обычными живыми существами, неотличимыми от людей. За сильфами охотятся маги всех рас. Бестелесных элементалей привязывают к амулетам и заставляют служить, как рабов. Обращённых сильфов и их полукровок можно отличить только по утончённой красоте и сиреневым глазам. Увидев меня, она присмотрелась ко мне и спросила моё имя. Я удивилась, поскольку уже приготовилась манипулировать печатью. Она улыбнулась услышав, видимо то, что ожидала.