Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! (СИ) - Юраш Кристина. Страница 29
- Я нечисть, - прошептала я, ужасаясь этой мысли. – Нечисть! Ни там, ни тут! Короче, полудохлая.
- Подумай сама! Что лучше? Быть вечно молодой красавицей, жить столетиями или состариться и умереть? – с улыбкой спросил Змий, стоя надо мной.
- Эм… - округлила глаза я, чувствуя, как по щеке скатилась слезинка. – С этой стороны я не думала… Тут ответ очевиден! Разумеется, красавицей! Но… Я должна была как-то предугадать! Как-то предвидеть, что ли!
И я снова разревелась. «Куда разгружать?», - крикнули внутри меня мужики с лопатами, глядя на вагоны, подвезших свежую порцию страданий.
Я вздохнула, вытирая слезы бахромой. Нет, он прав, конечно. Человек вряд ли может оборачиваться, дышать под водой, путешествовать по лужам…
Меня резко обняли и прижали к себе. Я честно размазывала сопли по его алой груди, а потом подняла глаза.
Он такой… такой… красивый… Почему я раньше этого не замечала? Или замечала?
Эта мысль поймала меня врасплох. И почему-то ужасно заинтриговала. Я пошатывалась, чувствуя, как меня уводит куда-то в сторону. «Налево!», - хихикнула мысленно я.
- Ты пришел, чтобы меня убить? – спросила я, чувствуя, что грозовые тучи вокруг меня, вдруг стали проясняться. Теперь они были цвета ванили…
Нет, все-таки он красив. И глаза такие, что прямо душу скребут. И страшные и красивые. Прямо, как у котика… Муррр…
Вокруг меня все подплывало, но я смотрела на Змия, который склонился к моим губам. Я даже встала на цыпочки, умоляя, чтобы меня целовали быстрее, а не то упаду.
- Так, - внезапно нахмурился Змий, вглядываясь в мое лицо. Эй! А где мой поцелуй?
Он недоверчиво принюхался, а я уже обиделась.
- Знаешь, - вздохнул он, придерживая меня за подбородок. – Наверное, я бы многое отдал за то, чтобы ты так жаждала моего поцелуя, сердце мое. Да вот только, понимаю, что это не ты.
- Что значит, не я? – удивилась я, качаясь, как тонкая березка на ветру.
Меня отпустили, а я чуть нее упала.
- То и значит, сердце мое, - усмехнулся Змий, проведя рукой по моим волосам. – Я не буду тебя целовать. Поспишь, тогда поговорим.
- Что?! – удивилась я. – Ты что подумал? Я не пила!
Мысли снова запутались.
- И не эти… как его, - почему-то понесло меня. – Пассатижи!
Так, о чем я говорила только что?
Ой, что-то меня штормит! Я прямо чувствую себя лодочкой, в бушующем море.
- Кого ты встретила в лесу? – прищурился Змий.
- Тебя и … эту… Как ее! – сглотнула я, укладываясь на подушку. – Ну эту… Вспомнила! Сири!
- Понятно! – задумчиво усмехнулся Змий, присаживаясь на кровать. – Значит, Сирин.
Я подтянула одеяло себе на грудь, чувствуя, как меня катают невидимые вертолеты. И укачивают, укачивают, укачивают… Так! Не спать! Тут Змий! Мало ли, что у него на уме?
Глава семнадцатая. Лучше стыдно, чем никогда!
Глава семнадцатая. Лучше стыдно, чем никогда!
- Я сожгу эту курицу, - послышался голос Змия. И я вдруг поняла, что пусть он и улыбается. Но нифига не шутит! – Что она сказала? Я спрашиваю! Что она тебе сказала?!
Не понимаю, почему он так паникует! Меня трясли так, что едва дух не вылетел.
Но я его уже не слышала. Откуда-то в моем сознании появилось это слово. Мне кажется, что о нем пела Сирин. Там так хорошо, а здесь так плохо… И там меня никто не любит… А здесь и не надо!
Я видела цветущие сады, яблоню, которая склонилась под тяжестью золотых яблок. Золотую птицу, сидящую на ветке и распевающую песни. Стоило мне присмотреться, как птица подняла голову. Сверху это была девушка с золотыми волосами в золотой короне. Ее лицо озарял стыдливый девичий румянец. Кожа у нее была фарфоровой, а грудь украшали массивные драгоценности. Пела она так, что у меня мурашки по коже бегали туда-сюда.
- Вау! – шептала я, вглядываясь во всю эту красоту вокруг. Золотые яблоки падали на зеленую траву, а небо цвета заката или рассвета напоминало сладкую вату… - Ух ты! Яблочки…
Я шла по зеленой траве босиком, удивляясь, насколько она мягкая и шелковистая. Словно ковер. В листве я увидела Сирин. Если первая птица была как день, то Сирин казалась ночью. Если первая птица напоминала голубя или чайку, то Сирин казалась огромной вороной.
Это было что-то сроди сказочному сну. Я с удивлением смотрела на яблоки, а яблоня склонила ко мне ветку. Огромное золотое яблоко сверкнуло в моей руке, легко отделяясь от ветки.
- Ай! – дернулась я, чувствуя, как меня макают в ледяную воду. – Ааа!!! Пусти!!! Тьфу! Бе!
По моим мокрым волосам стекала вода. Я чувствовала, как меня держат за волосы, окуная в ушат с водой, словно Каштанку! Я могу еще и за ногу укусить, если что!
Сладкое пение, которое утихло на время, тут же снова заполонило все вокруг. Шелковистая трава под ногами обнимала мои лодыжки, оплетясь вокруг них. Золотая яблоня стояла вдалеке. И я снова бежала к ней. И вот уже то самое, волшебное яблочко, которое протягивает под песню мне сама яблонька. Я сорвала его, поднесла ко рту и…
- Ырррр! Тьфу! – сплюнула я фонтанчик, как кит. Я требую немедленно освободить кита Вилли! И оставить его в покое! Пытаясь отдышаться, я плевалась водой. Мокрые волосы облепили мое лицо, пока я тяжело дышала и плевалась. Никакого яблочка в руке не было! Мои руки были связаны.
- Ты какой-то неправильный Змий, - прошептала я, пытаясь в него плюнуть. Но получилось, что высморкалась. – Ты наоборот должен яблочко мне предложить!
Снова послышалась песня, а я отключилась.
Где-то, словно на ухо, орал петух. Я вспоминала книгу «100 рецептов из курицы», мысленно крутя фарш на мясорубке.
- Ой, - дернулась я, видя, что привязана к кровати. Головная боль заставила меня поморщиться.
- Очнулась? – послышался голос Змия. Он спал сидя возле кровати. Я увидела шнурок, обвязанный вокруг моей ноги.
- Это что еще за? – возмутилась я, отслеживая, куда ведет веревочка. Веревочка была в руках Змия. На полу валялся перевернутый ушат с водой. Мокрое пятно на полу утекало под печку. Печка выглядела так, словно после бомбежки. Знаете, руины показывают, а там печка сохранилась.
Зато у скатерти появилась половая жизнь! Она лежала на полу и исполняла обязанности половой тряпки.
Стул подпирал дверь, а занавески на оконце были оторваны. Окно, примерно полметра на полметра, было выбито. И оттуда веяло болотистой прохладой.
- А что вчера было? – спросила я, проверяя себя. Рубаха на мне была изодрана так, словно я сходила на свидание с маньяками.
- Спроси лучше, чего вчера не было, - ответил Змий, вставая. Его дорогая одежда выглядела не лучше.
- Это все я, да? – спросила я, не веря в то, что у меня открылись такие таланты. – Или здесь кто-то был?
Мне все еще хотелось верить, что я вовсе не при чем!
- Так как меня зовут? – спросил Змий, пока я пыталась зубами разгрызть узел на руках.
- Козел, вот ты кто! – ответила я, почесав веревкой нос. Ну как же голова болит! Хочу быть всадником без головы, ей богу!
- Значит, можно отвязывать, - усмехнулся Змий. Узел на моих руках исчез, а я растерла запяться.
- Доброе утречко, - послышался елейный голосок печки.
- Доброе утречко, - таким же елейным голоском отозвалась скатерть. – Как спалоси-и-и? А я вот тут кушать уже готовлю! Все свеженькое, с пылу, с жару!
- Так, мне кто-нибудь расскажет, что вообще здесь происходит? – прищурилась я, снова глядя на окно. – Это кто сделал?
- А как ты думаешь? – послышался голос Змия. Он оседлал мой стул. Вид у него был еще тот. На щеке сохранился след от когтей. Отчетливый такой. Словно он купал кошку, вовремя раскусившую хитрый маневр хозяина и решившую умереть грязной!
- Ничего не понимаю, - простонала я, тряся головой. – И не помню!
Змий сидел, любуясь на меня со стороны. Он подложил кулак себе под раненную щеку и усмехался.
- Нет, только не надо говорить, что это все я! – тут же возмутилась я, глядя на сквозную вентиляцию своей рубашки. – Меня что? Расстреливали в упор? Ладно!