Академия Нави. Лучше стыдно, чем никогда! (СИ) - Юраш Кристина. Страница 31

- Дала она какой-то водицы. И улетела в окно, - произнес Змий. Я вспомнила состояние Сирин, которое показывало блюдце.

- Сама? – на всякий случай уточнила я. – Сама улетела?

- Конечно сама! Летела она сама, - вздохнул Змий. И тут же усмехнулся. – А вот взлетала с моей помощью.  Не переживай. Она уже о тебе забыла. Я же говорю тебе, память у нее девичья.

 Картинка исчезла. Я понимала, что сижу на коленях у Змия, а он осторожно, чтобы не вызвать лишних подозрений притягивает меня к себе все ближе и ближе. Его руки оплетают меня, не давая мне ни единого шанса.

- Ты что? Опять? – ужаснулась я, пытаясь вскочить. Мысленно, я уже вскочила и огрела его сковородкой, что валялась под ногами. «Не бери в голову! Лучше давай в нее!», - зачесались руки.

- Почто ты меня гонишь, сердце мое? – спросил Змий, оставляя тревожный поцелуй на моем плече.

- А то ты не знаешь? - вздохнула я, пытаясь развязать узел его пальцев на своей талии. Но замок из рук казался железным. – Может, не надо? А? Давай ты просто не будешь летать ко мне и все? Ну не надо так делать!

 Я подернула плечом, чувствуя поцелуй на своей шее. «Смерть взяла твой след!», - пронеслось в голове, пока я чувствовала, как мои губы раздвигают сладким и глубоким поцелуем. А вместе с ним куда-то вылетает мое сердце.

 - Может, не надо? – всхлипнула я, обнимая его голову. – Змиюшка, ну не надо, а?

«Свет сожгу, моей будешь!», - пронесся в памяти голос. И в этот момент я отпрянула, задыхаясь. Я смотрела внимательно в змеиные глаза. Болотные с черной волосинкой зрачка, в обрамлении красивых ресниц. Холодные и страшные. Они смотрели на меня, пока  мое сердце дрожало в груди.

Внезапно прокричал петух, а я едва не подпрыгнула.

- Мне п-п-пора! – занервничала я, глядя на лужу на полу. – У меня занятия! Я и так уже не отличница… И даже не хорошистка… Я, скорее, удовлетворительница... Так, не мешай мне! Я на пары собираюсь!

Сердце заходилось, из дрожащих рук все валилось на пол. Я посмотрела на свое отражение, дрожащей рукой пытаясь прижать волосы к голове. А то мне только гнезда на голове не хватало для поехавшей кукушки!

- Что не так, сердце мое? – спросил Змий, сощурив глаза.

- Все т-т-так! – дернулась я, чувствуя, как близка была к своей погибели. – Все хорошо!

Глава восемнадцатая. Право налево

Глава восемнадцатая. Право налево

Я помолчала.

- П-п-просто… - я даже не знала, как ему сказать. – Просто я думаю о том, сколько же нас у тебя было? И ты всем говорил одно и тоже…

Мне казалось, что это мой последний шанс спасти себя. Чем чаще я его вижу, тем больше чувствую, что не могу сопротивляться! Это словно чары какие-то…

- О чем ты, сердце мое? – спросил Змий, наклонив голову на бок. Я посмотрела, не зашевелились ли еще две … головы.

- Скольких ты еще называл «сердце мое»? – спросила я, чувствуя, как сжимается сердце. – Сотни? Тысячи?

- Ты у меня единственная, - послышался голос Змия, а он смотрел прямо мне в глаза. – Сколько бы ни было до, ты  - единственная.

- И вот как мне тебе поверить? – спросила я, убирая его золотые волосы с красивых скул. – Как мне поверить тебе, глядя в глаза змеиные? Каждой ты говорил одно и тоже. И каждая верила. И где же они теперь?

Мне почему-то стало больно, как никогда. Змий молчал. Я смотрела на Змия, чувствуя, что он даже не шевельнулся.

- Вот видишь… Понимаешь, - вздохнула я, чувствуя, как сжимается сердце. А рука сама убирала прядь волос с его лица.  – Мне очень сложно поверить мужчинам… А тебе тем более.

Я почувствовала, как слова встали комом в горле.

- Мне… очень хотелось бы… тебе поверить… - продолжила я, проглотив комок в горле. – Сколько раз ты повторял эти слова? Мне страшно представить, сколько раз ты говорил одно и тоже. И ведь каждая верила, что она единственная, любимая. А на самом деле…

Мне казалось, что даже пылинки зависли в воздухе, пока я смотрела в змеиные глаза.

- Откуда тебе знать, что на сердце у меня? – спросил Змий, не отводя взгляда. – Откуда тебе знать, что я другим говорил, сердце мое?

- Знаешь, Змиюшка, - ком снова сжался в горле, пока я захлебывалась словами. Пришлось сделать паузу, чтобы проглотить ком поглубже. –  Боюсь, что я тебе не верю…

- А ты попробуй поверить, сердце мое, - его голос убаюкивал.

Мне пришлось отвернуться, чтобы он не видел, как дрожат мои руки.

- Боюсь, что ты тратишь время зря, - прошептала я через силу. – Я вряд ли смогу тебе поверить…  Ты предлагаешь мне большую чистую любовь, хотя…

- Я предлагаю тебе большую нечистую любовь. Не забывай, что я – нечисть, - послышался голос Змия.

Когда я обернулась, Змия уже не было. А в печке вспыхнуло пламя, тут же погаснув.

- Ой, - выдохнула я, взывая к своему сердцу. Оно отчего-то пыталось куда-то убежать, и мне приходилось придерживать его рукой.  Новая рубаха налезла на тело, а я сидела и ждала следующего петуха, чтобы идти на пару.

Время шло, я листала книгу про нечисть. Часть страниц была вырвана. Видимо, кто-то из нечисти, прочитал про себя и обиделся. Прочитала многое про русалок.

- Неужели у меня со спины видны внутренние органы? – занервничала я, крутясь перед зеркалом вместе с книгой. Да вроде бы нет! С чего они взяли?

Мне нужно было как-то занять голову, чтобы не думать о Змие. Я стала ловить себя на мысли, что думаю о нем все чаще и чаще.

- Так, прекрати! – сморщила я нос, глядя на свое отражение. – Выбрось его из головы! Тебе что? Неприятностей мало?

Пока я сидела без дела, уныло попивая холодный чай без сахара и грызя сушку, мои мысли все возвращались к Змию. Я поймала себя на мысли, если бы у кошки были золотые волосы, то она была бы похожа на Змия…

Я чуть не поперхнулась чаем.

- Прекрати о нем думать! – приказала я себе, похлопав себя по щекам. – Думай о… Мухах! Мухи – это такие маленькие жужжащие насекомые, которые летают…

Поймала я себя на мысли, что если бы у мухи были покрупнее и не только влетали в печку, то это было бы похоже…

 - Ммм, - простонала я, хватаясь за голову. Ни на чем нельзя сосредоточиться! Интересно, где он сейчас?

Сердце предательски екнуло, как только перед глазами встала знакомая фигура, и лихо тряхнув золотыми кудрями. Мне кажется, или я…

Я подошла к старинному зеркалу, прижав руки к пылающим щекам.

- Влюбилась? – спросила я у себя, тут же замотав головой. – Нет! Не может быть! Только не в него!

Кое-как я успокоила себя, делая глубокие вдохи. Нет, ни в коем случае! Я не могла в него влюбиться! Мы слишком мало друг друга знаем! К тому же я решила в будущем влюбляться только в пессимистов. Они заранее знают, что наши отношения обречены!

- По - крайней мере, наши отношения не зашли так далеко, чтобы подумывать о белых тапочках, - успокоила я себя, умываясь прохладной водой и вытираясь скатертью

- Да сколько можно! – проворчала скатерть. – Я уже кем только не была! И ковриком, и полотенцем! Я – скатерть! Скатерть! Самобранка! А не носовой платок!

-Ниже? Ниже только тряпка в гараже, чтобы вытирать потные волосатые мускулистые руки, только что побывавшие в недрах боевого коня, - вздохнула я.

Все, надоело! Превращусь в ежика, уйду в лес, вырою себе норку и буду  вежливо спрашивать у всех прохожих, который час. Чтобы все, кто проходили мимо чувствовали: «Туалет я не нашел, но процесс уже пошел!». Буду нести спорт в массы! 

Очень надеюсь, что сейчас не придется прыгать через нож!  И перебегать магистраль с криком: "Крепче за шоферку держись, баран!". Интересно, а где здесь можно поужасаться расписанию? Чтобы знать, к чему готовить нервную систему.

Холодная вода взбодрила. Я выплюнула воду фонтанчиком, неуклюже выползая на сушу. Русалки были уже почти в сборе. Пока что меня пугало болото и избушка, как «Титаник», затонувшая наполовину.  Мы стояли и что-то ждали.

Или чего-то. Так или иначе, преподаватель задерживался.