Одержимость мастера (СИ) - Холин Алиса. Страница 9

Она пыталась вдеть нитку в иголку, но руки у нее дрожали.

— Кто же тогда? — спросила я и, снова наполнив водой свою кружку, протянула ее тете Ойле. Та залпом ее осушила.

Мошенником здоровяк мне не показался. Денег-то у нас все равно нет, рассчитывать не на кого. Может, и стоило своими глазами хотя бы посмотреть, что они предлагают? Но этих размышлений вслух говорить не стала, тетушке виднее.

Как мне показалось, вода тете Ойле помогла, она выдохнула и хоть немного успокоилась. Я подошла к плите. На ней лежала деревянная дощечка, где тетя начала и бросила резать хлеб. Рядом сыр и кусок вареной ветчины. Я взяла нож и принялась нарезать бутерброды.

— Не в «Счастливый дом» Дин Дона хотят отвезти. — Тетя сидела ко мне вполоборота, и я заметила, как ее губы сжались в тонкую линию и побелели. — Это точно.

Моя рука с ножом повисла в воздухе.

— О чем ты, тетушка? — спросила я.

За годы, что они с Дин Доном живут вдвоем, тетя Ойле не привыкла чувствовать себя в безопасности. Должно же быть этому рациональное объяснение. Почему стандартный визит социального работника вывел ее из себя?

— Мон, дорогая, думаю, разговор этот лучше не начинать, — съехала с темы тетя. — Меньше знаешь, крепче спишь.

Ну, конечно! Снова сработали ее защитные механизмы, и тетушка, словно ракушка, закрыла свои створки от окружающего мира. Она собрала с обеденного стола отремонтированное за ночь вечернее платье и уложила его в холщовую сумку — видимо, один заказ готов. Из другой сумки, что стояла под столом, она достала новое. Разложила на столе наряд с пышными красными юбками и черными гипюровыми рюшами. Деловито нацепила на нос очки в круглой роговой оправе и принялась за починку.

В тишине прошла пара минут.

Я уже и не ждала, что тетя что-то скажет, когда она гневно отбросила платье и стукнула кулаком по столу. От неожиданности я вздрогнула и оглянулась.

— Вот нашел же он нас! — воскликнула тетя. — Вычислил, гад!

Я оставила бутерброды и встала у стены возле тети. Ее красивое, но заплаканное лицо, казалось, сделалось серым. На лбу появилась вертикальная складка. Ее улыбка всегда была искренней, почти детской, но сейчас губы тети натянулись, прикрывая зубы. Перемена, произошедшая в ней, показалась мне разительной. Теперь в ее взгляде было столько ярости, что от страха у меня защимило в сердце.

— Тетушка, ничего не понимаю, — тихонько, чтобы не спугнуть ее откровения, сказала я.

— А что тут понимать? — отрезала она. — Отец его.

— Отец Дин Дона? Я ничего об этом не знаю.

Тетушка тяжело вздохнула и, снова умолкнув, взяла платье и начала зашивать шелковый лиф, разошедшийся по боковому шву. Я прислонилась затылком к кирпичной стене, наблюдая за ловкими пальцами тетушки: на глазах из непригодного одеяния она творила чудеса — ни одного ремонтного шва не разглядеть.

Тишину разрезал и удалился вой сирены.

Я уже собралась вернуться и закончить с бутербродами на завтрак, как вдруг, не поднимая от работы глаз, тетя заговорила:

— Девчонкой устроилась работать в аквалабораторию, аквариумы мыла во вторую смену. Вдруг повадился один. Конфетами угощал, потом позвал в роскошную ресторацию, подарил несколько нарядов, на доктора обещал выучить, говорил, у меня к этому предрасположенность. В общем, влюбилась я безоглядно, страстно, казалось, на всю жизнь. Уж не знаю, чем он занимался, но все пытался вывести у русалок аквамариновые глаза. Ему зачем-то нужны были именно аквамариновые.

— Как у Дин Дона? — спросила я.

— Как у Дин Дона, — повторила за мной тетушка Ойле. — Уж как он обрадовался, когда узнал, что у нас будет ребенок! Я поначалу тоже. Думала, ну вот, нашла свое счастье, а он словно одержимый стал — был уверен, что родится амфибия и непременно с аквамариновыми глазами. Какая мать отдаст своего ребенка на опыты?

По выражению ее заплаканных глаз было понятно, что никому на свете своего сына она в обиду не даст.

Я согласно кивнула.

— Как же ты его уговорила не забирать Дин Дона?

— Сбежала. Пряталась. Он сына никогда в жизни не видел. Но, видно, вычислил нас. Дай бог, чтобы у нас был месяц.

Тетя набрала полную грудь воздуха и превратилась в человека, точно знающего, что делать.

— Мон, — начала она. Глаза ее были полны решимости, — если работать без передыха, за месяц я накоплю денег, и мы сможем сменить адрес. Пусть тогда ищет сколько влезет. Уедем вон из Москинска.

В мгновение мне представился неприметный домик на берегу одного из многочисленных притоков Алура. Или наоборот, ближе к устью, где неспокойные речные воды впадают в Суровое море. Вот там — настоящее раздолье для Дин Дона!

— Я помогу. Тоже найду работу. Я тоже хочу отсюда уехать…

Тетя горько усмехнулась.

— В городе страшная безработица, месяц будешь искать, не найдешь. Справимся. Больше заказов буду брать.

Тетя будет ночами не спать, а я сидеть на кухне и объедать? Со стипендии оставалось несколько эйри, эти все деньги я ей отдам. А потом найду работу. Не может быть, чтобы во всем Северном Москинске мне не нашлось бы места.

— Может, я буду твоей посыльной? Собирать, разносить заказы — все, что скажешь, — спросила я. — Тебе и Дин Дона оставлять не придется.

— Заказы? — Тетя взглянула поверх очков. — Заказы можно.

Я выдохнула оттого, что мы пришли хоть к чему-то дельному и положительному, и нежно обняла тетю за плечи. Она уже не казалась дикой кошкой и смотрела на меня совершенно другими глазами. После ее прикосновений и у меня упало напряжение. Только сейчас я по-настоящему поняла, что значат для меня тетушка с ее сынишкой. Нельзя их подвести. Нельзя погрузиться в свои тяжелые думы, когда они так отчаянно нуждаются в моей помощи.

Пока тетушка на кухне штопала, я закончила с нарезкой бутербродов.

— Позавтракаем, когда закончишь, — предложила я тете и ушла в спальню.

Уселась на дощатый пол возле аквариума. Когда Дин Дон был совсем маленьким, мы часто с ним виделись. Удивительным образом в его присутствии на душе становилось легко и спокойно, помню, мне даже уходить от него не хотелось. Впрочем, как и сейчас. Только почему-то Дин Дон перестал обращать на меня внимание. За год нашей разлуки, наверное, совсем позабыл.

Сейчас аквамариновые глаза мальчика, размером чуть больше человеческих, были сосредоточены на губастом морском коньке. Создание с лошадиной головой отчаянно сражалось с бордовым стеблем водоросли. Обвив хвостик и брюшко, растение намертво захватило бедное животное в плен. Морской конек из последних сил дергался в разные стороны, отчаянно вертел глазами. Дин Дон бережно выпутал пленника и положил на ладонь. Пальцами второй руки прикоснулся к головке конька. Тело Дин Дона озарилось легким сиянием такого же невероятного цвета, как и его глаза. Светло-зеленая вода в аквариуме зарябила. А потом на пару мгновений тело мальчика соединилось с тельцем морского существа пульсирующей тоненькой ниточкой. Дин Дон словно каким-то невероятным образом вдохнул силу в ослабевшего морского конька. Смешное создание тут же встрепенулось, подпрыгнуло и с важным видом, выпятив брюшко, поплыло вверх, работая хвостиком, словно маленьким пароходным винтом. Увиденное меня поразило. Я даже не догадывалась, что Дин Дон на такое способен.

Неужели это тетушка от всех скрывает?

То, что сейчас случилось у меня на глазах, ни много ни мало можно назвать Даром. Он вполне мог бы быть той злосчастной причиной, по которой родной отец Дин Дона хочет забрать сына в лабораторию для исследований.

Так что… тетя права, мешкать нельзя…

Проводив своего друга или игрушку взглядом, мальчик совершил стремительный оборот вокруг себя и приблизился ко мне. Его лицо было неподвижно и находилось на одном уровне с моим. Только глаза, завораживая неземной красотой, разглядывали меня неотрывно.

Неужели вспомнил?

Глава 11

Я улыбнулась и приложила ладонь к холодному стеклу.

Дин Дон наклонил голову, словно задумавшись о чем-то на мгновение, и тоже поднес руку к тому месту, где с обратной стороны находилась моя рука. На его красивом лице появилась улыбка. Не явная и непосредственная, как у человеческих детей его возраста, а едва заметная. Меня охватило сильное волнение, ведь русалки очень редко улыбаются. Мы замерли, глядя друг на друга. Словно считав с меня нужную информацию и решив, что интересного больше нет, Дин Дон сгруппировался и стрелой пронесся наверх, за пределы моей видимости. Мне показалось, что эти пару минут я не дышала. Когда мальчик уплыл, почувствовала, что мысли в моей голове чудным образом прояснились, и мне захотелось разложить по полочкам все известные мне факты и слухи про папины разработки искусственного благотурина. И сначала собрать те свидетельства, которые доказывали бы, почему указанное в обвинении родителей не может быть правдой.