Случайные дети для мажора (СИ) - Старлайт Риша. Страница 10

— Официантка? — поднимает бровь папа.

— Ну, мы вместе с ней в универе учились. Вернее, учимся. Она подрабатывала вечерами, а потом улетела.

— Ну и где она дура? — недоумевает отец. — А ты поступил очень подло. Видишь же, человек и учился, и работал, а ты ее «целканул», фу слово-то какое ужасное! Девственности лишил, и сразу двойню заделал! Тебя что презервативами не учили пользоваться?!

— Да я пьяный в дупель был. — склоняю буйную головушку. — А она меня до дому на такси довезла, до двери проводила, ну я и не растерялся.

— Рустам, дурак — ты, а не она. Испортил девочке жизнь, наврал ей про внематочную, заставил избавиться от двойни. Даже со мной не посоветовался.

— А что, мне надо было жениться на ней?! — огрызаюсь зло. Но это защитная реакция, ведь понимаю, что поступил тогда с Кудряшкиной плохо. Но утешаю себя тем, что на нее аборт никак не повлиял. Она вышла замуж, уехала в Америку. Чтобы она делала с двумя детьми тут, продолжая работать официанткой?!

— Как видишь, надо было! — отец швыряет бокалом со всей злости. — Сейчас бы себе волосы на одном месте не рвал от бессилия.

— Короче, пап! — прерываю я бессмысленные рассуждения. — Что было — то было. Теперь-то мне что делать? Пойти в клуб и обрюхатить первую попавшуюся официантку?!

— Прекрати, а! — рычит отец. — Вот все, на что ты способен: оплодотворять официанток. А если у нее не те дни? Или ВИЧ, или гепатит, ЗППП?! Ты хоть думаешь о чем-то когда своим питоном втыкаешь?! Или просто втыкаешь?!

Опускаю голову. Да, порой я действую необдуманно. Из-за этого пару месяцев назад пришлось анонимно лечить одну неприятную болячку, потому что снова развлекался без защиты. Но об этом папе знать необязательно.

— В этой ситуации у нас один выход.

— Какой? — с надеждой смотрю на отца.

— Суррогатная мать. Завтра же дуй в клинику. Пусть без очереди подберут здоровую женщину, проведут оплодотворение твоими живчиками, а потом женишься на ней.

— А если она мне не понравится?

— Это будет фиктивный брак, потом разведешься. Через десять лет. — вспоминает папа последние слова деда. — Короче, или так, или будешь сидеть без наследства.

— У вас акинозооспермия. — сообщает мне врач — уролог.

— Что?! — перевариваю я трудное слово.

— Полная неподвижность сперматозоидов, другими словами. — врач снимает очки, и, потерев переносицу, снова всматривается в анализы.

— Да быть такого не может, я — молодой мужик, у меня все работает, знаете ли, как по часам!

— Акинозооспермия никак не влияет на потенцию, молодой человек. Вы можете заниматься сексом сколько угодно, но отцом, в ближайшее время стать не получится.

— Даже с помощью суррогатной матери?! — не верится мне.

— А как суррогатная мать оживит ваши сперматозоиды? Каким образом? — Врач все так же серьезен, покуда несет весь этот медицинский бред.

Блин, неужели это конец?! Неужели дед специально загнал меня в такие рамки, чтобы я не смог получить наследство ни при каких обстоятельствах?!

— А эта, спермия, лечится? — поднимаю я гудящую голову на уролога.

— Лечится. Но полгода-год надо будет усиленно принимать лекарства. Я распишу лечение.

— Доктор, а ошибки быть не может? Отчего вообще эта фигня приключилась? От меня точно одна девушка делала аборт! Я ее сам отправил. Значит я мог зачать!

— Давно делала? — поднимает бровь врач.

— Давно. Года два назад. — скисаю я.

— А потом половые инфекции были?

— Были, — нехотя признаю я, — но я сразу вылечил.

— Значит не до конца вылечили, — хмурится доктор, — иначе с вашими клетками был бы полный порядок.

— Вот черт, а! — отчаянно бью по столу. — Мне знаете, как этот ребенок необходим?! Это — вопрос жизни и смерти!

— Надо было два года назад не гнать девушку на аборт, а поддержать ее. — назидательно сообщает врач.

— Чего?! И вы туда же?! Вы что все, сговорились?!

— Просто парни как думают? — снова снимает очки уролог, — Сделали дело, и в кусты, или еще хуже, как вы поступили, свою же девушку на аборт отправили. И у нее наверняка проблемы, и вас жаренный петух спустя два года в задницу клюнул. Дети посылаются нам свыше. И я не шучу.

Я совершенно скисаю на кушетке. Даже не знаю, как во всем этом признаваться папе. Ведь он тоже переживает за целостной нашей компании, которая невозможна без моей доли.

— А вы уверены, что девушка сделала аборт? — вдруг тихо спрашивает врач.

— Да.

— Вы видели справку? Заключение врача после аборта? Снимок УЗИ? Саму девушку, в конце-концов?

— Нет. Она почти сразу в Америку улетела, и больше я ее не видел.

— Она вполне могла не делать прерывания и спокойно родить за рубежом.

Смотрю на доктора в недоумении. А Айболит дело говорит. Ну а вдруг?! И что мне за Кудряшкиной в Америку чесать?! Да хоть на Марс! Я ради наследства на все пойду.

— А как узнать, был ли у нее аборт или нет? — с надеждой утопающего спрашиваю я.

— Поезжайте в ту клинику, куда отвозили ее, поинтересуйтесь. Пусть поднимут архив. Два года — не критичный срок, должны вспомнить.

— Доктор, вы — гений! Спасибо вам! — воспрянываю я духом.

— Лечение-то будете проходить? — хмыкает врач.

— Буду, буду, вот только потом! — я уже в дверях.

— Ну-ну, — откладывает мои анализы врач в дальний ящик.

Глава 12. Аборт или нет?

Рустам

— Нин, просто посмотри по бумажкам, сделала Кудряшкина аборт или нет! — теряю я терпение.

Приехал в ту клинику, куда года два назад возил Кудряшкину для решения проблемы. Если бы я только знал, чем мне ее аборт обернется в будущем…

Врачиха как назло медленно щелкает мышью, потом роется в папках.

— Нету инфы, Руся… — растерянно отвечает она. — Я сейчас до Ульянки, узистки схожу, мы же с ней вместе в деле были, расспрошу, куда-чего.

— Погоди, я с тобой пойду! — решительно поднимаюсь я.

Через полминуты мы входим в затемненный кабинет. Ульяна что-то сосредоточенно пишет в бумагах.

— Уль, ты помнишь девку с двойней, что Рустам привозил на чистку?

— Еще бы! — усмехается Узистка, — Я на Кипре тогда по полной зажгла на эти деньги… А что-то случилось? — настороженно смотрит она на нас.

— Она точно сделала аборт?! — не в силах я больше сдерживаться.

— Конечно, — отвечает Уля, — Нин, ты же ей таблетос выдала, мы ее в процедурной заперли.

— И что потом? Она выпила? Аборт был?! — меня крайне бесит тупость обеих врачих.

— Наверно. — сглатывает Уля. — Ну конечно, выпила, мы ж ее по полной программе напугали!

— А что должно было произойти, после того как она выпила? Ребенок должен был, кхм… выйти? — продолжаю допытываться я.

— Ну, не сразу, через некоторое время, но да, все должно было выйти с месячными.

— А есть такая вероятность, что она не выпила эту таблетку?!

— Слушай, Рустам, в рот мы ей не заглядывали, в трусы, впрочем, тоже. — отрезает Нина. — Мы свою часть договора выполнили — напугали внематочной и дали таблетку. Только идиотка на ее месте, зная, что ей грозит разрыв маточной трубы, не выпила бы таблетос.

— Так что, Русь, — вторит Нине Уля, — Выпила она сто процентов, и домой свалила. А раз к нам не обратилась больше, значит аборт произошел без последствий.

— Вот черт!!! — в сердцах бью по Ульяниному столу. — Ну может, хоть один крохотный шанс есть, что она все же родила?!

— А тебе зачем? — испуганно интересуется Нина. — Деточек понянчить захотелось?

— Не твое собачье дело! — рявкаю на докторицу.

— Рустам, вообще шанс есть, — сообщает мне Ульяна. — Дева была очень расстроена и подавлена внематочной. Видно было, что она хотела этих детей…

Блин. Как-то мерзко на душе становится от этого. Одно дело, когда девушка не хочет сохранять беременность, и идет на аборт добровольно, а другое, вот так, когда ее вынуждают… Кудряшкиной наверно было неприятно осознавать, что другого выхода не будет. У них же, у баб материнский инстинкт развит… а еще аборт — стресс для их нервов.