Треугольник (СИ) - Олофинская Юлия "Olofin". Страница 40

Подоспевший медперсонал увел плачущую Владу в палату, ей ввели успокоительное и поставили капельницу. Влада под действием лекарств заснула.

Выйдя из палаты жены, Медовой подошел к Дмитрию.

— Прости за эту сцену, Влада уже вторые сутки не в себе, врачи боятся, что её психика не выдержит. Спасибо, что пришел.

— Это моя дочь, я не мог бросить её умирать, не надо из меня сволочь делать!

— Я и не делаю, просто нервы…Пойдем к доктору, операционная уже готова, тебе надо кое-что сдать и…Пусть доктор лучше объяснит, я ни чего уже не понимаю.

— Василиса не пришла в себя?

Медовой отрицательно покачал головой и тяжело вздохнул.

После посещения лечащего врача Василисы Дорогова уводят готовиться к операции. Начались самые тяжелые часы, ожидание.

Их не пускали к дочери целые сутки, она была в реанимации. Лечащий врач сказал лишь то, что операция прошла успешно, Василиска должна очнуться скоро. Диму они тоже не видели. Отсутствие хоть какой-либо информации действовало на Владу просто угнетающе. Она проснулась после действия успокоительного и сразу же бросилась к дочери, Данил еле — еле успел её перехватить.

— Куда ломанулась? Тебе нельзя вставать, да и новостей пока нет. Василиса в реанимации, еще не перевезли её в палату.

Влада немного поутихла, протянула руки к мужу. Данил подошел к постели жены.

— А Дима? Что он говорит?

— Я его не видел, как вчера ушел, так и не видел его больше. Возможно, тоже отходит после всех процедур и манипуляций.

— Я люблю тебя, — прошептала Влада, утыкаясь лбом в живот мужа, обняв его за талию, — я так тебя люблю. Скажи, что с ней все будет хорошо.

— С ней все будет хорошо, — раздался голос Дорогова. Дмитрий стоял на пороге палаты Влады и смотрел на них.

Медовой подошел к нему и протянул свою руку, в знак благодарности. Дорогов ответил на рукопожатие.

— Спасибо, Дима! Я буду всю жизнь….

— Перестань, Влада. Пусть она по документам не моя, но мы-то знаем правду, разве я мог бросить её умирать?! Знаешь, я в жизни столько дерьма наделал и тебе в том числе, быть может это был шанс хоть как-то извиниться за свои поступки. В погоне за фиктивными благами, за сексуальным удовлетворением, за наслаждением я потерял лучшую женщину, которая была у меня в жизни, потерял дочь, потерял семью. Пусть это будет мне уроком на будущее. Прости меня, Влада, за всё зло, что я причинил тебе, за боль, за слезы, за то, что надругался над тобой в моральном и физическом плане, прости меня, любимая. Я вижу, что Василиса — ваша дочь, твоя и Данила, пусть я и принял участие в её зачатии, но она Ваша. Возможно, со временем, я смогу сказать, кем я для неё являюсь, смогу посмотреть ей в глаза и смотреть в них без мук совести и страха. Возможно, это когда-нибудь и случится, но сейчас я не буду тревожить ребенка и Вашу семью. Пусть я в жизни сделал множество ошибок, совершил кучу плохих и нелицеприятных поступков, за которые себя простить никогда не смогу, но позволить умереть своей дочери — этого я никогда бы себе не простил.

Влада плакала на груди у мужа, её растрогали слова Дорогова, не ожидала она такой откровенности от него.

— Спасибо, Дима!

— Прощай, Влада! Прощай, Данил!

Дорогов вышел из палаты и направился прочь из больницы.

Для него начинается новая страница его жизни, чистая страница. Через сутки ему придёт сообщение, что состояние Василисы улучшилось, операция прошла успешно, его дочь пришла в себя. Через месяц ему сообщат, что Василису выписали, переломы срослись, синяки сошли, здоровью ребенка ничего не угрожает. На этом сообщения прекратятся.

Семья Медовых начнет жизнь с чистого листа.