Мятежница (СИ) - Гринберга Оксана. Страница 7
Настолько, что, быть может, тот передумает отсылать меня в монастырь или закапывать под могильным камнем в холодной земле Брейлора.
От их слов меня всегда передергивало, потому что ничем подобным заниматься со своим «мужем» я не собиралась.
Тут Маргарет выловила объемного саквояжа чистые рубашки для мальчишек, не забыв посетовать на то, что невозможно взять с собой достаточно одежды – сколько бы она ни положила, через короткое время все будет грязным!
В это время близнецы, высунув языки, сидели за столом и составляли первые две карточки своей картотеки. Корпели над описанием корабля – места преступления! - и я, украдкой вздохнув, уставилась на чернильные пятна не только на листах бумаги и столешнице, но еще и на руках братьев, их озорных мордашках, а также штанах и рубахах.
Наконец после десятиминутных сборов мы все-таки покинули каюту. Мальчишки галантно распахнули передо мной дверь, я, поблагодарив, вышла в коридор, где тут же столкнулась лицом к лицу с молодым мужчиной.
Причем, столкнулась в буквальном смысле этого слова - да так, что сразу и не разойтись.
Он проживал в номере напротив, поэтому, одновременно распахнув наши двери, мы оказались в неожиданной западне. Улыбнулись друг другу, извинились, попытались из нее выпутаться, но тут близнецы совсем не вовремя решили просочиться между нами.
Запутались в моей юбке, подтолкнув нас еще ближе друг к другу, и в узком коридоре я едва не уткнулась незнакомцу носом в грудь.
Машинально отметила про себя, что он высок и вполне хорошо сложен, а еще от него чудесно пахнет мужским парфюмом – давно уже позабытое мною ощущение. Не то, что от мастера Гилберта, любителя жареной селедки с луком, и его соглядатаев, постоянно экономивших на воде и мыле.
Подняла голову - у незнакомца оказалось приятное, интеллигентное лицо, темные вьющиеся волосы и немного усталые карие глаза.
- Простите! – в которой раз произнес он.
Уставился на меня с улыбкой, затем снова пытаясь посторониться. Вжался спиной в стену, но из двери его каюты уже выходил попутчик, добавив неразберихи в коридоре. Наконец близнецы выпутались из моей одежды, и мы во всем разобрались.
Вновь улыбнулись, посторонились, раскланялись.
Оказалось, нашим соседом из двухместной каюты 521Д был тот самый «лисий» господин, теперь одетый в темный шерстяной костюм в мелкую полоску. А его попутчик, с которым я столкнулась…
- Господин Рикотт! – раздался чей-то встревоженный голос, и он повернул голову.
- Господин Рикотт! – требовательно повторил тот самый голос.
Я выглянула из-за его широкого плеча - оказалось, в узком коридоре стоял невысокий мужчина в коричневом сюртуке.
- Мне сказали, что вы доктор, - заявил мужчина. - Моя жена беременна, и она не слишком хорошо себя чувствует. Не могли бы вы ее осмотреть?
- На корабле есть свой собственный доктор, - недовольным голосом пробасил «лисий» господин.
- Корабельный доктор стоит пятьдесят фартингов за визит, - возразил ему «коричневый сюртук». – Если бы у моей жены было что-то серьезное, конечно же, я бы не поскупился. А так…
- А так вы решили воспользоваться милостью бедного доктора, не дав ему спокойно поужинать! – закончил его фразу попутчик доктора. - При этом втайне надеетесь, что он не только не возьмет с вас денег, но еще выдаст вашей страдающей от качки и женских перемен в настроении супруге что-то из своих запасов, и вам не придется потратить ни фартинга.
«Сюртук» нахмурился.
- Ничего вы не понимаете, господин! – заявил высокомерно. - Не знаю, как вас зовут, но вы даже не представляете, как сложно сейчас заработать деньги, особенно когда до рождения ребенка осталось совсем немного, а ваша жена решила навестить свою родню в Джосейре! Не ехать же нам в третьем классе!
- Так сидели бы дома, - возразил ему «лисий» господин. – Всего-то нужно было урезонить свою супругу!
- Господа, не ссорьтесь! - улыбнулся доктор. – Конечно же, я осмотрю вашу жену, - заявил он «сюртуку». - Вы правы, сейчас я нахожусь сейчас далеко от своей практики, поэтому денег с вас не возьму.
- А что я говорил! – тут же торжествующим голосом возвестил «лисий» господин, но его возмущение никто не поддержал.
Доктор Рикотт, кинув на меня еще один извиняющийся взгляд, заявил, что ему нужно взять свой саквояж. Мы с Маргрет снова вжались спиной в стену, пропуская доктора, затем отправились следом за «лисьим» господином, недовольным настолько, что он даже позабыл представиться.
Вскоре встретились с близнецами, поджидавшими нас к конце коридора. Затем этот самый коридор стал расширяться, и еще через пару минут мы очутились в просторном ресторане, разделенном магической стеной на две части.
Ближе к застекленным стенам с видом на бескрайнюю гладь Бискарского Моря, в водах которого уже тонуло золотисто-красное море этого мира, располагались столики для пассажиров из секторов А и Б. В центре, отделенные от привилегированного класса и выглядевшие куда более скромно, находились места для пассажиров секторов Д и Ц.
- За каждый стол усаживают по восемь человек, - вещал нас всезнающий сосед, - из тех, чьи каты находятся рядом. Еду в секторах Д и Ц, к сожалению, мы не выбираем, да и за напитки придется доплатить.
Стоило мне услышать его слова, как пить сразу же перехотелось.
Я не была уверена в том, что моих восьми фартингов хватит на то, чтобы заплатить даже за простенький лимонад, поэтому решила, что меня вполне устроит бесплатная вода в каюте.
- Но если бы мы заплатили на пятьсот фартингов больше, то могли бы сейчас сидеть вот там, - наш всезнающий сосед кивнул в сторону панорамных окон. - Изучать меню, попивая, - он окинул меня взглядом, после чего посмотрел на близнецов, - освежающие напитки.
Затем исправил свою оплошность, решив представиться.
Звали его Теодор Брассет, проживал он в Канберге, где, собственно говоря, и сел на борт. Плыл, как и все мы, в Джосейру. Он был торговым представителем жестяной компании, производящей все, начиная от колючей проволоки, заканчивая печатными машинками.
- Это мое третье путешествие на «Королеве Солнца», - вещал Брассет, когда мы принялись рассаживаться за нашим столом. - Предыдущей поездкой в Джсейру начальство осталось довольно, так что меня отправили еще раз.
Я ничуть не удивилась тому, что оказалась в одной компании с Маргрет и ее внуками. И даже присутствие "лисьего"… Хорошо, господина Теодора Брассета было вполне мне по душе – кто откажется от собственной ходячей энциклопедии?
К тому же, я нисколько не сомневалась в том, что чуть позже на свободный стул за нашим столом опустится и доктор Рикотт. Не ошиблась – он явился через пять минут, заявив, что в каюте 507 с дамой в положении все в полном порядке, просто наблюдается некоторое волнение из-за путешествия и связанный с этим упадок сил.
К этому времени нам уже успели принести столовые приборы и поставить на стол несколько плетеных корзинок с кусочками свежевыпеченного хлеба, на что я, чувствуя себя беспризорницей, взяла один.
И Питеру с Финном, получив разрешение Маргрет, тоже протянула.
К тому же, в нашей компании оказалась еще та самая анемичного вида светловолосая девица, постоянно спрашивавшая разрешения у матушки. Завидев доктора Рикотта, она неожиданно залилась краской, а я подумала…
Да неужели? Вот так взяла и сразу же в него втюрилась?!
Впрочем, доктор не обратил на нее особого внимания, лишь вежливо кивнул на невнятное приветствие, вновь назвав свое имя.
Очень скоро мне стало жаль ту девушку. Путешествовала она с матерью, то и дело ее одергивавшей, недовольно поджимая узкие губы. К тому же, мать заставляла дочь то не сутулиться, то не крутить головой, заявляя, что таким образом та никогда не найдет себе мужа. Тем самым она вводила девушку в еще больший ступор.
Представились – Пруденс и Кларисса Свиткоки. Путешествовали по делам благотворительного общества, которое возглавляла Пруденс Свиткок собственной персоной.