Евреи, диссиденты и еврокоммунизм - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 28
Здесь поводом такого поворота («Все, хватит!») послужила какая-то статья в «Огоньке» против Лили Брик. А до этого за «нечто несусветное» принимали дело Синявского. А еще до этого с удовольствием «тешились байками» сотрудника ГПУ Осипа Брика о том, как пытают и расстреливают русских священников, — и это не только не было чем-то «несусветным» («Для нас тогда чекисты были — святые люди», — вспоминает Лиля в 60-е годы, и А.Ваксберг тает от умиления). Поглядеть со стороны — дикое несоответствие «преступлений и наказаний».
Читая сегодня подобные мемуары, а их много, видишь, что начиная с 60-х годов идет поиск любой зацепки, чтобы устроить антисоветскую истерику. При этом истерики и протесты поражают свой фальшью, фарсовым характером. В.Шкловский и М.Шатров подписывают письмо протеста в защиту Даниэля и Синявского — и тут же получают Государственную премию и ордена (уж не будем напоминать о том, что предписание провести суд над Синявским дал лично А.Н.Яковлев — «отец русской демократии»). О «протестах» Евтушенко и говорить нечего, их он предварительно согласовывал с Андроповым, получив от него, как и А.Д.Сахаров, прямой личный телефон и разрешение звонить в нужных случаях. Так что антисоветский поворот готовился спокойно и хладнокровно, в комфортабельных условиях.
А истоки возникшей в середине века ненависти к советскому строю в том, что СССР выстоял в войне и в нем вновь устроилась жизнь — не так, как было задумано. Это очень точно выразил Иосиф Бродский:
До нашего огорода ему, конечно, мало дела. Главное — «великий план запорот». Об этом плач еврокоммунистов и всех наших ципко и яковлевых: не то, не то построили! А кого же мы должны были слушать, кто «давал нам направление», кто нас вел? Тут уж не о русском мессианизме речь, а именно о еврейском:
У многих поводырей этот мотив окрашен горечью и пессимизмом, они так оправдывают свое «прощание с Россией»:
В чем же наша вина? Когда охватываешь множество искренних упреков нашей «слепой России», то выходит, что ее вина в том, что она, несмотря на все усилия поводырей, и в облике СССР осталась самой собою, поводыри оказались ни с чем:
И самое большое безобразие в том, что Россия вроде и не сопротивлялась, была овечьим стадом — а в сути своей не изменилась:
Сегодня одно из главных обвинений — сохранение советской Россией ее тысячелетней «рабской души» («наркоз покорности царям и мавзолеям»). Самое ненавистное ее выражение — сталинизм, культ личности Сталина. Принять это за искренний источник ненависти невозможно — ведь первыми концептуальными творцами культа Сталина были в 1934-1935 гг. «поводыри» Исаак Бабель и Борис Пастернак.
Другое обвинение, еще более жесткое, «на крови», — ГУЛАГ, репрессии («А есть только в крике истошном — проклятья стране лагерей»). Но опять же, когда перечитаешь все мемуары и посвященные этой трагедии стихи, слышишь лейтмотив обиды: как же так, репрессии были поручены аграновым, уншлихтам и шварцманам, и они старались вовсю — но в результате под нож вместе с овцами пошли якиры, гамарники и сами же аграновы? Как это получилось? Что же это за овцы такие проклятые?
Получается странная вещь: советская власть отменила черту оседлости и подняла в элиту массу евреев. Р.Рывкина так оценивает положение евреев в советский период: «Они активно использовали предоставленные им политические права и за годы советской власти, успешно интегрировавшись в социальную структуру советского общества, достигли многого». И в то же время отрицание советского строя в элитарных кругах еврейства распространилось широко.
Причем это отрицание гораздо глубже политического интереса, это отрицание советского человека. В книге «Русская идея и евреи» речь как раз идет о том, что этот человек вовсе не связан с политическим режимом, он в разных идеологических оболочках вырастает «из недр», это нечто большее, чем национальность. Говорится, что даже через десять лет перестройки, после развала СССР, «на физиономии советского человека мы обнаруживаем национал-патриотическое выражение. Оно, конечно, привычнее и кондовее, но речь идет… о восстановлении в новом качестве вида „хомо советикус“, сколько бы этот „хомо“ ни клял революцию, Ленина, большевиков и евреев».
То есть, этот особый биологический вид неисправим и заражает своим духом даже бедных Ясина и Чубайса. Ненависть к советскому человеку настолько слепа, что даже сегодня, через целую эпоху после уничтожения СССР, имея практически полноту власти в хозяйстве России, еврейские «магнаты» пытаются свалить вину за катастрофу реформы на «загадочную советскую душу». Банкир А.Смоленский дает такое объяснение: «Уже давно нет Советского Союза, нет у власти маразматических членов Политбюро, но их дело живет. Прежде всего жив большевизм, вернее — необольшевизм, с которым мы шли по жизни все минувшее десятилетие».