Евреи, диссиденты и еврокоммунизм - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 30

27 декабря 1998 г. по НТВ выступил главный раввин Москвы и кое-кто еще из еврейской элиты. Они смеялись над тем ответом, который КПРФ дала на грозный запрос Министерства юстиции об отношении партии к «антисемитским высказываниям» некоторых ее членов. КПРФ ответила, что она «против антисемитизма и против сионизма». На телеэкране еврейские интеллектуалы имитировали иронию: «Ха-ха-ха, коммунисты не знают, что такое сионизм. Это просто движение за то, чтобы евреи вернулись жить на свою исконную землю Израиль — всего-навсего».

Но сначала о самом поводе для заявлений. Поражает, как эти евреи, носящие нарукавные повязки «борцов за демократию», не замечают того мрачного поворота, которому они способствовали. Чиновник государства требует от политической партии объяснений относительно ее отношения к высказываниям отдельных личностей. Это несовместимо с самыми элементарными представлениями о гражданском обществе.

Юридическая мысль ельцинской администрации родила нечто небывалое. Юстиция требует у парламентской партии доказать, что она не сочувствует некоему тайному пороку («антисемитизму»), определения которому сама юстиция не дает и дать не может. Само понятие антисемитизма никак не определено в праве и является чисто идеологическим (да и в идеологии оно меняется вместе с «генеральной линией» сионистской партии). Сама идея ввести в правовую практику выяснение наличия или отсутствия в какой-либо партии, ассоциации, организации сочувствия высказыванию одного из ее членов есть юридическая нелепость, которой вряд ли кто-нибудь мог ожидать в конце ХХ века в стране с все еще приличным уровнем культуры. Над такими потугами охранки издевался Салтыков-Щедрин более ста лет назад.

На основании каких правовых норм чиновник администрации требует от партии или вообще от гражданина заявления об их отношении к какому-либо событию? Каким законом ему даны такие полномочия? Будет ли Министерство впредь опрашивать все партии и по поводу любого высказывания, которое чем-то не понравилось администрации? Будет ли действовать принцип взаимности, так что политические партии смогут требовать от президента или министра отчитаться о его отношении к заявлениям политиков или чиновников? Например, о высказываниях Б.А.Березовского с его животным антикоммунизмом?

Если инициатива Минюста увенчается успехом и этот прецедент положит начало широкой практике, в России создастся еще более нелепая политическая система, не предусмотренная никаким правом. Сам факт такого запроса есть косвенное утверждение права администрации выступать арбитром в идеологических вопросах. Это — признак тоталитарного государства, и раввин на НТВ напрасно поспешил его узаконить, пристегнув к этому делу иудаизм.

В принципе антисемитизм («нелюбовь к евреям»), даже если он доказан, не есть нарушение закона, поскольку закон не предписывает любить никакой народ — это сфера этики. Закон ограничивает не чувства, а действия в отношении какой-либо национальности. Конечно, публичные речи политиков можно считать действием. Но в речах А.М.Макашова и В.И.Илюхина антисемитизма не было, т.к. в их заявлениях имелась в виду не национальность или народ, а конкретные и очень небольшие политические группы евреев. Очевидно, что депутаты В.И.Илюхин и А.М.Макашов не нарушили закона, им не было предъявлено никакого обвинения, и тем более нарушение закона не было установлено судом. Таким образом, Министерство недовольно высказываниями, целиком лежащими в сфере идеологии и этики. Но эти сферы не относятся к компетенции администрации.

Эпоха морально-политического единства общества закончилась, и по многим вопросам общество расколото — прежде всего в результате действий правящего режима. Вспомните лозунг А.Д.Сахарова, под которым пришли к власти антисоветские демократы: «Принцип „разрешено все, что не запрещено законом“ должен пониматься буквально». То есть демократы отвергли все этические запреты — что мы воочию видим хотя бы на телеэкране. Раз уж установили такой режим, надо бы и самим демократам следовать его правилам, а не превращать государство в орган идеологического надзора. Единственная возможность сохранить хрупкий гражданский мир — действовать всем политическим силам в рамках права, оставив при себе свои идеологические предпочтения.

Да и вообще, не следовало бы лезть в сферу этики администрации президента, который вручил оружие неформалам-террористам для расстрела женщин и детей во дворе Верховного Совета РСФСР в октябре 1993 г. Тем более кощунственно выглядят моральные поучения по национальному вопросу — от президента, который послал авиацию бомбить города и села части России. Или от мэра Лужкова, который в октябре 1993 г. для «развлечения народа» послал ОМОН бить на улицах «лиц кавказской национальности».

Я сделал эти весьма банальные замечания, чтобы указать «борцам против антисемитизма» на их явную склонность к неправовым, несовместимым с духом демократии действиям — при том, что сами они этой своей склонности, похоже, не замечают. Соблазн тоталитаризма у них в подсознании — вот в чем дело! Выходит, это «внучата Троцкого», а не Спинозы и Монтескье.

Надо сказать, что видные еврейские богословы не просто оправдывают сионизм как необходимый для сплочения евреев национализм. Нет, этот еврейский национализм должен стать общим делом чуть ли не всех народов. Во всяком случае, христиане в качестве покаяния перед евреями обязаны стать сионистами. Э.Факенхайм пишет в книге «Русская идея и евреи»: «Для всех евреев, у которых не извращены нравственные или теологические представления, неоспорима идея сионизма — т.е. преданности евреев делу безопасности и подлинного суверенитета государства Израиль. И диалог с христианами не может эту преданность ослабить или отвлечь от нее.

Но при таком определении преданность сионизму после Освенцима должна стать также и делом христиан… После Голокауста христиане должны раскаяться в христианском грехе — в стремлении занять место народа Израиля в истории Спасения… Без сионизма — как еврейского, так и христианского — Святому Духу нет места в еврейско-христианском диалоге».