Сепар (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 15

Утром снова кормёжка, ко мне зашли, забрали пустой пакет, там давно перестало капать, но воздух не пошёл, новый пакет ставить не стали, снова пнули по ноге с садистским удовольствием, сильный удар, могли и сломать, но я не отреагировал, ждём ночи, и вышли. Ну а я продолжал медитации, приживлял кости, потроха лечил. При этом Виденьем изучал здание, где камеры стоят, где силовые линии, коммутационные блоки, прикинул маршрут, как покину подвалы и здание. Также изучал что там с другими бедолагами, что сидели в соседних камерах, за сутки с момента как я очнулся, порядка двадцати человек прошли через костоломов СБУ, двоих забили насмерть. Причём отметил, что похоже я не один тут из наших. Большинство гражданские были, однако восемь обнаружил в российской форме. На мне такая же цифра была. Есть тут наши из республик, или только из России, не знаю, но уходя хотелось бы вытащить всех, не обещаю, состояние тяжёлое, но постараюсь. Своих бросать грех, да и подло. Сможешь, сделай. И я сделаю, сам себе дал обещание, а я их держу. Вот так и два полных источника на кости пустил, один на потроха, постепенно заживляя разрывы, гематомы внутренние, последствия избиения. Когда был ужин, снова раздача еды, зашла ко мне эта парочка, источник был уже полон, так что сначала один шеей хрустнул, что ближе стоял, наклонившись надо мной, потом второй. Те и не поняли, как умерли. Я телекинезом сжал их воротники и дёрнул в сторону, ломая шейные позвонки. Половины резерва как не бывало, но два трупа рядом и это радует. Аккуратно сев, я уже вставал пару раз, ходил по камере, по мокрому ледяному полу, разминал тело. Готовясь к рывку. Потом лёг на место, приняв ту же позу. Вот и тут морщась от болей сел, и спустив ноги на пол встал, присев у первого. Наклоняться мне слишком больно, а вот так на корточках ещё ничего, действуя больше левой рукой, правая пока травмирована, и дней пять пользоваться ею я не буду. Через две недели я восстановлюсь, через три и следа на внешности не останется о моём пребывании в застенках этой нацистской организации, пока же тихонько и осторожно. Я развязал шнурки на жёлтых армейских ботинках с высокими голенищами и двумя рывками снял их. Сырники тоже снял. Из этой парочки обувь по моей ноге была только у одного, сорок второй размер, у второго сорок третий. Вот так надел обувь, чуть ношеная, но ничего, подходят. После этого снял вторую пару, остальных бедолаг тоже держат без обуви, местные правила, ну и всю мелочёвку по карманам прибрал, прошёлся. Ключ от двери нашёл, это главное. Причём ключ электронный, на кредитку похожий. Американские инструктора и тут всё по-своему сделали.

Ремень застегнул, продев его в проушинах, подтянул. Форму снимать не стал, перелом шей сказался, освободились кишечники, я сам грязный, но своё это своё. А вот мокрую куртку одного из охранников накинул. Мелочёвки по карманам хватало, даже одна кредитка была, у того что мне обувь свою подарил, телефонов не имелось, только сигареты, зажигалки, у одного портмоне с гривнами. Часы на руках у обоих, без телефонов тут в подземельях только с помощью них можно за временем следить. Снял оба, одни застегнул на своей левой руке. Что делать давно всё спланировано. Покинув камеру, я прожёг кабель в короб-канале, и камеры на этаже выключились, а я стал открывать ключом камеры, двенадцать открыл, пока мне дистанционно ключ не заблокировали. Для того и пользовался им, что экономил пси-силу, дальше открывал двери уже ею. На этом этаже было двадцать камер, с левой стороны только одиночки, одну из них я и занимал, третью, с другой на десятерых. Пустых не было, открывая говорил, что у нас побег, пусть не разбегаются, выведу. Пообщался с теми что в российской форме были, я один тут из республик, один подполковник, лётчик, он самый старший по званию, младший рядовой, танкист.

Троих послал к лестнице, чтобы заблокировали её. Без оружия против штурмовой группы, что готовилась наверху, спешно, им не продержатся, но хотя бы предупредят. Да и я там побывал, дверь приварил к косяку Силовой Ковкой. Пока выбьют, время будет. Хотя слабо приварил, сил мало, ударят посильнее и выбьют, и взрывчатка не потребуется. Все камеры открыл, и мы спустились вниз, открывая решётчатые двери. Охранники что тут были, уже сбежали, по зданию и подвалу выла сирена тревоги. На этом самом нижнем этаже тоже двадцать камер. Шесть вскрыли парни ломиком, нашли где-то, отжали магнитные замки, остальные я открыл. Причём демонстративно карточкой-ключом, как будто та могла помочь, хотя на самом деле перемыкал контакты и замки отключались. Троих из сидельцев пришлось удавить, желающие легко нашлись, из нациков, шум подняли, своих звали. Из наших, россиян, а их девять было, сегодня ещё одного привезли, контуженный десантник, двое неходячих, так избиты, да и пытали их. Одному два пальца отрезали на правой руке. Один из тех что через пытки прошёл, из Чечни, обгорелая борода, явно прижгли чем-то, травмы по всему телу, идти не мог. Несли двое, но тот яростно вращая глазами только рычал, стараясь им помочь. Успели все камеры открыть, когда сверху те трое прибежали, двери там ломали, счёт пошёл уже на секунды, так что ковыляя я рванул к дальней стене, тут висел щит противопожарный, бутафорские пожарные инструменты, но я сунул руку под щит и раздался щелчок, и часть стены отошла. Это был замаскированный эвакуационный ход для сотрудников. Здание новое, предусмотрели, если переворот будет и штурм.

— Один из охранников сообщил перед смертью, — хриплым голосом сказал я.

Солгал, туннель и вход в него я Виденьем видел, даже с замком успел разобраться, как открывается. Первые желающие из местных рванули в тёмный туннель, ну и мы за ними. Дверь закрыли, долго гадать куда мы делись не будут, так что стоит поторопится, чтобы нас на входе не перехватили. На выходе, а туннель выходил в подвал одной из ближайших пятиэтажек, Виденье показало, когда дошли, мне пришлось пробираться через толпу и открывать дверь, те не могли найти запор, выбить уже хотели. Ещё светло было, большая часть тех что в гражданском, по-тихому расходились, пряча избитые лица, ещё светло было. Мы же закрыли дверь, она тут тоже замаскирована была, я выглянул из подвала и подъездную дверь, и сказал своим вниз:

— Там «Газель» грузопассажирская на парковке стоит. Постараюсь завести и подогнать задом к подъезду. Сразу забирайтесь, грузитесь, и уезжаем, пока район не перекрыли.

— Ты думаешь выбраться из Киева? — спросил подполковник, встав на ступеньках лестницы, что вела в подвал, остальные ниже были.

— Мы в Киеве?

— Да. Ты не знал?

— Нет.

На этом я оборвал разговор, времени не было. У тех двоих что кормёжку разносили, я маску позаимствовал, чёрная, одна на двоих, защитная. Однако сейчас никто про коронавирус не вспоминал. Надел её, чтобы хоть как-то синяки прикрыть, слабо помогало, да и такое амбре от меня, наверняка глаз резало, но ничего, вышел, и стараясь не шататься, дошёл до машины, тут метров сто было, сначала открыл замок на задней двери, чтобы парни в грузовой отсек забраться смогли, потом открыл пассажирскую дверь и водителя, телекинез рулит, но сил мало осталось, и запустив двигатель машины, завелась сразу, машина побегала, но видно, что водитель за ней ухаживает. Рекламных надписей на её белых боках не было, так что кому та принадлежит, непонятно. Не давая прогреться, сдавая назад, я подъехал к подъезду и из него наши рванули, ждали, всех кого мы из камер освободили, уже разбежались. Там четверо сами идти не могли, но их унесли, нашлись те, кто согласился помочь, правда, пришлось заставить, иначе бы бросили. Пятеро в кузов, четверо на заднее сиденье, вперёд не садились, обзор хороший, а сзади тонировка. Вот так и покатил со двора, выехал на улицу, видя, как появляются военные, похоже оцепляют район, беглецы ещё мелькали между домов, надеюсь уйдут, и покатил прочь. Успели. Мы и квартал покинули, и район, двигаясь в центр город, я в сторону верхушек небоскрёбов рулил.

— Так какой план? — всё не унимался подполковник, стараясь поменьше двигать челюстью, похоже та у него была сломана, как и у меня, немалый синяк наливался.