Послушание и наказание (СИ) - Худова Алена "Эра Фогель". Страница 31

– Красивый?! – воскликнул шеф. – Он тебя там подпаивает чем-то или уже подсадил на какую-то дрянь? Ладно, дело твое. Может в тебе какая жалость к убогим играет. Как говорится, о вкусах не спорят. Но ведь этот упырь не будет обеспечивать твою семью, так ведь?

– Он не обязан этого делать, – проговорила я сквозь зубы.

– Гая, не глупи, – уже ласковее продолжил шеф. – Если бы тебе деньги только на себя были нужны – еще ладно. Но я сегодня общался с твоей матерью, и она мне все рассказала.

Боже! Мама! В какой момент она стала так слепо доверять моему шефу?! Он-то понятно, просто пытается на меня воздействовать через мою семью, вот и общается с мамой. Но мама-то почему ему так наивно все выкладывает?!

– Что рассказала? – мне хотелось зарыдать от отчаяния.

Собственная мама загоняет меня в ловушку. И все глубже и глубже.

– Да то, что она подала заявление на увольнение, – мужчина принялся добивать меня. – Она сегодня спрашивала у меня не смогу ли я ее куда-нибудь устроить и все такое. Жаловалась, что у нее огромные расходы на учебу дочерей, да еще у средней начало сильно падать зрение. Я пообещал завтра с тобой свозить Афину к врачу. Сам найду для нее хорошего специалиста. Но по поводу работы отказал сразу. Сказал, что лучше тебя побольше нагружу, но и платить буду в два раза больше. Так что, если не хочешь подвести свою семью, ты должна вернуться ко мне. А судя по тому, что у Афины зрение сильно село буквально за месяц, то там может быть что-то серьезное. Я даже более, чем уверен, что это что-то серьезное. Возможно, потребуется операция и длительное восстановление. Кто за все это будет платить? Этот твой господин желтоглазый? Да нужна ты ему с таким финансовым геморром и целой кучей иждивенцев! Сам же тебя и пнет под зад.

С последним мой шеф был прав. Хотя теперь мне казалось, что и со всем остальным тоже. Олег Викторович прекрасно знал, что я стою горой за свою семью, и умело этим пользовался. Но что же мне теперь делать?

– Давай так, – подытожил шеф. – Завтра я беру под мышку тебя и твою сестру, и мы едем к врачу. Анализы там всякие, тесты проведем. И будем ждать. А пока ждем, ты заканчиваешь всякие дела с этим своим господином, потом звонишь мне и называешь сумму, которую этот упырь потребует за тебя. Все. Ну а дальше, будешь работать на меня в тройной мере, чтобы закрыть все долги. На этом все. План я тебе озвучил. Выполняй. И смотри у меня, Гая! Нажалуешься на меня своему желтоглазому, я же рассержусь на тебя пуще прежнего, голуба моя. Да я костьми лягу, но урою его, если он на меня еще хоть раз быканет. И если ему не нужны иждивенцы и проблемы с моими ребятами, то пусть лучше сразу на этом с тобой прощается, и больше не появляется на моем пути. И еще! Сделаешь какую-нибудь глупость, и я сделаю так, что твою сестру ни один врач в городе не примет, а мать твою даже поломойкой никуда не возьмут. Тогда посмотрим кто там у тебя принц-красавец на белом коне, а кто по-настоящему заботится о тебе. Это я, если ты вдруг сейчас туго соображаешь. Так что, все, отключаюсь.

Олег Викторович разъединил разговор, а я в полном отчаянии схватилась за голову, не зная, что мне делать дальше.

Глава 47

Слова шефа с большим опозданием оседали в моей голове, и с каждой секундой отчаяние по капле наполняло мою чашу, пока через минуту меня не переполнило и все не вылилось в немую истерику.

Слезы брызнули из глаз, когда я осознала, что на этом моим отношениям конец. Даже если сейчас Декарт поддержит меня и предложит свою помощь, Олег Викторович действительно не отстанет, и сделает все, чтобы навсегда отгородить меня от него.

Зажав рот рукой, я окончательно сдалась и позволила безысходности накрыть меня с головой.

– Гая? – вдруг позвала меня Луна. – У тебя все в порядке?

Наверное, я просидела в кабинке слишком долго, поэтому девушка пошла меня искать. Но ответить ей я не могла. Горло сжало спазмом и ничего, кроме судорожных рыданий из него не выходило.

– Гая, открой, – мягко потребовала Луна. – Обещаю тебе: мы все решим, что бы у тебя там ни случилось!

Я щелкнула замочком, продолжая мучиться судорожными рыданиями.

Увидев меня в таком состоянии, Луна ничего не стала спрашивать. Она лишь крепко обняла меня и прижала к себе.

– Тише-тише, – Луна погладила меня по голове. – Ты мне скажи: у тебя кто-то умер?

Я в ужасе мотнула головой, представив, что у моей сестренки действительно что-то страшное.

– Тогда больше нет ни одного повода так убиваться, – спокойно сообщила Луна. – Все остальное решаемо.

Она отстранила меня от себя, но я продолжала мотать головой.

– Расскажи мне, – потребовала она, – и я найду чем тебе помочь.

Но я не могла и слово из себя выдавить. От мысли, что прямо сейчас я должна расстаться с Декартом, мое сердце рвалось на части. Мне казалось, что я больше никого и никогда не полюблю так сильно, как Декарта. Даже моя семья представлялась мне сейчас огромным балластом, который разрушил мою жизнь до основания. И в очередной раз я должна выбрать неподъемную ношу ответственности, а не свое собственное счастье.

Наверно, я никогда не буду жить для себя. Только для своей семьи.

– Господин Эдер, – вдруг заговорила Луна, и я только сейчас увидела, что она говорит по телефону, – простите за беспокойство, но это важно. Гае очень плохо. У нее истерика. Может, мне отвезти ее домой?

Как ни странно, мне почему-то сразу стало легче, и мою истерику сменила апатия.

Затем Луна назвала адрес ресторанчика, где мы находились, а я притихла совсем. Все мысли разом покинули мою голову, оставляя внутри гнетущую пустоту.

– Господин Эдер сейчас приедет, – Луна вывела меня из кабинки и усадила на маленький диванчик в дамской комнате. – А я тебя пока умою. И… если есть что-то, что ты бы хотела скрыть от господина Эдера, то скажи мне. Я постараюсь тебе помочь.

– Мне нечего скрывать, – опечалено ответила я, молча принимая помощь Луны. Девушка оторвала лист салфетки, немного смочила его в воде и принялась вытирать мне лицо. – Я все ему расскажу. Но после этого мы расстанемся. И скорее всего я должна буду уйти из твоего офиса.

– Не думаю, – подбодрила меня Луна. – Если ты хочешь продолжить отношения со своим Хозяином и работать со мной, то ничто тебе не помешает. И мы сделаем так: ты сейчас все расскажешь господину Эдеру, а потом поговоришь со мной. И, возможно, я смогу предложить тебе более оптимальное решение. Но первым обо всем должен узнать именно твой Хозяин.

Я кивнула, хотя прекрасно понимала, что все это бесполезно. В течении часа я разрушу свое счастье и вновь вернусь к прежней жизни.

Наконец, успокоившись и полноценно умывшись, я вернулась за наш столик. У меня хватило времени только, чтобы выпить воды, так как в следующий момент Декарт и господин Страм решительно вошли в зал и за секунду нашли нас среди гостей.

Как ужасно! Я еще и нарушила деловые планы обоих мужчин.

– Котенок, что случилось? – тихо и ласково спросил Декарт, подняв свои солнцезащитные очки и заглянув мне в глаза. – У тебя что-то болит?

Из-за яркого искусственного освещения, глаза Декарта были светло-желтыми и словно прозрачными. В них напрочь отсутствовала привычная снежинка на радужке. Сами же белки сильно покраснели. Наверное, из-за солнечного света или все того же искусственного освещения.

– Нет, – прошептала я, чувствуя, что снова вот-вот расплачусь от нежности моего мужчины. – Мне нужно Вам кое-что сказать.

– Пойдем, – он обнял меня за талию, поблагодарил Луну за звонок, и повел меня на выход.

Две женщины с нескрываемым ужасом проводили взглядом Декарта, и он поспешил вновь надеть очки.

Вот стервы! Зачем так пялиться?! А ведь еще высшее общество, наверное. Уродины силиконовые!

Мне хотелось тут же развернуться и выцарапать им глаза, но мой Хозяин настойчиво вел меня к выходу.

Когда же мы сели в салон, Декарт прижал меня к своей груди, насколько позволяло расстояние между сиденьями, и сообщил: