Кошачий эндшпиль (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич. Страница 21

Моё «Да!» слилось с очередным стоном, но вопрос не требовал ответа. Феерия уже началась — феерия эмоций, ласк, удовольствия. Кошка принялась игриво ласкаться собственным лоном. До того другие кошки запросто могли сотворить нечто подобное, но чтобы это позволила себе наставница?! Нет, никогда! Только не Викера, которая была ощутимо не от мира сего, с душой, иссечённой чёткими маркерами самоограничений и принципиальных позиций.

Сосредоточившись на необычных ощущениях, я и не заметил, как Вик освободила одну руку и принялась «гулять» коготками по груди. В момент, когда кайф от её игры стал нестерпимым, когда жёсткая лавина возбуждения уносила вниз, в пропасть бессознательных рефлексов, на живот опустилась ещё одна ладонь, а в плечо вонзились чьи-то зубки. Сбоку стало тепло и мягко, кто-то упруго и нежно привалился ко мне под бочок. Мазнув шальным взглядом по «гостье», я опознал в ней Милену. И пока офигевал от открывающихся перспектив, мягко стало и с другого бока. Лайна! Ну а последним штрихом моего полного и безоговорочного пленения стала Ди, довольно бесцеремонно упёршаяся коленями в мои плечи. Вик больше не держала мои руки, с этим с успехом справлялись колени милахи. А ещё… у наставницы освободилась вторая ладонь, что не замедлило сказаться на диспозиции. Мгновенное перестроение наступающего противника, и Вик сосредотачивается на торсе, окружая его когтистым корсетом, усаживаясь на меня — прямая, с гордой осанкой победительницы. Грудь поровну делят Ми и Лай, ну а Эйди… Миниатюрная метиллия прижимает мои руки коленями, сама же начинает движение вперёд, чтобы оккупировать никем ещё не занятую стратегическую позицию. Стая, с методичностью выверенного и отлаженного механизма, запускает свой безумный конвейер, раскручивая глобальный маховик коллективного удовольствия…

…И его планетарные последствия

Здание мэрии со стороны напоминало пряничный домик — если представить пряничный домик этажей эдак в пятьдесят. Ажурные стальные арки, белёсые стеклянные наросты, почему-то устойчиво ассоциирующиеся в моём воображении с тестом, обширные порталы входов. Здесь хотелось жить, а не устраивать официальные церемонии, и уж тем более не захватывать объект по правилам стайной штурмовой работы.

Отчасти поэтому стая подходила к строению без использования каких-либо боевых тактических схем. Впрочем, продвижение моих девочек нисколько не теряло от этого в эффектности. Чёрные с серебром комбинезоны, плавные грациозные движения — стройные фигурки валькирий чётко соблюдали строй, казались частями единого живого организма. Однако и примитивной механичности строевых фигур не наблюдалось. Просто каждая кошка отлично знала своё место в строю, имела великолепную координацию движений, пластику, чувство расстояния и могла задавать положение собственному телу в фоновом режиме, не отвлекаясь от основной миссии. Вогнутая полусфера построения смертоносным серпом рассекала пространство, рождая трепет в сердцах тайных врагов Республики. А над всем этим парил разномастный шлейф женских прядей — искажая перспективу, заставляя воздух вихриться, плыть.

Странно, но почему-то именно эти разметавшиеся простовласые пряди рождали ощущение наибольшей угрозы. Даже куда более опасные игрушки за плечами и на поясах валькирий не таили в себе такой опасности — все они казались несущественными в сравнении с разлитым над стаей маревом. Как и всё обыденное, они были привычны и понятны, чего не скажешь об исполненной сюрреализма картины движения массы тел и волос… Ну и да, опасные игрушки тоже играли свою роль, казались эдакой вишенкой на торте, и хотя по энерговооружённости стая смотрелась слабо — без своих неизменных дройдов, — но для лояльной планеты, которую нет нужды брать штурмом, потенциал впечатлял.

Девочки угрожающей тучей просочились под арку входа и тут же рассредоточились по вестибюлю. Мы с Миленой, намеренно игнорируя клерка у стойки местного ресепшена, встали у лифтовой зоны. Чиновник не спешил преграждать нам дорогу — в особенности после того, как за его спиной материализовалась Эйди, сейчас совсем не похожая на отвязную милаху. Собранная и сосредоточенная на деле, она внушала справедливый трепет.

«Прошёл сигнал тревоги. Лифты заблокированы, — доложилась Сайна в боевой коммуникатор, дублируя и так известную всем информацию, возникшую перед каждой валькирией. Дальше снежка принялась выводить суммарные данные по людям и технике. Если боевых дройдов на операцию никто брать не собирался, то дройдов разведывательных выпустили целый рой, и теперь „пчёлки“ старательно наполняли схему здания перед нами конкретным содержанием. — Охрана пришла в движение, через три секунды будут у лифтов. Две цели, вооружение лёгкое лучевое».

«Что по мэру?» — поинтересовался я.

«У мэра „плановое“ совещание», — ухмыльнулась девочка.

«Значит, решил нас подинамить? Заставить пооббивать пороги и подождать? Чтобы прочувствовали своё место? Что ж, кошки, мышка вам досталась упрямая и, можно даже сказать, матёрая. Тем интересней будет с ней играть».

«Не „вам“, а „нам“, Кошак, — не согласилась Триша. — Ты в игре».

«В этот раз тоже дадите поразмять когти?»

«Да. Мы так решили с сёстрами. Не всё тебе языком работать…»

Фраза прозвучала неоднозначно, так что некоторые из кошек не преминули выразить своё к ней и ко мне отношение задорным фырканьем. От неожиданного фырка в исполнении Эйди клерк за стойкой аж подскочил в кресле, опасливо косясь на свою персональную охотницу.

«Кошак, а он ничего. Так забавно пугается, — озвучила для меня Милаха. — Ты сильно взревнуешь, если я его немножечко… трахну? Са-а-амую малость… Ты даже не заметишь».

При кажущейся провокационности слов метиллии, на деле она и не думала шутить. Я почувствовал это на каком-то глубинном уровне, на каком иногда ощущал своих кошек, и… растерялся. С одной стороны, Эйди столько всего мне наобещала… И сам я считал девочку до последнего волоска своей… С другой же, она единственная из стаи, кто реально нуждался в том, чтобы время от времени доказывать всем, и себе в первую очередь, что достойна стаи. И это не было блажью, ей это было нужно на уровне физиологии. Как относиться к такому выверту республиканской психологии?..

Помогли, как это часто бывало, остальные кошки. Милена плотно сжала предплечье. А когда повернулся к ней, коротко кивнула, выжидательно заглядывая в глаза. В выражении её лица так и читалось: «Не настаиваю, но буду признательна, если обуздаешь своё собственническое чувство».

«Ди это надо», — одними губами добавила уже вслух Старшая.

А вот Триша оказалась гораздо откровенней, даже не посчитав нужным вуалировать собственное мнение:

«Мы отказались от индивидуальных охот, Кошак, но не от охот коллективных. Сейчас стая на охоте. Пусть крошка оторвётся. Ты сможешь контролировать ситуацию, если что, и будешь в курсе всего. По-моему, это серьёзная уступка с нашей стороны. Цени!»

Хотелось много чего сказать Тиш на это, но я сдержался. Прошёлся изучающим взглядом по образам своих сестёр — кого не видел вживую, на ту взглянул с помощью боевого коммуникатора. Все они смотрели на меня выжидательно, готовые в любой момент высказать своё неодобрение. Это читалось в мимике, в повадках, сквозило в тех мимолётных жестах, которые были свойственны той или иной из кошек. В этот момент я отчётливо осознал: меня не поддержат. Нельзя требовать всего и сразу, должны быть красные линии даже в деле самоотдачи. В конце концов, на мои охоты, когда веду их на боевой миссии, сами кошки смотрят сквозь пальцы. Будет логично установить эту черту сейчас. Тем более если всё произойдёт не демонстративно, да ещё и будет облачено в форму «взятия» дичи…

«Триша права, в боевой миссии не считается. Поэтому если тихо и незаметно, психовать не стану… Ты в этом иногда нуждаешься, чтобы доказать всем и себе, что достойна стаи», — произнеся эти слова, физически ощутил, как у кошек словно камень с души упал. Они вновь расслабились — а до того, выходит, напряглись, предчувствуя новый акт недопонимания. Плевать! Иногда нужно делать уступки, это всё же не жёны, а боевые сёстры. Тут всё просто запредельно сложно. Сдам позицию сейчас — получу выигрыш по всему фронту. Боевые сёстры стоят задавленной ревности!