Кошачий эндшпиль (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич. Страница 23

По завершении экзекуции Викера столь же молча и безразлично, как до того выходила, вернулась в строй. Лишь Мисель осталась стоять, удерживая за плечи слегка вздрагивающее от грудных рыданий тело мужчины. Без её поддержки тот бы уже упал — словно с последним ударом когтистой ладони из мэра выдернули стержень. Я смотрел на этого недавнего внешника, и со всей отчётливостью понимал: генетические республиканки куда лучше держат удар. Даже те гражданские девчонки, что в своё время неосмотрительно попытались вплести в свои разборки кота, проявили на порядок лучшую выдержку. Об орденках вообще молчу…

Милена коротко мне кивнула, подкрепив свой жест сигналом коммуникатора. Пришёл мой черёд разговаривать с жертвой. Нависнув над мужчиной, я несколько секунд наблюдал, как тот то и дело вздрагивает, не в силах совладать с бьющей тело дрожью.

— Миса, пожалуйста, проводи господина Скорэля в душ. И обработай его раны.

Валькирия резким рывком поставила своего подопечного на ноги, и буквально на себе потащила еле перебирающую ногами тушу к спрятанной в одной из стен двери. В ожидании развязки Милена прошлась туда-сюда по кабинету, выглянула в окно, коротко хмыкнула, после чего устроилась в кресле нашего нашкодившего республиканца. Вытянула ноги, прикрыла глаза. Арья последовала её примеру, только вместо кресел выбрала для своей милой попки обширную столешницу. Лишь Викера осталась стоять в той же позе расслабленного ожидания — живым напоминанием о недавнем действе. Кошка ждала своей очереди принять душ.

Я вернулся к ведущей в комнату двери. Выглянул наружу. Ассистентка мэра нашлась за тем же столом, где я её и оставил. Пальчики красавицы сновали по вороху развешанных над столешницей голограмм.

— Девочка! — тихо позвал, не спеша давить. Штарнка вздрогнула, обратила на меня свой взгляд. — Есть травяной напиток?

— Да. Я могу принести! — подскочило это очаровательное создание, постреливая на меня глазками.

— Неси. Давай на… три персоны.

Вернувшись в кабинет, подошёл к столу, но почти сразу в дверной проём заскочила ассистентка. На секунду замерла, с широко раскрытыми глазами наблюдая за Викерой, опасной своими выпущенными когтями, но потом увидела меня и сразу осмелела. Неужели девочка думает, я смогу прикрыть её от этого республиканского аналога терминатора?! Наивность! Как сказали бы мои кошки, что возьмёшь с недавней внешницы?.. В сложной ситуации женщина инстинктивно жалась к сильному мужчине. Арья сопроводила эти психологические этюды ироничным взглядом, но промолчала.

Я указал девочке на стол. Отблескивающий металлом поднос лёг на столешницу. И тут же я поймал её недоумённый, ищущий взгляд.

— В душе. Ему надо, — улыбнулся одними глазами, отвечая на невысказанный вопрос.

Ассистентка лишь потерянно кивнула и поспешила удалиться.

— Люблю наблюдать за недавними внешницами, — усмехнулась рыжая, когда за той закрылась дверная мембрана. — Забавные стереотипы поведения. Вот и эта почему-то ищет защиты в нашем Кошаке.

— Думаешь, не защитит? — лениво поинтересовалась Старшая.

— Наш-то? Наш защитит. Даже если придётся с кем-то сцепиться. Но другие коты — вряд ли… Только в коте нет надобности. Сейчас здесь целых четыре сильные, тренированные девочки, которые сделают это ничуть не хуже, а кое-кто и лучше. В этом-то и парадокс чуждой психики — тянуться не к тем, к кому следует.

Как раз на словах снежки из душа появился основной виновник торжества, а следом бесплотной тенью заскользила Мисель. Господин Скорэль выглядел сейчас не в пример лучше. Видимо, совместные водные процедуры с женщиной подействовали на него… правильно подействовали. Она ведь ему ещё и раны обрабатывала, бессовестно ласкаясь в процессе, и наш всесильный чиновник, в дополнение к когтям, стал неожиданной жертвой синдрома медсестры. Как те солдаты, что влюбляются в лечащих их сестричек. Конечно, о любви речи не шло, но определённую психологическую поддержку он получил, это точно. Пусть до взгляда гордого орла ему было ещё далеко, но и от плачущего, раздавленного болью мученика не осталось и следа. Правильный мужик, уважаю!

— Вернёмся на исходную, — кивнул я.

Викера ушла в душевую, Мисель же ловко подсекла мужчине ноги и опять усадила его на колени — почти на том же самом месте. Чиновник больше не роптал, со стоическим спокойствием воспринимая очередной раунд переговоров. Не привычная ему планёрка, но всё же, всё же…

— Господин Скорэль, мы с вами общались накануне. Моё имя Кошак. Я уполномоченный представитель Ордена в приданной городу стае. Довольно странно — не находите? — просить помощи у фракции валькирий, а потом, когда появляется стая, вытирать об неё ноги?

— Я никогда не пренебрегал валькириями. Просто… каждый должен заниматься своим делом. Знать своё место.

— И ведь не поспоришь! Но вы не учли, что основная задача стаи — обеспечить лояльность наиболее одиозной части населения на вверенной территории, включая организованную преступность, политических воротил, безопасников и… чиновников. То есть тех, до кого обычным безопасникам, действующим классическими методами, сложно дотянуться. Поэтому стая наделяется исключительными полномочиями. Любая валькирия может требовать полного и немедленно содействия в любом деле. Это касается любого гражданина Республики, даже не имеющего полновесного гражданства. Под словом «любой» подразумевается и высокопоставленный чиновник высшего ранга. Вчера я чётко дал вам понять, во сколько стая будет у вас. В это время вы должны были выпроводить всех посетителей и принять прибывших валькирий. Без препон и проволочек. Вместо этого вы устроили настоящий цирк, который, вполне закономерно, фракция сочла небрежением её боевых сестёр. Будете отрицать?

— Не буду, — буркнул мэр.

— Если бы не ваша вопиющая встреча — мы бы уже давно спокойно разговаривали за кружкой чая. Теперь же нам приходится общаться едва ли не как представителю правопорядка с закоренелым преступником. Как представитель Ордена хочу высказать вам своё недовольство и заявить о полной поддержке Орденом действий валькирий. Они были в своём праве, а вот вы, и так будучи в сложной и неоднозначной ситуации, сделали всё, чтобы её ещё более усугубить.

— Господин Кошак. Я признаю, что повёл себя не совсем корректно в отношении фракции. Они, как вы выразились, в своём праве. Вот только вчера, в пьяных драках, и они показали себя не с лучшей стороны.

— Вот как? — ухмыльнулся я. — Значит, вы не усматриваете собственной вины во вчерашних событиях?

— Нет. Я лишь пытался навести порядок, когда получил сигнал…

— От сына.

— Что, простите?..

— Сигнал, говорю, от вашего сына. Я лишь закончил вашу же фразу.

— Да какое это имеет значение — от кого?! На валькирий не найти управу администрации ресторана. Это под силу только власти высокого уровня.

— А можно у вас поинтересоваться, зачем вообще искать на валькирий управу? Если они отдыхают, танцуют, пьют вино, мило беседуют между собой, даже не отвлекаясь на обычных граждан, а тут их ни с того ни с сего пытаются склонить чуть ли не к сексуальной близости? Полагаете, «властям высокого уровня» следовало оказать помощь обычным гражданам в деле совращения валькирий? Вы это подразумеваете под словами «найти управу»?

Мой монолог породил среди кошек настоящую бурю. По-моему, кто-то из рыжих на первом этаже даже сполз под стол, а Эйди, которую шутка застала в весьма интересной позе «сверху», вместо стона издала хрюкающий звук — от еле сдерживаемого смеха.

— Вы… странно интерпретируете те… вопиющие события, — скривился мужчина. — Всё было не так.

— Вот как? Странно… Я сам там присутствовал. Даже вынужден был за оскорбление валькирии немного подрать когтями одного молодого человека… И, насколько могу судить, неадекватно вёл себя в той ситуации именно этот гражданский. Мне даже пришлось вмешаться, как представителю Ордена, чтобы его там же, на месте, не порвали в лоскуты. Более того, пришлось брать на себя и функции наказующего, хотя Орден вообще-то редко вмешивается в дела фракции. Лишь мой авторитет в стае сохранил шкуру того гражданского относительно целой.