Выбор (СИ) - П. Белинская Ана. Страница 40

— Мы можем встретиться? Когда у тебя будет свободное время?

— Данила, что-то со здоровьем, тебе стало хуже? Может ты подъедешь в Центр и мы обо всем поговорим? — начинаю тараторить я, потому что действительно волнуюсь за этого парня.

— Нет, Саа-ша! — смеется Данила и я расслабляюсь, — мне нужна твоя помощь, как друга, ну и совет, как специаа…, — последнее слово Даня сглатывает.

— Специалиста, — помогаю. Сложные слова еще трудновато ему даются, но это дело времени и работы с дефектологом-логопедом. — Хорошо! Когда? В выходные?

— Это поздно. Дело срочное.

Теряюсь на мгновение. Настолько срочное, что не терпит отлагательств? Почему — то сразу всплывает лицо Максима. Может это связано с ним? Данила узнал о наших отношениях и хочет об этом поговорить?

— Даже не знаю, я ведь работаю… — задумываюсь я.

— А сегодня? Сегодня, кажется, у тебя короткий день или ты занята?

Сегодня среда, да. Среда — наш с Максимом день, но сегодня я свободна, поэтому, почему в принципе, и нет?

— Нет, не занята! Давай сегодня! Где встретимся? Сюда подъедешь? Я тебя подожду.

— Подъехать? — задумывается Данила, — Саш, а может ты приедешь ко мне? — воодушевленно говорит парень, — я хочу тебе кое-что показать.

Ох, только не это! Мне отчего-то совершенно не хочется возвращаться в тот дом.

— А мы могли бы встретиться где-нибудь на нейтральной стороне?

— Саша, это важно, пожалуйста, — убеждает меня Данила.

Господи! Что же там такое важное? Начинаю нервно перечислять и думать, что это может быть, но мои мысли опять сводятся к Максиму. Это уже паранойя.

— Ммм…хорошо…я приеду, — соглашаюсь я, хотя все мое нутро противится этому.

— Спасибо, Саш! Буду ждать! — в его голосе столько благодарности и упоения, что невольно улыбаюсь.

Кладу трубку и снова ухожу в свои мысли: о чем Даниле нужно со мной поговорить, что показать? Даже если речь пойдет о нас с Максимом, какое Даниле до этого дело? Я никому ничего не должна, мы остались в добрых дружеских отношениях, а моя личная жизнь никого не касается.

Не касается, Александра? Максим — родной брат Данилы вообще-то! Возможно, нам действительно стоит объясниться.

Но на душе отчего-то тревожно.

Набираю Максима, хочу рассказать, что собираюсь к ним домой и поделиться своими волнующими мыслями и переживаниями, но его телефон отключен.

Вызываю такси, но чувство тревоги не покидает меня всю дорого до дома Филатовых.

48.

Саша

Пока ехала в такси, перебирала в голове множество сюжетов и сценариев предстоящего разговора с Данилой, но я даже близко не могла подумать, о чем Филатов-старший собирался со мной разговаривать. Сейчас же чувствую такую эйфорию и легкость, что даже тяжеленный альбом в бумажном пакете, приготовленный для Данилы, не ощущается в моих руках. Да, я снова его не отдала, как изначально планировала это сделать. А всё потому, что после разговора у меня созрела совершенно потрясающая идея — подарить альбом с рисунками в качестве свадебного подарка!

Данила галантно придерживает дверь своей комнаты и пропускает меня вперед. Улыбаюсь своей самой искренней и широкой улыбкой. Но бросив взгляд на противоположную дверь, чувство тревоги вновь возвращается. Комната Максима. Почему его телефон до сих пор отключен?

Проходя мимо столовой, откуда доносятся восхитительные запахи еды, мой бедный желудок припоминает мне съеденную в столовой скромную ватрушку еще в 12 дня громким рычанием. А сейчас — начало седьмого, и я до невозможного хочу есть. И эти невероятные ароматы сбивают меня с ног и дразнят мой животный аппетит.

— Александра? — Полина Андреевна, кажется, искренне удивлена видеть меня в их доме. — Здравствуйте! Как я рада Вас видеть!

Женщина подходит ближе и заключает меня в дружеские объятия. Мне немного неловко от такого внимания, но стараюсь этого не показывать и улыбаюсь:

— Добрый вечер, Полина Андреевна! Я Вас тоже!

— Данечка, а почему ты не сказал, что у нас гости? Да еще и такие важные! — укоризненно смотрит на сына, слегка сощурив свои правильные брови.

Данила закатывает глаза и пожимает плечами.

— У нас с Сашей был дружески-деловой разговор, — подмигивает мне, — прости, мам, не успел сообщить.

— Прощу, если вы с Александрой присоединитесь к ужину. Любаша приготовила изумительную индейку!

— Саш, ммм? — Данила кивает головой в сторону кухню. — Не откажешься? Поужинай с нами!

От этих слов мой желудок, соглашаясь, кричит: «Едааа!», а голова настоятельно требует: «Саша, тебе пора, тебе ждет сын»!

— Спасибо, большое за приглашение, но мне и правда пора, — извиняющимся голосом говорю я.

— Сашенька, не отказывайтесь, пожалуйста! — умоляюще смотрит Полина Андреевна и я опять попадаюсь в сети ее печальных, уставших глаз. Ну что ж я такая слабовольная! И как меня до сих не уволили с работы за профнепригодность!

Поворачиваюсь к Даниле в поисках поддержки, но парень обезоруживающе выставляет ладони, соблюдая нейтралитет в этом вопросе.

— Хорошо, — сдаюсь я, — но только не долго, меня сын ждет.

Смотрю на часы, в принципе немного времени у меня еще есть. В такси я предусмотрительно договорилась с Агатой, что она заберет Никитку из садика и отвезет его домой на случай, если вдруг наш разговор с Даней пойдет не по плану и затянется. Ну а дома еда есть, разберутся.

— Конечно, Александра! Я так рада, что вы согласились! Люююба, — разворачиваясь в сторону кухни, кричит Полина Андреевна, — приготовь еще один прибор, у нас гости!

— Прошу! — Данила указывает рукой в направлении столовой и приглашает пройти следом за Полиной Андреевной.

***

Помещение, где суетится Люба, сложно назвать кухней или столовой. Это царская трапезная, ни больше, ни меньше. Длинный деревянный светлый мощный обеденный стол, с резными позолоченными ножками величественно разместился посередине комнаты. Обеденная зона отделена от зоны приготовления столешницей, на которой расставлены милые вещицы: подсвечники, стильная ваза с прекрасными ирисами, я видела их прошлый раз на заднем дворе дома Филатовых, керамические фигурки и статуэтки. Всё расставлено не просто в хаотичном беспорядке, а выверенно продуманно. Уверенна, что это дело рук Полины Андреевны, а не Любаши. Эта полная добрая женщина не выглядит любительницей таких интеллигентных вещичек. Над обеденным столом свисают три белых плафона на золотой цепочке, а на стенах красуются крупные картины в золоченых рамках. Я не сильна в живописи, поэтому не знаю, оригиналы ли это или репродукция, но смотрится по-царски величественно и помпезно.

Большие окна в пол зрительно создают больше пространства, а белые струящиеся из вуали шторы- легкость и воздушность.

Мне нравится, но это не мое. Вся эта кричащая величественность и роскошь, словно пытается компенсировать то, чего нет в этом доме. А вот чего именно, я пока понять не могу.

Меня усаживают рядом с Данилой, напротив Полины Андреевны. Стол сервирован отменно, несколько закусок, стеклянный графин с вишневого цвета содержимым, догадываюсь, что это домашний морс, белоснежные салфетки, тонко-нарезанный хлеб, греческий салат в овальном позолоченном салатнике и запахи, будоражащие мои обонятельные рецепторы.

Во главе стола, по правую руку от Полины Андреевны стоит пустой стул, принадлежащий, скорее всего, отцу семейства Филатовых. Я никогда не пересекалась с этим человеком и даже не представляю, как он выглядит.

Люба ставит в центр стола поистине огромное блюдо, в котором аппетитными кусочками томится индейка. Раскладывает по тарелкам тушеные овощи, и я замечаю, что в тарелку, где отсутствует глава семьи, Люба тоже накладывает овощной гарнир. Только я успеваю об этом подумать, как слышу громкое:

— Я вовремя?

Поднимаю глаза и вижу мужчину среднего роста, в однотонной серой футболке и домашних тонких брюках. Мужчина выглядит вполне ухоженным и не старым, лишь легкая седина выдает его немолодой возраст. На лице несколько глубоких морщин на лбу и в уголках глаз.