Почувствуй (СИ) - Севимли Алейна. Страница 137

Вещи привез Ферхат, несмотря на характерную для него молчаливость, за чаем, начал рассказывать о последних новостях в доме, при этом ни словом не обмолвившись о молодом хозяине. Слышать информацию о доме, где я обрела и потеряла счастье, было невыносимо, но я улыбалась, и выслушала всё, о чём говорил мужчина, при этом не переставала сама задавать вопросы.

Среди вещей, кои я забросила на верхние полки, а остальную часть спрятала под кроватью отца, обнаружилось ожерелье, тот самый подарок, сопровождавший нас в день начала наших отношений на яхте. Это единственная вещь, которую я не спрятала, чтобы при первой встрече, или в день, когда соберусь с силами самой встретиться с тем человеком, вернуть обратно. Это слишком дорогой подарок, человеку, которого никогда не любили.

Ферхат уехал вечером, когда уже стемнело, дождавшись пока он отъедет от дома, я выскочила на улицу, чтобы отец не слышал моих рыданий, прислонившись к косому забору, заплакала, не сумев сдержать в себе боль, вновь поднятую рассказами водителя.

Люди на нашей улице не выходят после захода солнца, это считается достаточно неприличным, поэтому я не ожидала встретить невольного свидетеля моей истерики.

— Кадер, что с тобой произошло? — Над моим ухом раздался знакомый голос. Голос, заставивший сердце сжаться ещё сильнее. Ведь когда-то меня ревновали к этому человеку. — Не сиди на земле. Конец октября на дворе, простынешь.

Сильные руки подхватили меня за плечи, поднимая на ноги, оказавшись лицом к лицу с Хасаном, я попыталась успокоиться, но слёзы предательски текли по щекам, а тело тряслось от боли.

— Извини. Меня было так слышно? — Задаю вопрос так, будто не плачу сейчас перед едва знакомым человеком.

— Я только приехал, увидел, и решил узнать, что случилось, — Хасан на мгновение замолчал, пока я болезненно кусала нижнюю губу, чтобы больше не всхлипывать. — Он тебя бросил, да?

— Это должно было случиться и случилось.

— Я ведь предупреждал тебя. Это общество не для тебя. Он тебе не любовь, а остальные не друзья.

— Хасан, я благодарна тебе за то, что ты не прошел мимо, — начинаю я, считая, что лучше бы он не обратил на меня внимания в этот холодный вечер. — Но что сделано, то сделано. И я совершенно не жалею о том, что произошло. Я была счастлива с ним, больше мне и не было нужно.

— А сейчас ты расплачиваешься за это счастье? Кадер, посмотри по сторонам. Полно людей в сто раз лучше этого напыщенного сморчка. Тех, кто не бросит тебя, как надоевшую вещь, — он злобно приблизился, его лицо оказалось слишком близко, почти касалось моего. В глазах пылает ненависть, словно ещё мгновение, он сожмёт меня своими сильными руками, и раздавит.

— Верно, таких людей много, но мой только один, и это Биркан, каким бы он не был.

— Выброси его из головы. Ты не нужна ему, — настаивал парень, болезненно сжимая мои плечи. — Ему было интересно влюбить тебя в себя, воспользоваться, на этом всё. Что вы только находите в таких парнях? Они же не ценят вас. Кадер, посмотри, ведь есть же я. Я, который влюблён в тебя. Я же нравился тебе, что мешает быть со мной?

— Да, ты нравился мне, когда-то давно, но люблю я совершенно другого человека, как бы я не хотела, но не смогу разлюбить его. Спокойной ночи.

С трудом высвобождаюсь от сильных, настырных рук Хасана, наблюдая за его сжатыми челюстями, напряженным лицом, и жестокими глазами хищника, готовыми разорвать меня в любой момент, осторожно отступаю назад, пока не упираюсь спиной в дверь, за коей тут же скрываюсь.

Я не верила Хасану, он словно вновь заставлял себя поверить в собственные слова. Верила в то, что он ненавидит Биркана и подобных ему парней, верила, что ненавидит девушек, влюбляющихся в таких парней, но не верила в его симпатию и желание быть со мной. А если и было что-то в его предложении, так это желание насолить Биркану, ибо до того, как Биркан обратил на меня внимание, я не была никому интересна.

Время шло, боль не утихала, более того, иногда у меня вспыхивали приступы тоски по возлюбленному, очень странное ощущение, словно кто-то выжимал меня, как губку, а мне хотелось только одного, увидеть, хоть издали своего любимого человека.

Однако замена ему нашлась очень быстро, меньше чем через месяц, это замещение я не приняла, просто не смогла, что бы это не значило, как бы этот человек не старался, каким бы чудесным в чьих-либо глазах бы он не был.

Место встречи — кафе «Эдер», тот же самый столик с диванчиками у окна, такой же уверенный в себе, с достаточным высокомерием, посетитель.

— Почему такая красивая девушка совсем не улыбается? — Спрашивает мужчина, принимая огромный лист с меню из моих рук, не отрывая взгляда от меня.

— Прошу прощения, если вас это оскорбляет, — в соответствии с регламентом уважительно отвечаю я, выдавливая из себя вымученную, неестественную улыбку.

— Так не годится, если вы не хотите, то я не заставляю. Но всё же, надеюсь когда-нибудь увидеть вашу искреннюю улыбку, — сдержанно произносит мужчина, улыбаясь, всё так же сводя с меня взгляда.

Я тоже на это надеюсь, хочу избавиться от этих оков, обрести свободу, и стереть себе память, словно ничего и не было, и только при таком исходе я смогу стать счастливой.

— Когда решите, что будете заказывать, позовите меня, — произношу я, собираясь уходить, но меня останавливают.

— У меня есть одно желание, надеюсь, и вы разделите его. Приглашаю вас сходить со мной в прекрасное место, этим или любым другим вечером, для вас я освобожу любое время.

— Прошу извинить меня, но я выполняю желания в пределах этого кафе и только согласно строчкам меню.

— Я вас понял, но всё же мне хотелось бы узнать ваше имя, — с удовлетворением улыбается посетитель, зрачки его глаз расширились, отчего он стал похожим на самодовольного кота.

— Кадер, — кротко отвечаю я, спешно удаляясь, и уже на пути к кухне, где надеюсь спрятаться от нелепого разговора, слышу ответ.

— А я Эрдал Кызыреччи. Ваш новый постоянный посетитель.

Так состоялась наша первая встреча, к слову, в тот день я так и не вышла к нему за заказом, отправила Тюлин, та, прикинув стоимость его одежды, особое внимание уделила безумно дорогим часам известного французского ювелирного бренда, легко согласилась подменить меня.

В тот же вечер, когда я, наконец, приступила к созданию нового проекта, раздался звонок, номер неизвестен, я, как достаточно глупая девушка, наивно полагала, что обо мне вспомнил Биркан, ответила на звонок и разочаровалась.

То был господин Эрдал, с коим мне всё же пришлось часто видеться в последствие. Он часто звонил, но я, узнав, что это его номер, больше не отвечала ни на один звонок, ни пришла ни на одну назначенную им встречу и, несмотря на всё это, он каждый день заходил в кафе, при этом вел себя прилично, ненастойчиво, совершенно не напоминая Биркана.

Вскоре я многое узнала об этом человеке, он существенно старше меня, в начале года ему перевалило за тридцать. В наш город приехал совсем недавно, возглавил одну из фирм, расположенных рядом с нашим кафе, холост, всю свою жизнь работал, от чего получал неимоверное удовольствие, а теперь, встретив меня, решил, что это его последний шанс обрести семью.

Со временем я постепенно привыкла к этому человеку, нет, совсем не в романтическом плане, относилась как к мудрому родственнику, рассказывал истории из жизни, пытался выдавить из меня улыбку, и я поддавалась, хоть это было не искренне.

Своё двадцатилетие отметила в квартире тётушки, закрывшись ото всех, сказав близким, что имею глобальные планы. Сама Лидия уехала к подруге в соседний город на новогоднюю неделю, а я осталась следить за её недвижимостью.

Нихан с Анри, Танер с Бурсу, и даже Озгюр с Суриёй, последняя представительница согласилась на моё общество только из-за строгого приказа своей второй половинки, звали меня встречать с ними новый год, но я отказалась. Пусть я и знала, что не встречу Биркана ни в одном из этих домов, но приходить и портить людям праздник своим недовольным лицом, не хотелось.