Химера. Последний поход (СИ) - Кузиев Эд. Страница 59

— Мы идём. — ответил за огоньков рубака.

— Будет познавательно — следом произнес умник.

Мы вышли строем. Впереди и по бокам Стражи. Второй линией Волокуши, далее метатели и рубаки. Последними шли афоньки, Я и побратим, уже в пути к нам присоединился Мрак.

Уже на подходе нас перехватил взбешенный Вязь. Не взирая на присутствие чужаков, начал отчитыаать меня.

— Тебе было сказано, везде и всюду ходить с охраной. Даже в нужник! — затем осекся. — И почему в боевом строю?

— Набат зовёт или в битву или при большой угрозе. Следуя правилу, воин должен придти во все оружии, с готовностью защищать родную Землю. — с вызовом ответил Я септу.

— Поговорим после вече.

****

Люд собрался у помост, кто как был. Можно было встретить мясника в кожаном переднике с топором в руке, стряпчего с белым от муки лицом и даже золотарь стоял с шестом, на котором болталось маленькое ведерце.

Наш Клин легко разрезал толпу и встал строем. Чуть позже присоединились остальные Септы и гости города.

— Ты не понимаешь, Босик. Сейчас тебе очень опасно ходить по городу, ты просто не знаешь, что мне известно… — начал попрекать меня Вязь.

— Мою голову заказали трижды, оттого Я не ночевал в ставке. Отцы следят за каждым моим шагом, а сейчас будет много разговоров про поход на Север. — перебил Я Ледяного. Тот зло зыркнул на меня, сморщил свое покалеченное лицо. Затем шумно выдохнул и упёрся на молот.

Глава 20 Город Огня и Пламени

— Друзья, соратники, честный люд городища. Мы видели ратный подвиг последнего призыва и результаты победы нашего оружия и веры! Отцы приняли решение раз и навсегда одолеть нашего вечного врага! Начиная с этого дня, все поселения и службы будут трудиться на нашу общую цель. Отныне мы освобождаем от доли (налогов пр. авт.) всех честных ремесленников, а в ответ ждём поддержки в походе на Север. — Пастырь вещал вдохновенно, а глазами пожирал наше воинство, что стояло одним целым. Видеть силу, что не представляет наш Призыв и не иметь возможности склонить на свою сторону, было новым для Отца. Поймав мой взгляд, что из-за дара горел огнём, запнулся на миг. Затем обрался с мыслями и продолжил. — Пришло время освободиться от бремени, что душит наш народ, крадёт наши жизни и поедает наших детей. Мы выстояли и окрепли, а теперь мы готовы дать последний бой Орде, как наши деды и прадеды завещали, одним народом-одним кулаком. Огнём, мечом и верой пройдёмся на ульям. Скинем тварей в солёные воды Севера, ради жизней наших детей и следующих поколений. Постоим за отчизну и родину! — Яков слегка поклонился. Посмотрел на достигнутый его речами результат. После Пастырь сделал шаг назад, уступая дорогу следующему Отцу.

— Я, Амир Полумесяц освобождаю от платы за жилье и съем мастерских до конца подготовки к походу. Все добро, что накоплено, пускаю на алтарь нашей общей победы. В ответ, Я прошу каждого из вас отдать всего себя ради высшей цели! Отдельно обращаюсь к сёстрам и Матерям Святой Церкви. Я не вправе Вам указывать, но посёлкам нужна ваша помощь в лечении травм и увечий. Хворым нужны травы для из лечения и восстановления. Прошу вас, от лица всех людинов, снизойдите до помоги! — Амир глянул на меня, моргнул левым глазом и ушёл к своим тиунам.

Следом шёл Павел в окружении ближников.

— Пряники розданы, время кнута. Я не позволю остаться за спиной воев и честных людей, в бой пойдут все, кто может держать оружие. И закладные и свободные, Благородные и наймиты, торговый люд должен выставить от себя бойцов или уйти самим. Не дело это праздновать за счёт крови братьев и сестёр. Пользоваться мастерскими и домами с выгодой для себя. Уже сегодня мои ближники разойдутся по селениям с призывом и помогой. Все мы видели рассвет нового солнца и были тронуты до глубины души его первыми лучами. Отец-Грозное-Небо одобрительно смотрит на наши победы и улыбается. Все кто может держать в руках оружие, нести припасы и врачевать, строить гати и ладить телеги. Кашеварить и забивать дичь. Нужны ваши руки, глаза и опыт. Я выкупаю все припасы у торговцев за счёт своей казны. Тому, кто будет крутить цены или прятать товар, обещаю избавления от нажитого, от имущества и жизни. Суровые времена требует суровых мер. Наши ясли скоро наполняться новыми детьми, что никогда не забудут этот подвиг. Как вы уже все знаете, Юг, что воротил нос от нас и высылал помощь все неохотнее и хуже качеством, вместо доброй жизни и честного труда, выбрал войну. С сегодняшнего дня мы сами по себе. Один на один со своей бедой и трудностями. Когда им нужна была помощь, мы кровью им добыли свободу от кочевников и степняков. От добра добра не ищут, отныне они нам более не добрые соседи, а чуждые люди. Будет тяжело, будет голодно, но мы должны!!! Должны выстоять и преодолеть. Как и ранее до соединения племён, согнутые, но не сломленные. Готовьтесь к Весне, сыны Храма, ждите Весны дочери Церкви. Мы один народ, мы одной веры. Мы должны!!!

Все слова отцов звучали в полном безмолвии, даже присутствующие соседи ловили каждое слово наших господ. Все понимали, что это не просто поход. Это война на выживание. В этой гонке занять почетное второе место невозможно. Афонькины заскрипели головами, силясь понять, как в этой ситуации занять самую правильную позицию. С одной стороны и договорились о походе, а с другой стороны размах их не радовал. Огоньки жаждали поучаствовать, их азарт видно было без дара. Горий мечтательно закатил глаза, предвкушаю весеннюю потеху.

Не успели отцы насладиться триумфом от своих слов, как на помосте появились новые лица, что сместили внимание на себя. В скромных одеждах послушниц вышли матери с весталками. Черные сутаны в пол, пояски из красных и белых полосок кожи. В руках корзинки и туески, сумки с инструментами и сушёные сборы.

Как только они все выстроились, Матери начали говорить одновременно, не сбиваясь и вторя друг другу.

— Мы, матери пришли на помощь, согласно заветам Церкви. К каждый дом постучимся и зайдём для выполнения своего обета. По мере сил вылечим, выходим воинство. В каждые ясли отправиться одна из нас, дабы сберечь робкое пламя души покалеченных войной детей. На Север пойдут лучшие из нас. Согласно правилам, матери будут там, где нужна их рука и помощь. Отныне все дочери подлежат призыву, наравне с сынами Храма. Нам не зачем жить, если мужское погибнет. Рожать Орду мы не желаем, а скорее сгинем в очищающим. Так же Я рада сообщить, что нас единственный сын, Босик Путеводный, отправляется большим путем для укрепления связей с соседями. — после этих слов Амир вспыхнул злобой, Павел растерянностью, а Пастырь стыдом. На меня оборачивался призыв, пытаясь понять, не шутка ли это.

— Наш сын при свидетелях принял дом, отныне он наша тень и наша длань. Каждый, кто причинит боль ему, ударит по матери. Не будем мешать прославленным отцам вести свою паству, наш поход на Север начинается здесь и сегодня. Вперед дочери, нас ждут три тяжёлых месяца. — послушницы и весталки преклонили колено, а Матери шли мимо них, раздавая благословение. Получив искомое, подымались, кланялись отцам и всему люду и уходили по направлению к воротам.

***

— Говоря о матерях, Я не думал, что воспримешь мои слова буквально. — сокрушался Вязь. Олег же жевал губы, не решаясь задать свой главный вопрос. Марук забавлялся этой сценой, не сдерживаю смеха и ехидных замечаний.

— Брат Храма, сын Церкви. Гроза всех нечистых на руку и помыслы людей. Сейчас ещё женой жрицу сделает и все… Считай король Севера… — потешался Марук, а Олег после его шутки крепко задумался.

— Мне Вязь шепнул кое-что про тебя. Теперь Я думаю стоит ли вообще тебя спасать после услышанного? — начал Сладоуст. — Берендея берёшь с собой в путь? — внимательно глядя в глаза, спросил Олег, я покачал головой.

— Он уйдёт на развилке у Пожарских. Его обучение окончено. Там наши дороги разойдутся. Не переживайте, Верховный септорий. Мать-Земля не даст пропасть, Отец-Небо защитит в пути.